Дарья Калинина - Цирк под одеялом

   Леся и сама не заметила, как начала шмыгать носом. Так, зареванных, Свистунов их и отправил. Нет, не домой.

   – Вам надо выручать вашу машину, – сказал он им. – Витек вам поможет. Он уже звонил. Скажет, что и где нужно подписать. Но все равно дело это нелегкое. Мороки много.

   – Это и к лучшему, – всхлипнула Кира. – За хлопотами про тебя думать меньше станем.

   Но напрасно она так считала. Все бумаги подруги подписали. Но легче им от этого не стало. И они поехали домой волноваться, переживать и ждать.

   Дома Киру поджидал Фантик. В страшном гневе и с не менее страшной обидой. Но едва взглянув на свою хозяйку, он закрыл пасть, уже открытую для возмущенного вопля. Кира выглядела подавленной и такой несчастной, что кот, вместо того чтобы устроить хозяйке скандал за то, что она снова оставила их одних на всю ночь, просто подобрался к ней поближе и, дождавшись подходящего момента, устроился у Киры на коленях, мурлыкая, словно маленький переносной моторчик.

   Поглаживая шелковистую, чуть вьющуюся за ушками и на грудке шерсть своего любимца, Кира постепенно если не успокаивалась, то впадала в какой-то транс. Так она провела время до вечера. И продолжала сидеть в полной темноте. Встать, чтобы зажечь свет, у нее сил не было.

   – И чего я так переживаю? – бормотала Кира себе под нос. – Прямо даже не понятно. Ведь все будет хорошо.

   Фантик мурлыкал, подтверждая слова хозяйки.

   – Свистунов не такой человек, чтобы вот так взять и позволить себя убить.

   И это Фантик подтвердил. А потом к Кире пришла Леся. И повторила все то же самое. Слово в слово. И повторяла до тех пор, пока Кира не уверилась в этом окончательно. Но ночь прошла. А от Свистунова не было никаких известий. Наступило утро, и Кира уже буквально не находила себе места.

   Когда к ней пришла Леся, то увидела, что подруга мечется по квартире, натыкаясь на мебель, словно слепая.

   – Я не знаю, что мне делать!

   – Поехали к дому этого Растопупко! – сказала Леся.

   И они поехали. И даже свели знакомство с консьержем. Они спрашивали Лейлу, но он сказал, что девушка ушла вчера вечером вместе со своим свекором. И с тех пор они не появлялись. Услышав об этом, Кира побледнела, словно сметана. И прислонилась к стене.

   – Эй, девушка! Вы что, беременны? – испугался консьерж. – Вы тут в обморок падать не вздумайте.

   – Это ужасно!

   – Врача могу вызвать! Поедете в больницу?

   – Если с ним что-то случилось, я тоже умру!

   – Все когда-нибудь умрут.

   Консьерж окончательно уверился, что девушке нужна врачебная помощь. И потянулся к телефону, чтобы набрать «03». Но Леся вовремя вытащила подругу на улицу.

   – Очень тебе надо в больницу. Поехали лучше к Пучкову! Все отвлечешься.

   Но Кира не хотела к Пучкову. Их расследование внезапно перестало ее интересовать. Ее вообще больше ничего не интересовало. Но обычно мягкая Леся не позволила Кире раскиснуть. И почти насильно потащила ее к следователю.

   – Неудобно ведь! – твердила она. – Два раза человек уже только за последний час позвонил. Надо съездить!

   У следователя Кира несколько пришла в себя. Главным образом потому, что думать про исчезнувшего Свистунова ей не давали. А заставляли вспоминать малейшие подробности Дининой исповеди.

   – Насчет убитого Алексея и дрессировщика Железного мы и так были уверены, что это она постаралась, – говорил Пучков. – Но вот то, что и Людмила тоже на ее совести, за это вам огромное спасибо от всех нас.

   – А как вы догадались, что Лешу и Железного… Что это она?

   – Железный нам сам сказал, а…

   – Как это сказал. Он же умер!

   Пучков хитро прищурился:

   – Это вам в цирке о его кончине доложили?

   – Да. Оттуда слух пошел.

   – Все верно. Это мы его распустили.

   – Но зачем?

   – А затем! Затем, чтобы не подвергать жизнь человека опасности. А у нас таким образом оказался ценный свидетель.

   Оказывается, Железный порассказал про Дину немало интересного, что открыло глаза на ход событий в этом запутанном деле.

   – Значит, когда я вам позвонила, – спросила Леся у следователя, – вы уже знали, что Дина – убийца?

   – Конечно!

   – Поэтому так быстро и откликнулись на мою просьбу приехать?

   – Да. Признаюсь, ваш звонок снял у меня камень с души.

   Дрессировщик Железный пришел в себя накануне вечером. До этого он был очень плох. И врачи не знали, выживет человек или скончается. Но когда дрессировщик очнулся, он оказался очень даже энергичным. И первым делом попросил следователя.

   – Хочу вам признаться во всем! – такими словами встретил он Пучкова. – Уверен, если я не покаюсь, то просто погибну.

   Следователь намерение Железного одобрил. И тот ему выложил все как на духу. Стоя одной ногой в могиле, Железный не щадил ни себя, ни других. А облегчив совесть, неожиданно почувствовал себя лучше.

   – Так что теперь он активно идет на поправку. Врачи даже удивляются.

   Но вот Пучкову, когда он узнал имя преступника, нельзя было позавидовать. Да, имя он теперь знал. Но сама Дина исчезла!

   Менты приехали за ней среди ночи. Но дверь им открыл заспанный и шатающийся спросонок фокусник Даниил. Отсутствию подруги он удивился ничуть не меньше, а, пожалуй, даже больше самого следователя.

   – А где же Дина? – допытывался Даниил у своих незваных гостей. – Куда она отправилась?

   Поэтому утренний звонок Леси следователь воспринял как чудо. Как ответ небес на его безмолвную мольбу. И тут же примчался, чтобы арестовать преступницу.

   – Но вот про то, что убийство Люси – это тоже ее рук дело, мы не знали. Спасибо вам, – повторил он снова. – Теперь Дина не отвертится от справедливого наказания.

   Подруги были очень рады это слышать. Маниакальное желание Дины все время развлекаться за счет других людей перешло все границы.

   – Так что мы с тобой поступили совершенно верно, когда сдали ее Пучкову! – твердила Леся.

   Кира в этом даже и не сомневалась. Теперь ее терзало другое – беспокойство за жизнь Свистунова.

   – Где он? Почему не звонит? Что с ними случилось?

   Леся уже устала повторять, что все будет хорошо. Да и не действовали эти заверения больше. Ведь прошли почти сутки. А Свистунов так и не объявился.

   Прошел вечер, и на город стала надвигаться ночь. И когда Кира уже не сомневалась, что со Свистуновым случилось нечто ужасное и непоправимое, в дверь раздался звонок. Кира открыла ее не спрашивая. И тут же оказалась в знакомых объятиях!

   Свистунов целовал ее так жадно, словно сам не верил, что это когда-то станет возможным. Кира отвечала ему с еще большей страстью. И откуда только что бралось. Обычно девушка не любила целоваться. Ей всегда казалось, что поцелуи какие-то мокрые, холодные и противные. Но губы Свистунова были горячими и родными.

   Наконец он, отстранив Киру, с доброй улыбкой спросил у нее:

   – Прости! Не спросил, можно ли тебя поцеловать.

   Кира не осталась в долгу и пробурчала:

   – Шут! Кончай цирк. Рассказывай!

   – Как ты видишь, я жив.

   – Вижу, – радостно согласилась с ним Кира.

   – И что это значит?

   – Тебе все удалось!

   – Нам! Нам, любимая ты моя! И теперь я свободен!

   Свистунов выглядел таким счастливым, что казалось, еще мгновение, и он заскачет по квартире молоденьким жеребчиком. Но он не заскакал. Наткнулся взглядом на взгляд Фантика, наблюдавшего за ним с нескрываемым возмущением, и затих.

   – А что это твой кот так на меня смотрит?

   – Не обращай внимания. Он жуткий собственник.

   – Ого! Почти как и я! Теперь ясно, чего он на меня так таращится. Ревнует, паршивец.

   Но Кире уже надоело обсуждать поведение Фантика.

   – Расскажи! Расскажи, как все прошло! Почему ты так долго? Он что, не пришел вовремя?

   – Почему же? Явился минута в минуту. Военная выправка. Явился, честь по чести зачитал мне приговор и тут же попытался привести его в исполнение.

   – Вот так прямо?

   – Ага! Слушай, а у нас ничего пожевать не найдется?

   Киру так поразило это «у нас», что она даже не сразу сообразила, чего хочет от нее Свистунов.

   – Почему же, – промямлила она. – Пирожок хочешь? С яблоками.

   – С яблоками – это хорошо, – одобрил Свистунов, как профессор из старого фильма. – Конечно, с мясом было бы лучше, но и с яблоками тоже очень хорошо.

   Пирожок испекла Кире добрая Леся. Испекла и сказала:

   – Пригодится.

   И ведь действительно пригодился. Кира запихнула его в микроволновку. И через минуту пирожок, даже из печки, начал ароматно пахнуть на всю квартиру яблоками и ванилью. Собственно говоря, это был не пирожок, а бисквит. На дно формы Леся клала нарезанные яблочки, потом щедро добавляла к ним грецкие орехи и изюм, а сверху все заливала бисквитным тестом. И еще посыпала ванильным сахаром. Пирог получался пышным, с твердой золотистой корочкой сверху и с нежно-кисловатой прослойкой яблок внизу.