Дарья Калинина - Рандеву с водяным

И Мариша выставила на стол наши покупки. Кроме того, она полезла в сумку и достала кошелек.

— Сделайте исключение, а я вам век буду благодарна, — заканючила она. — Очень вас прошу. Умоляю. Хотите, я перед вами на колени встану?

Этого работница архива явно не хотела. Зато пухлый кошелек в руках Мариши произвел на нее самое благоприятное впечатление. Оно и понятно, наверняка у работников архива зарплаты не превышают прожиточный минимум. И подработать каждому хочется. Во всяком случае, уже через десять минут мы были с Анжелой Владимировной лучшими подругами. Она полностью прониклась Маришиными сложностями, тоже поругала ее дурака-начальника и сказала волшебную фразу:

— Ну, что же! Видно, придется вам помочь!

После этого Мариша прямо едва не лопнула от распиравшего ее чувства благодарности. Она прямо говорить не могла, как была благодарна Анжеле Владимировне за то, что та даст ей возможность не потерять работу. Получив на руки сумму в пятьсот рублей, Анжела Владимировна тяжело поднялась и куда-то отправилась.

— Уф! — выдохнула Мариша. — Прямо вся вспотела.

— И не стыдно тебе так нагло врать этой симпатичной женщине? — спросила я. — Она же тебе поверила.

— Думаешь? — с сомнением спросила Мариша. — Мне кажется, что основной аргумент тут все же деньги.

Анжела Владимировна вернулась минут через пять.

— Придется вам все же подождать около часа, — сказала она нам. — Я послала девочку в архив. Толковая девочка. Если дело вашего Ковальчука хранится у нас, то она его найдет. Присядьте. За дверью вы найдете несколько стульев. Там и подождите.

И она указала нам на дверь. Нам не оставалось ничего другого, как удалиться и ждать.

— Как думаешь, не обманет? — с тревогой спрашивала я у Мариши.

— Не знаю, это ты восхищалась этой Анжелой, — отвечала моя подруга.

Но Анжела Владимировна не подвела. Даже меньше чем через час она выглянула в коридор и махнула нам рукой, приглашая заходить.

— У нас небольшая проблема, — сказала она нам. — Ковальчуков у нас за все годы в архиве оказалось целых девять человек. Из них по делу об убийстве проходит четыре. И три дела из этих четырех прекращены.

— И что это значит? — не поняла я.

— Это значит, — терпеливо принялась объяснять нам Анжела Владимировна, — что дело по какой-то причине было закрыто. Например, за недостаточностью улик. Или подозреваемый по факту данного преступления так и не был арестован. Или его вообще не нашли, или он успел сбежать, или умер до суда. Но в общем, положенной ему по закону кары преступник не понес. Вообще-то такие дела к нам в судебный архив попадать не должны. Ведь никакого суда над преступником совершено не было. Но уж так получилось, что все уголовные дела свезли к нам в архив. Вот и вышло, что даже те дела, по которым преступник так и не был пойман, оказались у нас.

— А, понятно, — сказала Мариша. — Действительно, удобно.

— Не знаю, кому как, а нам лишняя морока, — ответила Анжела Владимировна. — Так вот, таких дел, по которым гражданин Ковальчук так и не предстал перед судом, у нас набралось целых три. Вам придется самим выбрать из них нужное вам. У меня других дел полно.

Мариша расписалась в нескольких ведомостях, и наконец мы смогли обменять Маришины деньги на несколько пыльных серых папок, выданных нам до конца рабочего дня архива, то есть до пяти часов вечера.

— Ознакомиться с делами можете вот в той комнате, — сказала Анжела Владимировна. — Но поторопитесь. У меня через час обед.

Мы зашли в ту комнату, куда она указывала. Там сидели еще две работницы, которые что-то переписывали из одних бумажек в другие. Мы с Маришей сели за свободный стол и приступили к изучению. Нужное нам дело нашлось среди других довольно быстро. Пострадавшей в нем была Колокольчикова Наталья Михайловна. Незамужняя.

То есть та самая сестра Елизаветы Михайловны, которую и убил таинственный Ковальчук. Зарезал кухонным ножом, как мы поняли из дела. А поняв, встревоженно переглянулись. Ведь таким же образом был убит и Михаил Цветиков, он же Семен Боровиков.

Прочитав дело, мы поняли, что сначала менты подозревали Семена Боровикова, который временно проживал в квартире убитой женщины. Тем сильней подозревали, что после убийства Семен куда-то таинственно исчез. И фотография орудия убийства, которым была убита женщина, была тоже приложена — обычный кухонный нож. Но отпечатки на нем, как следовало из дела, никак не совпадали с отпечатками пальцев Семена Боровикова.

Поэтому в деле появился второй, и последний, подозреваемый. Некий Ковальчук Евгений Тарасович. В деле было указано, что данный подозреваемый неоднократно угрожал Боровикову и даже, по словам родных, пытался убить Семена посредством устройства несчастных случаев.

Тут же к делу была приложена копия акта отдела криминальной экспертизы города Пскова о том, что отпечатки пальцев на ноже, которым была зарезана Наталья Михайловна Колокольчикова, полностью совпадают с отпечатками пальцев, обнаруженными на бетонной плите, которая чуть было не убила Боровикова.

Ничего не скажешь, новгородская милиция хорошо поработала. И практически вычислила личность убийцы. Тут же была заметка о том, что по месту прописки Ковальчук Евгений Тарасович больше не проживает. Жена дать внятных объяснений тому, где находится ее муж, не может по причине психической травмы, полученной в результате гибели сына. И потому Ковальчук Евгений Тарасович объявляется во всесоюзный розыск. На этом дело и закрылось.

— И, как мы видим из дела, они его до сих пор ищут, — сказала Мариша.

В деле была фотография этого самого Ковальчука. Но боже мой! Что это была за фотография! Та самая, которую вывешивают на стендах «Их разыскивает милиция». А там все преступники практически на одно лицо. Вдобавок Ковальчук на ней был с пышными усами.

— Наверно, поэтому его и не поймали, — сказала я. — Фотография не очень четкая.

И все-таки кого-то этот Ковальчук мне напоминал.

— Ну что? — спросила Мариша, заметив, что я пялюсь на фотографию. — Не видишь сходства?

— Вижу, только не пойму, кого и с кем. А ты что, его узнала? — удивилась я.

— Узнала, и ты узнаешь, если постараешься. Посмотри внимательней на фотографию, — велела мне Мариша. — Неужели не видишь, кто перед тобой?

Я послушно уставилась на фотографию. Но это мне не слишком помогло. Ковальчук стал мне казаться совсем уж знакомым, почти родственником. Но где я его видела раньше, я не понимала.

— Ну и ну! — поразилась Мариша. — Совсем у тебя с абстрактным мышлением плохо. Ты попытайся мысленно убрать ему усы.

Я попыталась. Всмотрелась в лицо Ковальчука и неожиданно ахнула.

— Это же мой бывший сосед. Это же Михаил! Только он тут молодой! — воскликнула я. — Господи, Мариша! Или мне это чудится?

— Нет, — покачала головой Мариша. — Не чудится. Это он и есть. Ковальчук он же и есть Михаил Цветиков.

— Но как ты сумела увидеть! — восхитилась я. — Я бы ни за что его не узнала. Усы тут на фотографии. И потом, прошло двадцать лет. Ковальчук за это время здорово располнел.

— Я его увидела, потому что знала, что должна увидеть тут, — сказала Мариша.

— Знала?! — удивилась я. — Почему?!

— Ну, — замялась Мариша, — помнишь, когда мы прощались с Татьяной — сестрой настоящего Семена Боровикова, я с ней осталась и поговорила наедине.

— Помню, — кивнула я. — И что?

— А я увидела в доме Татьяны аквариум и спрашивала Татьяну, не принадлежит ли этот аквариум ее покойному брату. И Татьяна мне сказала, что это ее сын раньше увлекался разведением аквариумных рыбок, а никак не брат. И еще Татьяна сказала, что подобного хобби за ее братом отродясь не наблюдалось и наблюдаться не могло. Он с тех пор, как едва не утонул, рыбу вообще терпеть не мог ни в каком виде. Вот тогда у меня и шевельнулось первое сомнение, что твой сосед Михаил вовсе не Семен. А значит, не тот, за кого себя выдает. И я попросила у Татьяны показать мне фотографию ее брата.

— И что?

— А то, что на фотографии был совершенно другой человек. То есть вообще-то он был немного похож на Михаила. Но фотография была цветная. И на ней был виден цвет глаз! Они у Семена были синими. А того Семена — Михаила, которого мы знали, они были серыми.

— Ну да, серыми, — подтвердила я.

— И к тому же фотография, которую мне показала Татьяна, была на редкость четкой. И я увидела, что форма подбородка и носа у настоящего Семена несколько другие, чем у твоего убитого соседа. И получалось, что брат Татьяны — это вовсе не тот Михаил — Семен, которого мы знали. Мы с тобой ошибались, думая, что настоящий Семен живет под именем Михаила Цветикова.

— Так что же это выходит? — недоуменно спросила я. — Убийца Ковальчук, получается, занял место Семена Боровикова? А потом уже под чужим именем женился, еще раз сменил имя и стал наконец зваться Михаилом Цветиковым?