Дмитрий Черкасов - Канкан для братвы

На насыпь взобрались остальные братки.

– Это финиш, блин! – Ла-Шене махнул здоровой рукой и заржал. – Знаете, куда мы их отправили? Аккурат в ворота винного склада!

– Ты же говорил, там тупик! – удивился Горыныч.

– Я, блин, ошибся, – повинился Игорь Берсон. – Карту не так посмотрел, блин, вверх ногами... Только сейчас правильно глянул.

Издалека донесся скрежещущий грохот, свидетельствующий о том, что состав воткнулся в ворота коммерческой оптовой базы. Спустя секунду к звукам разрываемого металла присоединился тонкий вопль трех коммерсантов из Киева, когда на их глазах в ангар с уже оплаченной водкой ингушского розлива впилился окутаный дымом тепловоз, тащивший за собой платформы с военной техникой.

Впоследствии наглые москали, продавшие украинским барыгам сорок тысяч литров жуткой спиртовой смеси, отказались возвращать деньги за уничтоженный товар, сослались на форс-мажор и предложили хохлам обратиться за компенсацией в российское Министерство обороны.

«Кадиллак» встал точно за «хаммером», перекрывшим асфальтовый пятачок у парадной Лизунца, и в эту самую секунду в дверях показался сам коммерсант.

– Вот он! – крик Хоттабыча едва не оглушил Садиста.

Олег рыбкой вылетел из джипа, перекувырнулся через голову и оказался в двух метрах от кинувшегося обратно в дом сверкающего лысиной бизнесмена.

– Берем! – Тулип вытолкнул Дениса через правую дверцу и выпрыгнул вслед за ним.

Лизунец взбежал вверх по лестнице и попытался укрыться в лифте. Вслед за ним в маленькую кабинку заскочил Садист, подсек барыге ноги и опрокинулся на пол. Бизнесмен оказался сидящим верхом на братке. Через мгновение Лизунцу досталось кулаком в нос от Дениса, которого, в свою очередь, припечатало к стенке тело разогнавшегося Тулипа.

Сережа Александров широко взмахнул рукой и расколотил плафон на потолке лифта.

Двери закрылись и кабина погрузилась в темноту.

На полу завозились.

Тулип резко развернулся, чуть не размазав Рыбакова по стене, опять замахнулся и от души заехал кулачищем сверху вниз, попав во что-то округлое. С пола раздался короткий рык.

Денис вытянул вперед руки, нащупал ухо и крутанул.

Кто-то ойкнул.

– Погоди, – попросил Тулип и треснул локтем, целясь в то место, где по его расчетам должна была находиться голова Лизунца.

Удар достиг цели. Локоть братка соприкоснулся с лысым черепом.

– Кистень дать? – сипло осведомился прижатый к стене Рыбаков, нащупывая за пазухой раскладную титановую дубинку.

– Давай! – распорядился Александров.

– Мужики, – странным голосом сказал Садист, – если вы мне еще раз по башке дадите, я его не удержу.

Денис изловчился, вытянул из кармана зажигалку и чиркнул колесиком.

Оказалось, что Лизунец и Левашов давно поменялись местами и теперь Садист давил коленом на грудь хрипящему бизнесмену.

– Бли-и-ин! – Тулип зачем-то погладил Олега по голове. – Мы ж не знали...

По лестнице серебряной капелью рассыпались шаги обутого в «казаки» Хоттабыча.

– Саня, нажми на кнопку! – громко попросил Рыбаков.

Двери распахнулись, и братки выволокли на площадку мычащего коммерсанта.

– Кто сейчас у тебя дома? – Денис схватил Лизунца за горло.

– Никого, – пискнул бизнесмен.

– Поехали, – Рыбаков шмыгнул носом. – В квартире его удобнее расспросить...

Лизунец не соврал.

В его отделаном по последней европейской моде жилище действительно было пусто. Пока братки вязали коммерсанта бельевой веревкой, Денис прогулялся по комнатам, заглянул во все углы, распахнул дверцы шкафов, поворошил пачку разноцветных книжек «народных целителей», сваленых на кухонном столе, дотронулся до недавно вскипевшего чайника, отдернул палец и вернулся в гостиную.

– Где здесь кладовка? – деловито поинтересовался Тулип. – Паяльник нужен...

– Ты думаешь, что он робот? – хмыкнул Рыбаков. – Давай сначала по-доброму попробуем, – Денис встал напротив дрожащего Лизунца.

Бизнесмен опустил глаза.

Судя по его поведению, к чему-то подобному коммерсант был готов. Он, в отличии от большинства нормальных людей, не начал истериковать, не орал «Спасите! Убивают!» и не задавал вопросы типа «Что вам нужно?». Хотя его поведение могло объясняться и тем, что Лизунец, к примеру, задолжал кому-нибудь кругленькую сумму и принимал своих противников за подручных кредитора, явившихся получить причитающееся.

– Кофе будете? – спокойным голосом спросил Рыбаков.

– Я кофе не пью! – огрызнулся бизнесмен.

– Тогда сразу к делу, – Денис уселся в кресло. – Вопрос у нас один – кому вы сообщили о дате экскурсии в Пулковскую обсерваторию?

– Какой экскурсии?

– Школьников из той гимназии, где учится ваш сын, – Рыбаков намерено не хамил и обращался на «вы». Но ни на йоту не поверил разыграному Лизунцом недоумению.

– Я не знаю ни о какой экскурсии!

– Подумайте хорошенько.

– Я сказал, что не знаю! И вообще, что это за спектакль?

– Дай я ему вмочу! – попросил Хоттабыч.

– Подожди, – отмахнулся Денис. – Вы, Тарас Алексеевич, не понимаете, в какую историю попали. Это все гораздо серьезнее, чем ваши финансовые запутки и разборки с «крышей». И даже серьезнее ваших взаимоотношений с ментовкой, когда вы соизволили дать ложные показания против граждан Печенкина и Клюгенштейна.

Лизунец напрягся.

«Ага, – Рыбаков отметил непроизвольное передергивание плеч бизнесмена при упоминании об уголовном деле годичной давности. – Вот этого он реально испугался. Почему?..»

– Правду мы все равно узнаем, – продолжил Денис. – От вас зависит, будет это быстро и легко или долго и неприятно.

– Давай, башмак [119], толкуй, – забасил Садист, прижимая ко лбу мокрое полотенце.

– Мне нечего сказать! – коммерсант попытался сесть прямо.

– Тебе твое здоровье дорого? – оскалился Рыбаков, изменив манеру общения. – Кофе не пьешь, зеленым чайком балуешься, травки завариваешь... Если ты так о себе заботишься, подумай о целостности своей телесной оболочки. Здоровые органы в покалеченном теле – это нонсенс.

Лизунец засопел и отвернулся.

Тулип прищурился.

– Давай я ему руку сломаю...

– Подожди. – Денис легко встал и отправился на кухню.

В гостиной он появился через минуту, держа прихватками кастрюлю на три литра, из которой валил напоенный кофейным ароматом пар.

– Переверните его на живот.

Хоттабыч сбросил связаного бизнесмена на ковер, а Садист наступил Лизунцу на шею.

– Смотри! – Рыбаков сел по-турецки и показал коммерсанту большую синюю клизму. – Как сказано в рекламе: «Наслаждение – это предвкушение...» Я даже марку напитка выбрал ту же – «Нескафе». Чтобы все соответствовало слогану. Врубаешься?

Лизунец заелозил по ковру.

– Литр кофе через задний проход [120], – Денис подвинул кастрюлю поближе и опустил в нее носик клизмы, – и о здоровом сердце можно забыть. Особенно, если соблюсти пропорции – одна двухсотграммовая банка на полкастрюли. Кишечник, мил человек, тоже накроется. Как тебе такой метод допроса? Интеллигентно, но весьма действенно. За последствия я ручаюсь. Сегодня к вечеру станешь инвалидом. И никто из столь любимых тобой мусоров никогда не поверит, что тебе в зад вогнали банку кофе. В лучшем случае – сочтут фантазером, в худшем – отправят в дурдом.

Бизнесмен забился.

– Ну? – Денис схватил Лизунца за подбородок. – Будешь говорить?

– Да! – бизнесмен понял, что придется рассказать все. Иначе не миновать закачивания в толстую кишку полной кастрюли густого горячего кофе. Анус – не рот, челюсти не сожмешь и носик клизмы языком не вытолкнешь.

– Начинай, – приказал Рыбаков.

– Об экскурсии знал только мой знакомый.

– Кто он?

– Бывший рубоповец. Глеб... Самойлов.

– Зачем ты ему сказал?

– Да я не специально! – забормотал коммерсант. – Просто к слову! Мы с ним о школе разговаривали, он своего сына к нам в гимназию определить хочет! Вот и спрашивал, что у нас и как... Ну, я как пример и привел эту экскурсию!

– Какое отношение Самойлов имеет к делу Печенкина? – осведомился Хоттабыч.

– Он вел оперативное сопровождение...

– Ты его давно знаещь? – спросил Рыбаков.

– Лет пять...

– Это он попросил тебя дать показания?

– Да, – еле слышно произнес бизнесмен.

– А зачем?

– Не знаю...

– Так уж и не знаешь! – Садист пнул Лизунца под ребра.

– Один раз он по пьяни говорил, что Печенкин клад нашел...

– Какой клад? – встрял Тулип.

– Не знаю... – Лизунец всхлипнул.

– Дело на Печенкина поэтому завели? – уточнил Денис. – Чтобы кладом поживиться?

– Наверное... Я точно не знаю.

«А он разбился, – Рыбаков крепко задумался. – И мусора остались без живого свидетеля, которого можно запинать и выбить место хранения ценностей... Но при чем тут заложники и тома дела? Если Самойлов работал со следаками, доступ к материалам у него был... Там были три карты Ленобласти. Но без каких-либо пометок. Такие карты можно купить где угодно. Да и Самойлов успел бы сделать ксерокопии, если бы они были ему нужны... Или не успел? Вернее, сначала не знал, что именно ему нужно, а потом карты подшили к делу и он не смог до них добраться? Объяснение дохленькое... Если у него есть данные о местонахождении мифического клада, то проще пойти в магазин и выбрать аналогичные карты, а не городить историю с захватом автобуса и прочей лабудой. Но вот вопрос – а простые ли это карты? На первый взгляд – да. По крайней мере я ничего особенного в них не заметил. Карты как карты, углы вот только неровно обрезаны... Части головоломки? Но зачем это было Носорогу?.. Черт, как все запутано!..»