Дарья Донцова - Надувная женщина для Казановы

– Провожающих просят выйти на перрон, до отхода поезда осталось пять минут, – равнодушно объявило радио.

Николай протянул мне руку:

– Ну, с богом.

– Счастливо оставаться.

– Если утопишь мою жабу в бассейне с минеральной водой, претензий не будет, – сказал зять Коки.

Я покачал головой:

– Специально я ничего предпринимать не стану, но, если вдруг она сама тонуть начнет, просто не услышу криков о помощи.

– Как же, – вздохнул Николай, – Кока орет хуже сирены. Ну, удачи вам.

Я втиснулся в крохотное купе с тремя полками и посмотрел на маменьку и Коку, которые с горящими глазами поносили все вокруг. Да уж, мне скорее понадобится не удача, а библейское терпение вкупе с ангельской незлобивостью.

Поезд несся сквозь тьму. Кока с Николеттой, получив одеяла, подушки, салфетки, лишние полотенца, чай, сахар и велев включить, а потом отключить кондиционер, в конце концов улеглись на свои полки. Мне, естественно, досталась самая верхняя, практически под потолком.

Едва я умостился на отвратительно жесткой постели, как Николетта взвизгнула:

– Вава!

Я свесился вниз:

– Что такое?

– Не смей шевелиться, я боюсь.

– Чего?

– Полка обвалится.

– Это невозможно.

– Да? Всякое случается.

– Ложись на мое место, под твоим весом полка точно не дрогнет!

– Наверху очень душно.

– Ну тогда не знаю, чем тебе помочь.

– Дай мне воды.

Я слез, налил стакан и протянул Николетте.

– Фу! – воскликнула маменька. – Ну и гадость! Похоже, эту минералку добыли из лужи! Принеси «Перье»!

– Его тут нет.

– Тогда «Эвиан».

– Нет…

– «Виттель», в конце концов! Сходи в ресторан.

Я пошлепал через мирно спящие вагоны, добрался до последнего и спросил у зевающего проводника:

– Простите, а ресторан где?

– Его тут нет, – меланхолично ответил дядька.

Пришлось возвратиться назад несолоно хлебавши. По дороге я прикидывал, как получше сообщить Николетте, что всю дорогу ей придется пить ту же воду, что и остальным пассажирам. Но, к счастью, когда я вернулся, Николетта уже заснула. Я залез на свою полку и тоже отбыл в страну Морфея.

Ближе к утру раздался невероятный грохот.

– Откройте, таможня, паспортный контроль.

Я вскочил и отпер дверь. В купе всунулся огромный краснорожий мужик:

– Паспорта!

Николетта села и потрясла головой.

– Как, уже Чехия?

– Нет, – буркнул служивый, – граница с Белоруссией. Ваши документы.

– Вы шутите, милейший, – высокомерно заявила маменька.

– Очень глупо! – подхватила с нижней полки Кока. – Ночью! Идиотский розыгрыш!

– Документы, – повторил офицер.

– С ума сойти! – взвизгнула маменька. – А то мы дуры!

– Граница с Белоруссией! – вторила ей Кока. – Не надо думать, что тридцатилетние дамы – кретинки. Молодость не обязательно глупа!

Я подавил возглас изумления. В общем-то, Кока права, женщина, недавно лихо отплясывавшая на своем тридцать первом дне рождения, вполне может считаться молодой. Другой вопрос, следует ли называть таковой даму, которая начала отсчет четвертого десятка этак году в шестидесятом прошлого века? Коке и впрямь стукнуло тридцать, но она постоянно забывает уточнить, когда!

– Да уж, – злилась Николетта, – шутник вы, однако, любезный! Белорусская граница! Обхохотаться! Всем известно, что Белоруссия одна из областей России!

Я пригнул голову. Ну, сейчас начнется! Самое страшное – это задеть национальные чувства. Ведь не объяснишь же суровому пограничнику, что Николетта никогда не читает газет и терпеть не может программы новостей по телевизору.

Угадайте, что случилось потом? Правильно, весь вагон белорусы осмотрели за пару минут, наше же купе разобрали буквально по винтику, заставив вытряхнуть вещи из сумок и чемоданов. Хмурые парни, словно не слыша воплей Коки и Николетты, проткнули шилом мыло, развернули все шоколадки, вывалили губную помаду, перерыли аптечку, просмотрели белье и, оставив в купе полнейший разгром, удалились.

– Идиоты, – топала ногами маменька, – кретины, уроды, мерзавцы! Вава! Немедленно собери вещи.

Кое-как я запихнул шмотки назад и снова влез на полку. Впереди следующая граница. Может, предупредить маменьку, что Польша вышла из состава России еще при Ульянове-Ленине?

Позвольте не описывать вам все перипетии долгой дороги. В конце концов, совершенно измученный я добрался до гостиницы и, войдя в номер, как подкошенный рухнул на диван.

Когда-то у меня была любовница, Ксения Рагозина. Так вот, Ксюша, хитро улыбаясь, поведала мне однажды, каким образом без скандалов «раскручивает» своего мужа Николая на дорогие покупки.

– Я никогда сразу не сообщаю ему, зачем отправляемся в магазин, – стрекотала она. – Заведу его, к примеру, в отдел посуды и начинаю: «Берем вон те зеленые бокалы или нет? А может, лучше хрустальные с позолотой? Ой, глянь, кобальтовые с серебром! Впрочем, нет, пошли к стенду с рюмками».

Измотав несчастного парня до полной отключки двухчасовым метанием между тарелками, чашками и фужерами, Ксюша «случайно», как бы по пути, затаскивала Колю в меховой салон и восклицала:

– Ой! Какой полушубочек! Хочу такой! Очень хорошо, что взяла с собой деньги. Сейчас купим его – и домой. Впрочем, нет, я вовсе не мотовка, мы пришли за посудой, значит, станем искать нужную. Коленька, пошли дальше.

В этот момент доведенный до полнейшего изнеможения муж обычно громко восклицал:

– Ксюша, давай купим шубенку и отправимся наконец домой.

Хитрая лиса кидалась сначала на шею мужу, потом летела к кассе. Таким образом госпожа Рагозина обзавелась кучей замечательных вещей. От души рекомендую вам ее метод. Если начнете наскакивать на мужа, орать на него, требуя своего, то рискуете нарваться на возмущенный отказ или на скандал. Поэтому лучше протащите несчастного по всяким хозяйственным отделам и часа через полтора-два можете вить из бедолаги веревки. Вот мой приятель Леня, побегав с полчаса с супругой Риточкой по очередному московскому универмагу, способен всего лишь на два высказывания: «Дорогая, зачем мы сюда пришли?» и «Милая, на каком мы этаже?»

Впрочем, Николетта и Кока не водили меня по бутикам, но кто сказал, что поездка в одном купе с без умолку болтающими дамами – оздоровительное занятие?

Повалявшись с часок, я захотел кофе и отправился на ресепшн, где уже приготовился изъясняться на языке жестов, но дама, сидевшая за стойкой, на безукоризненном русском сказала:

– У нас великолепный ресторан. Поверьте, там еда высшего класса, полностью адаптированная к проблемам здоровья. Но вот кофе… Я посоветовала бы вам лучше выпить его в кофейне «Маркони» возле Замковой лазни.

– Возле чего? – не понял я.

– Замковой лазни.

– Это что такое?

– Как? Вы не знаете? Впрочем, откуда, – затараторила дежурная, – сейчас объясню. Держите.

– Это что? – удивился я.

– Абонемент на посещение специальных процедур в Замковой лазне. Это, грубо говоря, баня с минеральной водой. Там имеется бассейн, жемчужная ванна, подводный массаж…

Я глянул на бейджик, прикрепленный к безукоризненно отглаженной кофточке служащей, и не очень вежливо перебил ее:

– Простите, Ирина, сколько стоит такое удовольствие?

Она подняла брови:

– Могу сказать, конечно, только зачем это вам? Вы же оплатили посещение лазни в Москве, при покупке путевки.

Я постарался убедительно изобразить склеротика.

– Ах да! Конечно! Надо же быть таким забывчивым! Бассейн – это очень хорошо. Здесь, наверное, есть магазин со спортивными товарами? Плавки, тапки…

– На территории лазни можно приобрести все, – улыбнулась Ирина, – а кофейня «Маркони» расположена у ее входа. Скажите хозяйке, что вас к ней отправила Ира из гостиницы «Неаполь», и получите волшебный напиток.

– Увы, я не говорю ни на одном из иностранных языков, – вздохнул я, – родители пытались научить, но натолкнулись на мое сопротивление и оставили попытки. Теперь вот жалею, да время ушло.

– Учиться никогда не поздно, – улыбнулась Ирина, – вы не волнуйтесь. Ковальск – старинный курорт, куда традиционно, с начала девятнадцатого века, ездят русские люди. В центре, как раз у лазни, стоит стенд, там очень много фамилий великих писателей, музыкантов, художников, приезжавших сюда из России. Практически весь Ковальск говорит по-русски. Во всяком случае, в отелях, ресторанах, поликлиниках, магазинах вы не услышите иной речи. Да и местные жители великолепно сумеют объясниться с вами. Не забывайте, что долгие годы мы жили в одном, социалистическом, лагере, учились в Москве и Праге, вступали в браки друг с другом. В Ковальске работает много русских: медсестры, врачи. Одним словом, чувствуйте себя как дома. Владелица «Маркони», Елена Вондрачкова, вышла замуж за чеха, а до этого жила в Москве. Я тоже в свое время расписалась с Петером и осталась в Ковальске.