Варвара Клюева - Как избежать замужества

Надо отдать Борису должное — этот плевок он воспринял с достоинством.

— Как глупо было с моей стороны не заметить этого, — сказал Борис, убирая в карман брюк бархатную коробочку. — Придется подыскать подходящие клипсы. Ты на меня не в обиде?

Я снова искусно увернулась от поцелуя и, пробормотав в ответ что-то маловразумительное, пригласила всех к столу.

В тесную ванную выстроилась очередь желающих вымыть руки, а я тем временем наложила себе полную тарелку всевозможных салатов и энергично заработала челюстями.

— А почему это ты никого не дожидаясь? — удивился Леша.

— Ты забыл, что меня сейчас внезапно вызовут по срочному делу? Насколько я знаю Прошку, к моему возвращению в доме не останется даже маргарина, — промычала я с набитым ртом. — Кроме того, у меня впервые бог знает за сколько времени проснулся аппетит.

— Погоди радоваться, — предостерег Леша. — Неизвестно еще, чем дело кончится.

— Зануда, — сказала я весело. — Лучше налей вина, выпьем за удачу.

Чудовище вошло в комнату в ту секунду, когда мы чокались. Не обращая на него внимания, я повторила: «За удачу!» и сделала добрый глоток.

— Вот свинство! — раздался из-за спины Бориса возмущенный возглас Прошки. — А мне?

— Сам нальешь, — невозмутимо ответил Леша, ставя на стол ополовиненный бокал.

Прошка отстранил гостя и быстренько занял кресло. Борис уже оценил обстановку и понял, что должен проявить инициативу, иначе так и простоит мебелью весь вечер. Он решительно отодвинул стул, протянул руку к распечатанной бутылке и начал разливать вино по бокалам. Тем временем подоспели Генрих и Марк.

Когда все бокалы были наполнены и Борис (он единственный остался стоять) откашлялся, чтобы произнести тост, Прошка не дал ему открыть рта.

— А шампанское?! Варька, ты опять пожадничала?

— Шампанское в холодильнике, — сказала я сухо.

— Ну, это другое дело! — Прошка резво влил в себя содержимое бокала и побежал на кухню. — Освобождайте скорее посуду, — донесся до нас бодрый голос.

Пока Борис с сомнением вертел бокал в руке, все уже выпили вино без всякого тоста. Скоро вернулся Прошка, бокалы снова наполнили, и Борис предпринял вторую попытку:

— Леди и джентльмены! Мы собрались сегодня, чтобы…

Раздался телефонный звонок. Я выскочила из-за стола и бросилась в спальню.

— Начинай врать, Варвара, — сказала мне в ухо любимая тетка и повесила трубку.

— Да? Я слушаю. Как потеряли? Но я не могу сейчас приехать — у меня гости. Неужели это так срочно? Ну хорошо, хорошо, приеду… Черт бы вас побрал.

Я вернулась в гостиную и затараторила с порога:

— В издательстве потеряли один из моих рисунков, а завтра сдавать макет в типографию. Мне нужно ехать. Постараюсь закончить поскорее.

Борис встал:

— Я тебя отвезу.

— Нет-нет, оставайся. Я давно хотела познакомить тебя с ребятами. Может, и к лучшему, что меня вызвали. На мальчишниках всегда царит непринужденная атмосфера. Все, убегаю. Если задержусь, позвоню.

Борис все-таки вышел вслед за мной в прихожую и помог надеть куртку. От его прощального поцелуя меня передернуло, но близость свободы помогла перенести испытание. В следующую минуту я уже сбегала вниз по лестнице.

Вернулась я через три часа в прекрасном расположении духа, поскольку знала, что чудовища не застану. Час назад я позвонила домой и наврала, что, придется, по-видимому, проработать ночь напролет. Через двадцать минут Марк перезвонил Лиде и сообщил, что Борис отчалил. Мы с теткой допили чай, и я помчалась к себе.

Настроение мое несколько упало, когда я увидела хмурые лица друзей.

— Что? Не получилось?

Все четверо молча покачали головами. Я тяжело опустилась на стул.

— Чтоб меня черти побрали, если я что-нибудь понимаю! — взорвался Прошка. — Чего только мы про тебя не рассказывали! Начали с истинных происшествий, для убедительности я даже старые заметки из факультетской стенгазеты ему в нос тыкал. Помнишь, «Летающие тарелки в студенческой столовой» и «Нет — Пиночету!»?

— Летающие тарелки помню, а какое отношение ко мне имеет Пиночет?

— Да это про твою драку с милиционерами. Тогда еще МГУ вслед за университетом Сантьяго исключили из Всемирной лиги университетов за поставленную на входе полицию, помнишь? Ну вот, автор заметки написал, что эта драка — акт протеста против исключения из лиги, а в конечном итоге — против чилийской хунты.

— Хм! И автора не выгнали из университета?

— Выгнали. Только еще до статьи, за неуспеваемость.

— Ну ладно, пресса на чудовище не подействовала, а что вы предприняли сами?

— Лучше спроси, чего мы не предпринимали! — буркнул Прошка. — Я припомнил самых гнусных личностей на мехмате и самые гнусные сплетни, которые о них ходили, и все приписал тебе. Мне аж самому тошно под конец стало, а твоему — хоть бы хны! Знай себе посмеивается.

— Это все Генрих виноват, — мрачно заявил Марк. — Он, вместо того чтобы тебя очернять, начал рассказывать о тебе смешные истории.

Я с упреком посмотрела на Генриха.

— Прости, Варька, ну не смог я… Но Прошка с Марком про тебя такого нарассказали, что этого должно было хватить с лихвой.

— Вообще-то да, — неохотно признал Прошка. — Под занавес я намекнул, что, по-моему, тебя тянет к девочкам и ты подумываешь о перемене пола. Если ему и это безразлично, тогда не знаю, чем еще его пронять.

— Так, может быть, он просто не подал виду? — с надеждой спросила я. — Зачем ему объявлять, что он хочет со мной порвать? Это как-то не по-мужски. Вдруг он ушел навсегда?

Ответом мне было молчание.

— Что такое? — спросила я упавшим голосом.

— Понимаешь, — Леша смущенно откашлялся, — он перед уходом сказал, что был счастлив познакомиться с твоими друзьями и теперь хотел бы познакомить нас со своими. Дескать, для семейной жизни лучше, когда друзья становятся общими.

Я вздрогнула:

— А вы не сказали ему, что я передумала насчет семейной жизни?

— Сказали. Марк объяснил, что ты вообще-то не расположена к замужеству, а согласилась, только позарившись на его деньги.

— И что же он?

— Пропустил мимо ушей.

— Я все-таки надеюсь, что он передумал. Мало ли что он говорил!

— Не думаю, — возразил Прошка. — Перед уходом Борис пригласил нас в ресторан, где и должно состояться знакомство с его друзьями.

— О боже!

— Варька, — каким-то странным тоном сказал вдруг Генрих. — Можно задать тебе деликатный вопрос? Как далеко зашли ваши отношения? — Увидев мое выражение, он торопливо добавил:

— Понимаешь, я видел, как он дважды пытался тебя поцеловать. Один раз ты ускользнула, а в другой у тебя было такое лицо… Странно, что Борис этого не замечает. Я подумал, может быть, когда ты хотела убедить его в своем желании выйти замуж…

— Нет! — На меня накатил приступ дурноты. — Как тебе могло прийти в голову! Да меня однажды чуть не вырвало на его парадный костюм от какого-то там кутюрье, когда он полез целоваться!

— Да-а, — задумчиво произнес Марк, — ты прав, Генрих, все это очень странно.

— Что именно? — заинтересовался Леша.

— Да вся эта история! Попробуй взглянуть на нее со стороны. Богатый холостяк и не урод, что бы там ни говорила Варвара, случайно встречает в гостях незамужнюю девицу. Хозяева пытаются их сосватать, и он без всякого поощрения со стороны девицы радостно хватается за эту возможность. Девица ему грубит, не подходит к телефону, отклоняет приглашения, заявляет, что ее от кавалера тошнит (и демонстрирует это), а ухажер — деловой человек, между прочим, — часами дежурит у подъезда и силой волочет ее в гости к родственникам и знакомым, представляя как свою невесту. Варька, ты ведь только недавно заявила, что согласна выйти за него замуж?

— Да. Он к тому времени преследовал меня уже больше двух месяцев.

— Значит, два месяца он строил из себя идиота без всякой надежды. Зачем?

— Что значит — зачем? — фыркнул Прошка. — Любовь, как известно, зла.

— Даже безумно влюбленный — а Борис, кстати, не производит впечатления человека, сгорающего от страсти, — задумается, если его избранницу тошнит от простого поцелуя. На что он может рассчитывать? Можно завоевать любовь, если девушка равнодушна или даже относится с неприязнью, но если она испытывает физическое отвращение?..

— Может быть, Надежда права и его раззадорило мое сопротивление? — неуверенно предположила я.

— Крайне неубедительно, — сказал Марк. — Против физического отвращения настойчивость бессильна.

— Ну и какой из этого вывод?

— Жулик! — завопил Прошка. — Брачный аферист! Варька, у тебя есть какие-нибудь ценности?

Я метнулась к буфету и вытащила шкатулку с бабушкиной сапфировой брошкой, но в следующую минуту опомнилась.

— Какие ценности? Ты с ума сошел? Человек только что подарил мне бриллианты!

— Фальшивые! — воскликнул Прошка.