Дарья Донцова - Компот из запретного плода

Стащив дорогую вещь, Лилия делала вид, что идет покурить, выскакивала на лестницу, вставала у окна, вынимала пачку сигарет… Если кто шел мимо, у него складывалось впечатление, что дама намерена подымить. Но на самом деле Лилия подавала условный знак ожидавшей во дворе Валечке. Девушка опрометью кидалась на зов, хватала добычу и уносила ее… в квартиру Дуси. Тайник был оборудован в доме наивной генеральши, там, а не у Лилии, хранились «запасы». Лилия не хотела рисковать. Она знала, что хозяйка обнаружит пропажу не сразу, в худшем случае наутро после возлияний. И кого заподозрить?

По дому ходили лишь свои, посторонних не было. В милицию в подобном случае не обращаются. Но если паче чаяния все же начнется расследование, то Лилия сумеет довести до следователя сведения о тайнике. Дуся окажется виноватой со всех сторон, она ведь была на празднике…

Поэтому, готовя внедрение Вали в семью генеральши, Лилия не хотела, чтобы между ней и домработницей обнаружилась хоть какая-то связь. Иногда Лилечке приходилось продавать кое-что из запасов, и тогда именно Валечка ехала к барыге.

Так длилось довольно долго, Валечка верой и правдой служила Лилии, девушка похоронила маму, но бросать криминальный бизнес не собиралась, к тому же часть вещей из тайника, по договору между преступницами, принадлежала Вале. Девица лишь один раз ослушалась начальницу и родила мальчика, Сережу; в остальном Валя покорно исполняла приказы, мечтая о том моменте, когда насобирает себе на безбедную жизнь. Впрочем, Валя была из той же породы, что и Лилия, ей тоже не хватало адреналина.

– Вот почему девушка не ушла от Дуси, когда у той умер муж! – воскликнула я.

– Ага, – кивнул Дегтярев, – благородством там и не пахло! Только деньгами. Вале необходимо было жить возле тайника, отсюда и желание служить Дусе бесплатно.

Союз двух абсолютно подходивших друг другу мошенниц распался так же внезапно, как и возник. Лилия велела продать пару ничем не примечательных золотых колечек, дорогих только по весу металла. Валя достала их из тайника и отправилась на встречу с барыгой. Но вместо скупщика девушку поджидала милиция. За торговлю золотом тогда давали большой срок. Валечка оказалась в СИЗО, она крепко держала язык за зубами, изложила следователю простую версию: работает дворником, – что, кстати, было чистой правдой, трудовая книжка женщины лежала в одной из контор, – колечки нашла в мусорном бачке и решила их продать! Все! Валечка понимала, что про Дусю и тайник следует молчать, за избавление от пары цацек ей, конечно, светил солидный срок, но если обнаружат весь «золотой запас», дело плохо, можно вообще не выйти на волю, сгнить в бараке. И домработница…

– Вот почему Дуся считала ее пропавшей! – перебила я Дегтярева.

– Да, – кивнул полковник.

– Но ведь Дуся искала девушку! Относила запрос в милицию.

– Нет.

– Ты ошибаешься, Евдокия Семеновна сама мне говорила…

Дегтярев почесал лысеющую макушку.

– Еще раз говорю: нет. Валю разыскивала Нинель Митрофановна, это она ходила в отделение, а потом сообщила Дусе о том, как идет дело.

– Все равно! Отчего милиция не сказала правду Нинели?

– Дай договорить, – крякнул полковник. – Оказавшись в СИЗО, Валечка нашла способ передать Лилии письмо, в нем она сообщала, что никогда не выдаст подельницу, если та позаботится о Сереже, временно заменит ему мать. В ином случае Валя обещала мигом открыть рот и сдать воровку с потрохами. Впервые в жизни кто-то посмел шантажировать Лилию и добился успеха. Пришлось ей укрыть Сержа крылом, позаботиться о нем. Валечка, оказавшись на зоне, при каждом удобном случае напоминала «начальнице» о себе. Она надеялась выйти на свободу, получить заработанную часть золота и спокойно жить вместе с сыном, но судьба распорядилась иначе. Женщина погибла в лагере, ее зарезали во время драки.

– Эй, эй, – завопила я, – неправильно! Сержа приютила Нинель Митрофановна! Лилия тут ни при чем!

Дегтярев наморщил нос, почесал ухо, бровь.

– Ты ничего не поняла, – заявил он наконец, – Лилия – это и есть Нинель Митрофановна. Кстати, в паспорте ее имя записано иначе – Нинеля. Немного непривычный вариант, но так уж получилось, сейчас объясню, почему…

Не дав полковнику договорить, я вскочила, подлетела к Александру Михайловичу, вцепилась ему в плечи и зашипела:

– Ты перепутал!

– Нет, – абсолютно спокойно ответил толстяк, – именно так. Лилия перепугалась, когда ты заявилась к ней, она же не знала, что существую я, поэтому твоя фраза о хорошем знакомом Дегтяреве выбила профессиональную воровку из колеи. На какой-то момент ей показалось, что нежданная гостья связана с начальником зоны и знает о Нинели Митрофановне все. Жена военного лихорадочно соображала, что делать, но тут ты, наивная маргаритка, изложила ей суть дела, и мошенницу осенило: незваная гостья сродни Дусе, глупенькая, наивная…

– Специально старалась произвести такое впечатление, – быстро сказала я.

– …верящая всему, что слышит, – безжалостно продолжил полковник, – а Нинель – опытная лгунья, с фантазией у нее полный порядок. Дамочка, моментально поняв, с кем имеет дело, мгновенно принимает правильное решение и начинает излагать крайне трогательную историю о несчастной девушке, укравшей платье…

– Это неправда?

– Нет, конечно, ложь от начала до конца. Будь ты повнимательней, то задала бы себе пару вопросов. Да хоть такой: Даша приходит к Нинели под видом некоей Лэтти, желающей продать колечко. Кстати говоря, ты совершенно случайно выбрала очень правильный ход. Последние годы Нинель, кроме воровства, стала подрабатывать и торговлей. Ее клиентки – жены богатых людей, которым срочно, тайно от супруга, нужно сдать золотишко. Поэтому Нинель разрешает тебе войти и усаживает в комнате. Если она, как уверяла тебя, вынуждена торговать драгоценностями под давлением шантажиста, то с какой стати еще до всех разговоров впускает к себе Дашу–Лэтти? А? Нелогично выходит! Страдает оттого, что выполняет приказы некоего мерзавца, и приготовилась взять вещичку у Лэтти?!

– Да… – протянула я.

– И это лишь первая нестыковка! – воодушевился Дегтярев. – Полная путаница в цифрах! Ну сама сообрази, дама врет, что попала в тюрьму сразу после войны, году этак в 48-м–49-м, когда ей восемнадцать стукнуло, следовательно, родилась Нинель в тридцатом! А сейчас ей семьдесят пять! Дегтярев же еще старше, если на момент встречи с последней любовью ему было около сорока, верно? Она так говорила?

– Вроде да!

Дегтярев улыбнулся.

– На самом деле Дегтярев и Нинель одногодки, на зону баба попала в пятьдесят восьмом, им, начальнику и зэчке, по двадцать восемь лет, в шестьдесят пятом Александр Михайлович ухитряется отпустить Нинель, ей бы еще следовало отсидеть три года, но мужчина сумел помочь любовнице, как он, впрочем, содействовал и другим. По тем годам суд очень сурово относился к ворам и мошенникам, Нинели дали десять лет, обычный для пятидесятых годов срок, но она вышла раньше. В шестьдесят шестом родился мальчик Саша, и в том же году арестовали Дегтярева. Вот с ним церемониться не стали, о милиционерах-оборотнях в советские времена и не слыхивали. Конечно, и тогда встречались служивые, преступавшие закон, но с ними жестоко расправлялись, им «вламывали» по полной катушке, чтоб другим неповадно было, а на Дегтяреве повисла куча статей, поэтому ему впаяли невероятный срок – двадцать лет, и он отсидел их от звонка до звонка, вышел в восемьдесят шестом; страна уже становилась иной, начиналась перестройка. Решив не беспокоить никого из прежних знакомых – не забудь, что и Олимпиада, и Нинель связи с Дегтяревым не поддерживали, – Александр Михайлович уезжает в небольшой городок под Москвой и пытается устроить свою жизнь с нуля, ему пятьдесят шесть лет, еще не старый мужчина, но уже и не добрый молодец, денег никаких, специальности нет. Но, повторюсь, страна стала иной, наличие судимости теперь не пятно, а медаль. Дегтярева спокойно берут на службу завхозом, и он честно трудится в конторе до последнего времени. Думаю, бывший милиционер никогда бы не приехал в Москву, но он внезапно заболевает, а местный доктор сообщает ему: «Диагноз пугающий, но шанс есть, отправляйтесь в столицу, вот адресок, там могут помочь».

Александр Михайлович едет в клинику и узнает: да, ему могут продлить жизнь, но лечение очень дорогое. Найдете деньги – примем с дорогой душой, не найдете – прощайте.

Наверное, следовало плюнуть на барыг от медицины, коих в наше время, увы, много, и искать тех, кто по-прежнему лечит больных бесплатно. Но Александр Михайлович не москвич, к тому же он абсолютно уверен, что теперь в России без денег – никуда, но ему очень хочется жить. Поколебавшись немного, он решается поехать к сестре, надеется, что та жива и способна помочь брату материально. Олимпиада и впрямь оказывается в добром здравии, брата она пускает к себе, но денег дать ему не может. Баба Липа ненамного младше брата, правда, она на здоровье не жалуется, работает уборщицей и способна ухаживать за тяжелобольным родственником, но денег у нее нет. Дегтярев оседает у сестры, ему вдруг делается лучше, и Александр Михайлович наивно полагает: он выздоровел. Но краткая вспышка бодрости завершается новым витком болезни, требуются дорогостоящие лекарства, операция. И тут Дегтярев решает обратиться к бывшим любовницам, наверное, он не надеется получить назад отданные когда-то на хранение драгоценности, Александр Михайлович должен понимать, что прошла целая жизнь. Полагаю, он думал попросить немного денег у каждой, напомнить бывшим зэчкам о том, сколько хорошего сделал для них: пригрел, приголубил, раньше срока выпустил, пристроил в Москве.