Ирина Волкова - Люблю секретных агентов

— Испанцы, как всегда, в своём амплуа, — сочувственно покачала головой я. — Только мне не понятно, при чём тут твои моральные права на наследство? Уж не собираешься ли ты отправиться в Мадрид и потребовать у короля Испании свою долю золота инков?

— Я же не сумасшедшая, — обиделась подруга. — Мне бы и в голову такое не пришло!

— Но ведь что-то тебе в голову пришло, — подозрительно заметил Бобчик.

— Ты говоришь это таким тоном, словно сомневаешься в моих умственных способностях, — окрысилась на него Адела.

— Упаси бог того, кто посмел бы в них усомниться, — грустно сказал Бобчик.

Подруга метнула на него негодующий взгляд.

— Инки отдали испанцам не всё золото, — многозначительно произнесла она. — Часть его они спрятали, и я знаю, где его можно найти!

— Пожалуй, я пойду на кухню и приготовлю кофе, — страдальчески вздохнул Бобчик.

— Никуда ты не пойдёшь! — отрезала Адела. — Ты останешься здесь и выслушаешь то, что я собираюсь рассказать. Это и тебя касается.

— Ты что, действительно знаешь, где инки спрятали золото? — недоверчиво поинтересовалась я. — И откуда же у тебя такая информация?

— С острова Бали, — объяснила Адела. — Мне рассказал об этом Марсель.

— Марсель? Это ещё кто? — недовольно спросил Бобчик.

— Француз. Икряной король, — с невинным видом пояснила подруга.

— Икряной король? — повторил Бобчик. — Уж не он ли подкинул тебе идею о занятиях любовью в ванне, наполненной чёрной икрой?

— А если бы и он? — завелась подруга. — Мало ли, какие идеи мне подкидывают? Да и вообще, сейчас мы говорим не об икре, а о золоте Атауальпы!

— Ребята, давайте жить дружно, — вмешалась я. — Мы же договорились — сегодня никаких ссор.

— А я и не собираюсь ссориться, — гордо вскинула голову Адела. — Я же не виновата в том, что живу с патологическим ревнивцем!

— Золото инков! — напомнила я.

— Так вот, — сказала Адела. — Когда Марсель узнал, что я принцесса инков, он рассказал мне другую, менее известную историю о сокровищах индейцев. Оказывается, инки передали Писарро не всё золото. Один из преданных военачальников Атауальпы, Льокеньяуми, в сопровождении нескольких сотен человек, вёз из Кито в Кахамарку огромный груз золота, когда до него дошли слухи о том, что испанцы казнили императора. Следы Льокеньяуми затерялись где-то в горах, то ли в районе Айакучо, то ли в Апуримаке, словом, где-то в Андийских Кордильерах. Сокровище тоже исчезло. Пытаясь отыскать его, испанцы сожгли живьём множество индейцев, но инки стойко выдержали пытки, и золото Атауальпы так никогда и не было найдено.

— Красивая легенда, — заметила я. — А ты уверена, что твой приятель не пересказал тебе сюжет какого-нибудь приключенческого фильма?

— Конечно, нет, — возмущённо фыркнула Адела. — Он уверял меня, что об этом упоминал в своей книге какой-то испанский священник.

— И какой из этого следует вывод? — осторожно поинтересовался Бобчик.

— Очень простой, — пожала плечами моя подруга. — Мы все втроём немедленно отправляемся в Перу за золотом Атауальпы.

— Нет! — в один голос воскликнули мы с Бобчиком.

— Нет? — возмущённо переспросила Адела. — Это ещё почему?

— Потому что я, к твоему сведению, работаю, — раздражённо сказал Бобчик. — И потому что даже псих не способен отправиться в Андийские Кордильеры из-за того, что придурок с острова Бали, которому нравится трахаться в ваннах с чёрной икрой, заявил, что где-то там спрятаны сокровища, за которыми испанцы охотились на протяжении веков, но почему-то так и не нашли.

— Так, — с неприятными интонациями в голосе произнесла Адела. — Твоя точка зрения мне понятна.

Она обернулась ко мне.

— Ну а ты что можешь сказать в своё оправдание?

Если бы здесь не было Бобчика, я, конечно, могла бы напомнить подруге, что до сих пор не пришла в себя от поездки в Индонезию, и нестись сломя голову на другой конец света в поисках мифических сокровищ кажется мне чистым безумием. Хотя…

— Хотя бы то, что один билет до Лимы стоит больше тысячи долларов, — пожала плечами я. — А если учесть гостиницы, полёты внутренними рейсами, аренду автомобиля и прочие затраты, твоя затея обойдётся мне как минимум в пять тысяч долларов, а у меня, к сожалению, сейчас нет таких денег.

— И это всё? — спросила подруга. — О деньгах ты можешь не беспокоиться. Я буду финансировать нашу экспедицию.

— Ты хочешь сказать, что надеешься, что я буду её финансировать, — ввернул Бобчик.

— Нет, — твёрдо сказала я. — Это невозможно. Я так не могу.

— Между прочим, на дворе середина ноября, — вкрадчиво заметила Адела. — Через пару недель наступит зима, а ведь ты ненавидишь зиму. А в Перу уже лето. Ты могла бы ходить не в рейтузах, свитерах и тяжёлых неудобных куртках, а в топике и мини юбке, и красивые смуглые мужчины провожали бы тебя горящими взглядами, отпуская тебе вслед изысканные комплименты. Только представь — океан, тропические джунгли, заснеженные горные вершины, плоскогорье Наска, которое создатели фильма "Воспоминания о будущем" назвали космодромом инопланетян, руины Мачу Пикчу, долина Куско — центр империи инков, древние храмы…

Я сглотнула слюну.

— Вонючее гуано, тысячи орущих бакланов, испражняющихся тебе на голову, дикие, благоухающие протухшим жиром и не говорящие по-испански индейцы, отсутствие асфальтированных дорог и горячей воды, — подхватил менее романтичный Бобчик. — Дизентерия, малярия, жёлтая лихорадка, преступность, военные перевороты…

— Лучше помолчи, — уничтожающе взглянула на него Адела.

"Новый русский" сник. Мне стало его искренне жаль.

— Ну так как, я тебя убедила? — обратилась ко мне Адела.

Я вздохнула.

— А ты не скучаешь по Луису? — нанесла запрещённый удар подруга.

Луис был колумбийским полицейским, с которым я познакомилась пять месяцев назад в клубе "Кайпиринья". Наш бурный роман прервался в самом зените из-за того, что ему пришлось вернуться в Боготу.

— А ведь Перу совсем недалеко от Колумбии, — вкрадчивым тоном змея-искусителя произнесла Адела. — Я уверена, что он смог бы выкроить пару недель, чтобы присоединиться к нашей экспедиции.

Мысль о Луисе окончательно меня доконала.

— Ты права. Уж лучше искать золото в Кордильерах, чем писать книги в промозглой холодной Москве, — сдалась я, мысленно попросив у Бобчика прощения. — Теперь тебе осталось только убедить в этом спонсоров.

— Нет, — решительно сказал Бобчик.

— Вот видишь, он не хочет, — заметила я.

— Ничего, скоро захочет, — пообещала Адела.

На этот раз телефон зазвонил всего лишь в половину второго ночи.

"Адела!" — подумала я, и не ошиблась.

— Подожди, дай-ка я угадаю, — зевая, сказала я. — Ты опять кого-нибудь убила?

— Золото Атауальпы! — свистящим шёпотом произнесла Адела. — Это было золото Атауальпы!

— Я помню, — сказала я. — Вчера вечером мы говорили о золоте Атауальпы. А почему ты шепчешь?

— Чтобы не разбудить Бобчика, — объяснила подруга.

— Было бы неплохо, если бы ты и в отношении меня проявляла подобную гуманность, — заметила я. — К твоему сведению, сейчас половина второго ночи.

— Ты не понимаешь. Он говорил о золоте Атауальпы!

— Кто? Испанский священник?

— Да нет же! Чиан Бенвитун!

— Ты спятила, — зевнула я. — Насколько мне помнится, твой индонезийский возлюбленный просил тебя то ли подержать эфирное масло, то ли продать оленьи рога.

— Я так подумала. Он произнёс нечто вроде "холд атае" — держи оленьи рога или "голд атае" — золотое платье, хотя, конечно, это могло быть и "солд ата" — продай эфирное масло. Теперь я понимаю, что Чиан хотел сказать "голд Ата" — золото Атауальпы. Просто у него не хватило сил произнести слово "Атауальпа" целиком. И он вовсе не был моим возлюбленным.

— Не хотелось бы тебя разочаровывать, но "золото Атауальпы" по-английски будет "голд оф Атауальпа", а о предлоге "оф" ты раньше не упоминала.

— Подумаешь, предлог! — фыркнула Адела. — Интересно, если бы ты умирала, стала бы ты заботиться о каких-то там предлогах! Он и "Атауальпа-то" не смог договорить до конца. Кстати, без предлога это звучало бы, как "золото… Атауальпа…" Это вполне логично.

— Это выглядит логично только в твоём больном воображении, — вздохнула я. — Какое, интересно, отношение может иметь индонезиец с остова Бали к золоту четырнадцатого императора инков?

— Самое прямое. Во-первых он был ювелиром, а во-вторых, он неоднократно бывал в Латинской Америке, и в его коллекции полно предметов доколумбова искусства. У него был даже инкский золотой жертвенный нож.

— Это может оказаться простым совпадением.

— Совпадением? Как бы не так! А ты знаешь, что с Чианом меня познакомил Марсель Морли?