Дмитрий Щеглов - Абрек из Мюнхена

– Я чем-нибудь могу вам помочь мадам?

– Можете!

– Чем?

– Да, вы можете оказать мне неоценимую услугу. – глядя ему прямо в глаза, подтвердила Лона. Бородач вежливо предложил:

– Водой?… Верблюда вам и компас подарить?…Или вызвать спасателей?… Это я запросто могу сделать, у меня есть спутниковая связь. Через три часа здесь будет вертолет.

Лона насмешливо ответила:

– Верблюда не надо, он у вас дороже Мерседеса стоит. И вертолет вызывать не надо. Я, наоборот, хотела просить вас об одолжении, никому не рассказывать о нашей встрече. Особенно если, вас достанут каким-либо образом с самолета. А помочь вы мне можете…

Бородач предупредительно смотрел на Лону, в то время как его спутники, не очень скрывая, выказывали ей полное презрение.

– Обед мне не на чем разогреть! Костер не могу развести.

Бородач дал указание сопровождающим и один из них нехотя достал из переметной сумы небольшую, газовую плитку-горелку. Бородач сам ее передал Лоне.

– Пожалуйста.

– Спасибо!

Теперь мужчины с интересом смотрели на Лону. Что собственно будет на огне разогревать эта красотка? Перед нею валялся тощий, претощий рюкзак, и пустая пластиковая бутылка из-под воды. Ну, как после этого убедить господ путешествующих, что мадам не специально их поджидала на распутье. Нет у разума таких доводов. Все подстроено и примитивно, и по высшему классу. Мужчина не сможет не оказать женщине помощь и бросить ее посреди пустыни. Тем более если еще женщина такая красивая и имеет такие роскошные формы.

Лона видела, как бородач уже поплыл. Но, это же самое видели не хуже ее, и его спутники. Интересно, кто они? Нанятые проводники или бедные друзья-товарищи детства? Друзья-товарищи детства и юности более ревнивы, подумала она. Они ее могут посчитать претенденткой на тот кусок несметного приятельского добра, от которого и они хотят урвать свою небольшую часть. Кто его знает, сколько времени они уговаривали этого лоха в белом тюрбане, чтобы он согласился на путешествие через пустыню. А тут эта молодая мадам трясет перед ним роскошными, мраморными телесами.

– Я шейх Мансур! – представился бородач. Он явно, в отличие от своих спутников не хотел уходить от Лоны.

– А я баронесса Лона Штерн! – насмешливо ответила Лона.

Великосветский разговор не клеился посреди пустыни. Он, может быть и пошел бы в другом русле, не будь у Лоны двух тайных противников. Один из них, как поняла Лона, на замечание шейха, что не мешало бы подождать, пока девица изготовит свой обед, а потом забрать свое имущество, чай оно собственное, вытащил из переметной сумы еще одну точно такую же плитку-горелку.

– Мы держим путь дальше на Восток! – сказал шейх. – Можете к нам присоединиться!

По всем законам логики, и формальной и диалектической, Лона должна была начать набиваться им в спутники. Не оставаться же умирать от жажды посреди пустыни. Все трое мужчин отлично видели, что у нее нет воды. Воды то хоть она попросит? Не попросила она воды, из принципа.

– Пусть вам в пути в спину дует ветер удачи. Счастливый путь!

Оба погонщика стали поднимать улегшихся верблюдов. На второго подсадили шейха Мансура, покорителя Сахары, на двух других вскочили сами. Четвертый нагруженный поклажей, так и не ложился. Как только караван тронулся в путь, и все три головы повернулись в сторону Лоны, она зажгла газовую, походную плитку, достала из рюкзака умерщвленного ужа и, держа его за хвост, стала поджаривать на огне. Шейх Мансур чуть не упал с верблюда, да и двое других повывихивали шейные позвонки. Послышались гортанные выкрики. Один был соболезнующий, а два возмущенных.

Как же, ведь это были защитники природы, они громко предлагали шейху пришить обратно голову ужа, а вот немке ее отвинтить. Обратно послышалось «Мулен Руж», «Клеопатра», «секс-бомба».

Караван медленно удалялся.

Сволочи, воды не дали! – мысленно выругалась самозванная баронесса – Лона Штерн. Вся хитрость этих диких азиатов была видна невооруженным взглядом. За первым же бугром, в крайнем случае, за вторым они остановятся и станут за нею наблюдать. Так оно и оказалось. Через кромку далекого бархана, который выделялся горным кряжем, среди бескрайних песков, верблюды так и не перевалили.

Здесь они родимые, за ближними песками. В бинокль за мной наблюдают, со смехом подумала Лона. Испытывают мое терпение. Зря. У вас самих не хватит терпения, и вы первые придете просить меня украсить вашу унылую кампанию. То, что у горе туристов идет раздрай, можно было не сомневаться.

И в первом, и во втором случае ошиблась Лона. Никакого раздрая не было, просто шейх Мансур, позвонил в свою службу охраны высоких лиц, и узнал, что из немецкого посольства поступила просьба выделить несколько легких самолетов для поиска в пустыне некоей Лоны Штерн.

– Баронессы?

– Нет, не замужем!

– Нашли?

– Ищут! Говорят туристка! Три дня назад живая была!

– Почему была?

– Очень красивая, говорят. По форме как кувшин, как драгоценный сосуд. Такими алмазами шахские короны украшают.

– Повтори!

– Клад, говорю! Найдешь, бери!

– Да, на клад похожа!

Сопровождающие внимательно прислушивались к разговору своего заказчика. Они работали погонщиками верблюдов, в элитной туристической фирме организующей индивидуальные туры арабских нуворишей через пустыню Сахару. Шейх Мансур был солидный клиент. В пути они должны были оберегать его от разных неприятностей, в том числе и от назойливых жриц любви, которые уже освоили и караванные тропы в пустыне. Самед и Мамед, так звали сопровождающих шейха, услышав краем уха слово клад и драгоценный сосуд, многозначительно переглянулись.

Тысячи кладов было зарыто в пустыне, тысячи легенд ходило по побережью Красного моря. Как же они лопухнулись, не раскусили девицу? Жрет змею, даже воды не попросила, в попутчицы не набивалась. Значит, есть что охранять. Откопала! Клад! В кувшине клад! А сколько может быть этих кувшинов. У…у! Верблюдов не хватит увести. У…у! Скоро ее самолет найдет и тогда…

Самед и Мамед не сговариваясь, дали задний ход.

– Достопочтенный шейх Мансур, ад-Дин Аль-Халабуда! Твой взгляд объемлет Запад и Восток. Твой род богат, известен и высок. Позволь с тобою шейх нам согласиться, что надо за девчонкой воротиться.

Но теперь у шейха выросли рога. Он уперся ими в землю.

– Друзья мои, у вас наверно бред. Забыли моментально свой совет?

– Ах, шейх!

Последовал жесткий приказ:

– Сюда привесть! На эту вот стоянку!

В руке шейха появился увесистый кошель с золотом. Самед и Мамед дуэтом запели:

– Да, в ночь! Ее вам под бочок. Германку!

Кошель естественно перекочевал в руки Самеда и Мамеда. Верблюдов остановили. Сняли поклажу. Стали готовить обед. Раскинули шатер. Шейх Мансур послал Самеда в разведку.

– Сядь на верху и смотри, чтобы не исчезла. Головой отвечаешь.

Заработал портативный кондиционер. Оскорбленный шейх, чьим гостеприимством пренебрегли, лежал в желтом шатре и предвкушал ночную встречу. Днем, даже в пустыне он не осмеливался применить силу. Мало ли как может закончиться эта история? Если ее ищут, тем более с самолета, то могут и найти. А могут и вообще со спутника засечь. Например, его караван ведет спутник. И сверху все хорошо видно. Потом можно будет снимки заказать. А вот ночью, ночью он хозяин в пустыне.

Вдруг, шейх вздрогнул. Зазвонил его спутниковый телефон. Его, как он и предполагал, спрашивали, не подобрал ли он немку в пустыне? Спрашивали, из туристкой фирмы. А ведь у него с ними было заключено соглашение, что для полной имитации переходов древних караванов ему не будут звонить. Только он сам. И вот нарушено одно из важнейших условий. Он попробовал высказать возмущение:

– По какому праву?

Но его перебили.

– С вами желает говорить ваш старший брат. Мустафа ад-Дин Аль Халабуда.

– Брат! Приветствую тебя!

– Взаимно брат!

– Брат, тебе самолеты не испортили переход?

– Нет, брат!

– Ты там случайно, никого не встретил?

– Нет!

– Слава аллаху! Если встретишь немку, красивую, как гавайская гитара, мой совет, не трогай ее.

– Чего так?

– Она хуже мамбы!

– Спасибо брат!

Шейх Мансур почесал семидневную бороду и глянул в небольшое зеркало. Бред или мираж? Перегрелся на солнце? Закручивающиеся кудряшками волосы делали похожим его на древнего грека. Сбрить, что ли? Гмм, это потом. А пока, он серьезно воспринял совет старшего брата. Слово старшего брата, непререкаемый закон для младшего брата. Трогать немку он не будет. Пусть ее трогают и волокут к нему в шатер Самед и Мамед. За что им деньги платят?

– Мамед?!

В шатер просунулась смышленая и услужливая голова Мамеда.

– Слушаю, мой шейх!

– Что там эта красавица делает?

– Разделась до лифчика и в тени лежит, пупок греет. Ах, это не женщина, а рахат-лукум, халва бухарская! Какое тело, какой пупок!