Дарья Калинина - Рандеву с водяным

Но, увы, ей не суждено было закончиться с отъездом Татьяны домой. Однажды вечером мне позвонила Мариша и самым хмурым голосом поинтересовалась у меня, не помню ли я, куда она дела свой российский паспорт. Вопрос на некоторое время поставил меня в тупик. Но пока я думала, куда Мариша могла запихать свой паспорт, я вспомнила, что уже подозрительно давно не видела и своего собственного паспорта.

— Мариша! — внезапно осенило меня. — Какие же мы с тобой рассеянные дурочки. Ведь наши паспорта забрал Жихарев! Помнишь, когда он подозревал нас в убийстве Михаила?

— Точно, забрал! И до сих пор не вернул! — воскликнула Мариша. — Вот собака! Сейчас же ему позвоню и потребую назад документы. Уже больше трех недель прошло, как они у него.

Мне она перезвонила минут через пятнадцать.

— Сегодня Жихарева на работе нет, — сказала Мариша. — Но сказали, что завтра будет.

— Что ж, — вздохнула я. — Подождем до завтра.

Но назавтра мое настроение ничуть не улучшилось, потому что позвонил Жихарев, но, ни словом не заикнувшись про наши с Маришей паспорта, просто потребовал, чтобы мы вдвоем с ней заехали к нему на работу. Разумеется, мы не стали с ним спорить, собрались и поехали. Теперь, когда настоящий преступник был пойман, нам нечего было опасаться Жихарева.

После того как была задержана Вера Ковальчук, произошло много всякого разного. Например, состоялись похороны Евгения Ковальчука, которого мы знали под именем Михаила Цветикова. И мне несколько раз звонил Делон. Похоже, что он даже после того отпора, который дала ему Мариша, не оставил надежду заполучить ее к себе на работу в оставшиеся без присмотра публичные дома Турции.

И пока он выяснял у меня, чем бы ему привлечь Маришу, он случайно обмолвился о том, что похороны Алены он оплатил из своего кармана, так как у Алениных родителей не нашлось на это ни копейки. Продолжать он не стал, предоставив мне самой домысливать, как и куда могли деться деньги, числившиеся Алениными.

В милиции в кабинете Жихарева нас встретил Федя. Приветливо поздоровавшись, он предложил нам садиться. Мы сели, и через несколько минут в кабинет вошла Татьяна. Мы вскочили и кинулись к ней обниматься.

— Вот, — смущенно говорила Татьяна. — Вызвали. Сказали, что у них есть новости о моем брате.

Не успели мы поговорить, как в кабинет вернулся Федя. Он поздоровался с Татьяной, подошел к столу и торжественно вернул нам с Маришей наши российские паспорта, которые все это время так и пролежали в столе у Жихарева. А через несколько минут появился и сам Жихарев. Настроен он был довольно дружелюбно.

— А, явились! — начал он. — Ну, девчонки, радуйтесь, что я человек не вредный. Любой другой на моем месте обязательно привлек бы вас к ответственности за то, что вы всячески мешали расследованию.

— Мы мешали!? — фыркнула Мариша. — Да мы только и делали, что помогали вам. Кто, например, сказал вам, что Михаил Цветиков — на самом деле скрывающийся много лет от правосудия убийца Евгений Ковальчук?

— В том-то и дело, что он никакой не убийца, — вздохнул Жихарев.

— Не убийца!? — воскликнула я. — А как же его угрозы, которыми он засыпал Семена Боровикова? А покушения на жизнь Семена Боровикова? А убийство гражданки Колокольчиковой, в конце концов? Его ведь даже объявили во всесоюзный розыск. С этим как быть?

— И ведь отпечатки на ноже, которым зарезали Колокольчикову, были те же самые, что и на плите, которую спихнули на голову Семена? — вторила мне Мариша. — Как же в таком случае Ковальчук не убийца?

— Отпечатки те же самые, — снова вздохнул Жихарев. — Но принадлежат они совсем другому человеку. Его жене. Жене Евгения Ковальчука. Той самой особе, которая ровно десять дней назад пыталась свершить свое справедливое, как она полагала, возмездие и убить двух дочерей своего бывшего мужа.

— Так это Вера Ковальчук спихнула плиту на голову Семена? — поразилась я. — Как же она ее затащила наверх? Я помню, в уголовном деле было сказано, что плита весила почти шестьдесят килограммов. Нет, это просто невозможно.

— Во-первых, я хочу вам сказать, что Вера Геннадьевна Ковальчук пришла в себя и вчера смогла дать показания, — сказал Жихарев. — И чтобы больше не возвращаться к этой теме, скажу, что, по словам гражданки Ковальчук, муж помог ей дотащить плиту на крышу. Но столкнула вниз на голову прохожего эту плиту именно она, сама Вера Ковальчук.

— Это точно? — спросила Мариша.

— Во всяком случае, ее никто не заставлял брать вину на себя, — ответил Жихарев. — Нет, она добровольно призналась, что пыталась убить Семена Боровикова, считая, что только так он может расплатиться за смерть ее сына. Ведь Семен Боровиков сидел за рулем в той катастрофе, когда погиб ее сын.

— Но как же плита? — спросила Мариша. — Они же затащили ее наверх вместе? На плите ведь были отпечатки пальцев Евгения Ковальчука?

— Затащили вместе, — кивнул Жихарев. — Но, возможно, ее муж не знал или, что более вероятно, не хотел знать, что затевает его жена. Он просто избегал с ней спорить, зная, что она перенесла психическую травму. И похоже, что жена вертела им как хотела, шантажируя беднягу тем, что он не смог уберечь от смерти их малолетнего сына.

— Так это она заставляла Евгения Ковальчука третировать Семена Боровикова и все время напоминать тому про его вину? — спросила Мариша.

— Скорей всего, да, — кивнул Федя. — Я беседовал с врачами, которые наблюдали ее после смерти мальчика. Они сказали, что она полностью ушла в себя и в свои переживания. И внешне агрессии не проявляла. Во всяком случае, у нее хватило хитрости, чтобы обмануть врачей. И поэтому они признали ее достаточно безопасной для жизни в обществе. И отпустили вместе с мужем.

— А она все это время толкала мужа на преступления, напирая на его чувство вины перед ней? — предположила Мариша.

— Да, похоже, она упрекала мужа в том, что он во время той автомобильной аварии не смог сохранить жизнь их ребенку, — сказал Жихарев. — И, виня его в этом, заставляла выполнять ее дьявольский план. Она хотела смерти Семена Боровикова. Любой ценой. И ее не останавливал тот факт, что по ее вине гибнут невинные люди.

— Значит, это точно она всадила нож в Колокольчикову? — спросила Мариша.

— Да, она детально описала, как это все происходило. Описала обстановку в квартире убитой, — кивнул Жихарев. — Так что собственное признание Веры Ковальчук в этом убийстве кое-чего стоит.

— Но почему Вера Ковальчук убила совершенно незнакомую ей женщину? — спросила Мариша.

— По ее словам, она убила женщину, потому что та могла поднять тревогу и спугнуть Семена Боровикова, — ответил Жихарев. — Личной неприязни она к ней не испытывала.

— Но почему работники милиции, которые тогда занимались расследованием этого убийства, не заподозрили саму Ковальчук, а начали подозревать ее мужа?

— Конечно, в этом есть элемент просчета, — кивнул Жихарев. — Но их может извинить тот факт, что все угрожающие звонки Семену Боровикову были сделаны Евгением Ковальчуком, а не его женой. Отпечатков пальцев Веры Ковальчук я в деле тоже не нашел. Должно быть, она каким-то образом умудрилась ускользнуть от внимания следователя.

— И что было дальше? — спросила Мариша.

— Что произошло дальше с Семеном, мы пока не знаем. Как ни странно, гражданка Ковальчук взяла на себя вину в нескольких убийствах, в том числе и в убийстве Семена Боровикова, но не желает рассказать о том, каким образом закончил свои дни Семен. А также, где он похоронен.

При этих его словах Татьяна всхлипнула и разрыдалась.

— Ну ничего, ничего, — попыталась утешить ее Мариша, поглаживая по руке.

— И именно за этим я и пригласил вас, — не обращая внимания на рыдания женщины, продолжил Жихарев, обращаясь к Татьяне. — Я надеюсь, что вам удастся разговорить Веру Ковальчук. И она, может быть, расскажет вам, где и как закончил свои дни несчастный парень. И вы сможете перенести его останки, куда сочтете нужным.

— Я готова, — уняв рыдания, сказала Татьяна. — Готова поговорить с этой женщиной.

— Вот и отлично, — обрадовался Жихарев. — Тогда вы сейчас поедете с нашим сотрудником в больницу, где до сих пор находится гражданка Ковальчук, и попытаетесь поговорить с ней.

И он указал на Федю, который уже поднялся, готовясь сопровождать Татьяну в больницу.

— А убийство Алены? — спросила я, когда они вышли. — Ее все-таки убила Светлана Игоревна?

— В свете появившихся у нас дополнительных фактов, а также собственного признания гражданки Ковальчук я могу вас обрадовать и сказать, что со Светланы Игоревны в ближайшие дни будет снято обвинение в убийстве Алены, — ответил нам Жихарев.

— Ура! — закричали мы с Маришей.

— А от себя могу добавить, что я еще до признания гражданки Ковальчук своей вины был почти на девяносто процентов уверен, что Светлана Игоревна не убивала Алену, — сказал Жихарев.