Дарья Донцова - Гадюка в сиропе

– Кто, что?.. – забормотал Юра, впав почти в бессознательное состояние. – Кто это???

– Где? – спокойно спросил Володя, не отрывая глаз от бумаги.

– Там, там, – тыкал пальцем в сторону двери Грызлов.

– Где? – переспросил майор, глянул в мою сторону и равнодушно ответил: – У двери? Никого.

– Как никого, – запинался Юра, – вон она стоит…

– Успокойтесь, – вздохнул Володя и налил воды, – выпейте, мы одни.

– Съешь пирожное, Юрочка, – тихо провыла я, делая маленький шажок к столу, – специально для тебя расстаралась, свежие, съешь, голубчик.

– Не подходи, – бормотал Грызлов, отмахиваясь руками, – не приближайся…

Лицо его приобрело синевато-красный оттенок, и Володя с неподдельной тревогой спросил:

– Вам плохо?

В эту секунду распахнулась дверь и вошел Митрофанов.

– Я-я-я, – заикался Юра.

– Что с ним? – поинтересовался Митрофанов.

– Сам не пойму, – развел руками Володя, – говорит, кто-то у двери стоит.

– Где? – удивился пришедший. – Здесь? Никого нет.

– Возьми, Юра, – ныла я, подбираясь ближе, – возьми сладенького, съешь, чтобы моя душенька успокоилась.

– Уйди, Лампа, – еле-еле ворочая языком, ответил Грызлов.

– Лампа? – нахмурился Володя. – Вам кажется, что на пороге Евлампия Андреевна Романова? Так она умерла, ее убили. Знаете, кто заказчик? Вы, гражданин Грызлов.

– Да, да, – затряс головой Юра.

– Зачем, зачем, – вздыхала я, – зачем ты это сделал, Юрочка? Съешь пирожное, не отказывайся.

– И Кондрата тоже убили вы? – скорей утвердительно, чем вопросительно, поинтересовался Митрофанов.

– Да, да, да, да! – заорал Юра, теряя всякое самообладание.

Я подобралась к нему вплотную, подсунула пирожные под самый нос и потребовала:

– Ешь немедленно!

Он как-то странно крякнул, я схватила его за плечо и крепко сжала:

– Сейчас же ешь корзиночки!

– Она живая, – взвизгнул Юра и упал со стула.

– Ну, Лампа, – разозлился Володя, – мы так не договаривались, чтобы за плечи хватать. Смотри, он теперь в обмороке.

– Ничего, – ответила я, – подумаешь, ему полезно!

Через пять дней после моего гениального выхода в роли привидения Андрюша, Володя, Лиза и я сидели на огромной кухне в квартире Кондрата.

– Клевая вещица, – причмокнул майор, ставя на стол пузатый бокал. – Небось дорогой коньячок?

– По деньгам, – нехотя буркнул Андрей и велел: – Ты, сеструха, давай лимончик порежь.

Лиза метнулась к холодильнику.

– Чего пирожные не едите, – продолжал сосед, – кушайте, Лампа Андреевна, ваши любимые, из французской кондитерской.

Я передернулась, вспоминая упавшего Грызлова и рассыпавшиеся по грязному полу корзиночки.

– Ей теперь вряд ли захочется лакомиться, – хихикнул Володя.

– А я так и не поняла, – тихо сказала Лиза, – зачем дядя Юра все это затеял?

– Гнус, – сказал Андрей, – крысятник!

– Вы у Лампы спросите, – посоветовал Володя, – она во всем лучше всех разобралась.

Я молча уткнулась носом в чашку. Вот ведь вредный, знает, что я понятия ни о чем не имею, и издевается.

– Расскажите, дядя Володя, – попросила Лиза.

– Ладно, – неожиданно охотно согласился майор, – тебе, детка, и впрямь следует знать правду. Только начать придется издалека, аж с 1975 года.

Мы замерли с раскрытыми ртами.

– Итак, – начал Костин, – в московском доме на лестничной клетке мирно живут люди.

Одна квартира коммунальная, и там полно жильцов, в частности, Костя Разумов, тогда еще никому не известный учитель русского языка и литературы в простой общеобразовательной школе, и его семья.

Соседняя отличная четырехкомнатная квартира – отдельная. Там живет Люда Казина с мамой и папой – директором ювелирного завода. Хорошенькая шестнадцатилетняя Людочка страшно нравится Кондрату, он вообще любит девушек намного моложе себя. То, что Людочка еще не достигла совершеннолетия, не смущает парня. У них разгорается страстный роман, в результате которого она беременеет. Как на грех, именно в этот момент папа, ювелир, попал под следствие, и мать Кондрата категорически потребовала, чтобы сын прекратил отношения с дочерью «расхитителя социалистической собственности». Кондрат был послушным сыном.

Мама Люды в спешке обменяла квартиру и быстро уехала подальше от сплетен. Делать дочери аборт она не разрешила, и на свет появился хорошенький и здоровый мальчик, названный Андрюшей.

– Не расстраивайся, доченька, – утешала его бабушка молодую мать, – вырастим вместе.

Мальчику дали фамилию Казин и отчество Константинович, в честь дедушки, отца Люды.

– Как, – подскочила я, – как в честь дедушки? Между прочим, настоящее имя Кондрата – Константин, ты забыл?

– Нет, – спокойно ответил майор, – конечно, не забыл, но я буду его называть Кондратом, а то мы запутаемся. Только звали отца Люды Константин Иванович Казин, вот такое странное совпадение, из которого ты сделала неверное заключение. Кстати, во всей этой запутанной истории много совпадений, подчас невероятных.

– Интересное дело! – налетела я на Андрея. – Зачем же ты говорил, что по батюшке Петрович?

– Ой, Лампочка, – засмеялась Лиза, – это я виновата, назвала его Петрович, сама не знаю почему!

– Мог бы меня поправить!

– Смущать не хотел, – буркнул Андрюша, – чего это я взрослую женщину конфузить стану! Решил, потом как-нибудь…

Я смотрела на него во все глаза. А ведь я подумала, что он специально скрывает от нас свое родство с Кондратом…

Володя хихикнул:

– Ты, Лампудель, неопытный оперативник. Иногда самые простые объяснения – самые верные.

Я молчала.

– Ладно, – рассмеялся майор, – с одним недоразумением разобрались, едем дальше.

Детство у Андрюши было невеселое. Мать постоянно пила, гуляла в темную голову, честно говоря, ничего, кроме колотушек и затрещин, он от нее не видел. Кондрат пару раз пытался встретиться с Людой, мать его к тому времени скончалась, и мужика мучила совесть. Он даже предложил ей выйти за него замуж, но девчонка отказалась. Жизнь у плиты, кастрюль и корыта ее не устраивала.

– Ты себя одного прокорми, учитель, – фыркнула она, – а я уж как-нибудь сама, и нечего к нам шляться.

Кондрат предпринял еще пару попыток, но потом понял, что деньги, оставляемые для Андрюши, Люда быстро пропивает, и прекратил дотации. В конце концов, он поступил как честный человек, предложив бывшей любовнице руку. Одним словом, родной отец исчез из жизни Андрюши, и мальчик долгое время не знал, кому обязан появлением на свет.

В восьмом классе он благополучно вылетел из школы в ПТУ, где выучился на автомеханика. Шел 1990 год, в стране почти голод, в тотальном дефиците все, от лекарств до туалетной бумаги. Чтобы не сдохнуть с голоду, Андрей пристроился подмастерьем в гараж. Господь дал ему настоящий талант, и хозяин гаража быстро скумекал, какой алмаз попал к нему в руки. Андрюша мог починить любой, даже совсем умерший автомобиль, он чуял любые неполадки и заработал от рабочих кличку Рентген.

В феврале 1990 года к гаражу подкатила роскошная иномарка. Возле шофера сидел хозяин – здоровенный мужик с абсолютно лысой, безукоризненно круглой головой.

– Глянь там, – велел он мастерам, – стучит.

Минут через десять мужики позвали Андрея, и тот в секунду устранил неисправность. Лысый хмыкнул и спросил хозяина:

– Умыл вас, придурков, пацанчик, а?

– Да у него, блин, талант, – ответил тот, – прямо петушиное слово знает, самородок, блин, чинит, а как – не пойму!

Лысый поманил Андрея пальцем:

– Ну-ка, сколько тебе этот жмот платит?

– Тридцать долларов, – ответил подросток.

– В день?

– В месяц.

Мужик расхохотался, обнажив металлические зубы.

– Ежели прямо сейчас со мной поедешь, будешь сто гринов в день иметь.

Андрейка вытер руки ветошью и нырнул внутрь кожаного салона. Так он попал к Глобусу, или Валерию Петровичу Дворнину, авторитету, влиятельной фигуре в криминальном мире.

Глобус отнесся к парнишке по-отечески – может, оценил великолепный дар, сделав его своим личным шофером и механиком, а может, просто припомнил свое голодное военное детство. То, что безотцовщине при пьющей матери приходится ой как худо, Глобус знал на собственной шкуре. Он вообще был странной фигурой в криминальном мире. Не любил крови, старался не ввязываться во всевозможные разборки с применением огнестрельного оружия, морщился при виде женских слез и обворовывал исключительно банки и инофирмы, причем не с помощью автоматов, а используя фальшивые бумаги. Андрея он берег, на дела не брал. В 1993 году Глобус потихоньку перебрался в легальный бизнес, занялся торговлей, скорешился с солнцевскими, которым тоже надоело погибать во цвете лет под пулями. В 1994 году Андрюша стал хозяином процветающей автомастерской и бензоколонки. Все было оформлено наиправильнейшим образом, и претензий к парню сегодня не имеет даже налоговая инспекция.