Наталья Александрова - Коварство и свекровь

Он позвонил своему приятелю по кличке Ухо, который прекрасно разбирался в машинах и мог в считанные часы раздобыть любое транспортное средство от детского педального автомобильчика до самого продвинутого «хам-мера». Услышав, что понадобилось Маркизу на этот раз, Ухо даже немного обиделся. Однако дело есть дело, и через час возле Лениного подъезда стояла проржавевшая и явно побывавшая не в одной аварии старенькая «пятерка».

— Ну и ведро! — проговорила Лола, в сердцах пнув видавшую виды машину.

— А ты на себя посмотри! — огрызнулся обиженный в лучших чувствах Ухо. — Типа, что заказывали, то я и притаранил. А по дороге, между прочим, такой «бумер» видел! — его глаза мечтательно затуманились. — И чего это Маркизу «пятера» понадобилась!

— Ладно, — вздохнула Лола. — На ведре так на ведре…

— Если надо будет для дела — и на помеле полетишь! — строго прикрикнул на нее Леня.

— А если гаишник привяжется? Не могу же я с собственными правами на угнанной тачке разъезжать! На помеле хоть не задержат, у нас пока летающих гаишников нету!

— Зачем с собственными? — Ухо выгреб из кармана стопку документов и отдал Лоле. — Выбирай, какие тебе больше нравятся. У меня этого барахла на целый автопарк хватит!

Галия Юсуфовна Мынбаева, — прочитала Лола на первом документе. — Нет, это мне не подходит… явно не моя масть… так… Каринэ Ашотовна Геворкян… ну, Ухо, ты даешь! Я же все-таки не жгучая брюнетка… по крайней мере, сегодня… Сорока… Евгений Михайлович! Да ты что, это же вообще мужские!

— Ой, правда? — Ухо заглянул через ее плечо. — А я смотрю — Сорока, решил что женщина! А дальше и не прочитал!

— Вот что значит — настоящий мужской шовинизм! По твоему мнению, все женщины только и умеют трещать как сороки… — Лола вытащила из стопки следующий документ:

— Савушкина Людмила Петровна… а вот это вполне подходит! И возраст примерно такой же…

— Ну, вот видишь, как хорошо! — удовлетворенно проговорил Ухо. — А вот тебе доверенность от хозяина… правда, немножко помятая, но так даже лучше, достовернее!

Через полчаса старенькая бежевая «пятерка» подрулила к вещевому рынку возле станции «Удельная». Жизнерадостная, ярко размалеванная девица, в которой почти невозможно было узнать Лолу, выбралась из машины, захлопнула дверцу и, призывно вихляя бедрами, подошла к лотку, на котором были разложены разноцветные китайские одеяла.

— Слышь, подруга, — обратилась она к скучавшей возле лотка женщине неопределенного возраста с неестественно светлыми волосами и чересчур румяным от свежего воздуха лицом. — Ты Ксанку Воробьеву не знаешь? Говорили, где-то тут она стоит…

— Ксанку, говоришь? — переспросила продавщица, окинув Лолу оценивающим взглядом. — А чем она торгует-то, эта Ксанка? Ты мне фамилию не говори, фамилия нам по барабану, мы в паспорт друг дружке не заглядываем!

— Торгует? Да вроде джинсами, — ответила Лола, изобразив на лице умственное напряжение.

— Так это, наверное, Ксанка Рыжая! — оживилась продавщица и оглушительно завопила:

— Галю! Галю!

Лола даже попятилась от такого крика. Огромная ворона с испуганным хриплым карканьем сорвалась с фонарного столба. Все остальные не обратили на крик внимания, а тс летая тетка в облегающих трикотажных штанах бирюзового цвета и ядовито-розовой маечке, торговавшая на соседнем лотке лифчиками нечеловеческих размеров, повернулась и как ни в чем не бывало осведомилась:

— Ну, че тебе, Анжелка? Менты, что ли, идут? Так я с ними сегодня уже разговаривала!

— Не, — отозвалась Лолина собеседница. — Вот тут девочка интересуется насчет Ксанки Рыжей. Ты ее сегодня не видала? Вы ведь с ней вроде в подругах ходите!

— Ну, скажешь тоже, в подругах! — обиделась Галина. — Я эту клячу ваще видеть не хочу! Я на нее за вчерашнее обиделась… договорились, что она бутылку принесет, а я закусь, а она, корова кривоногая, так и не появилась…

— Так ты, короче, не знаешь — торгует она сегодня или как?

— Не! — Галина ухмыльнулась. — Ей в таком виде неделю нельзя на рынке показываться! Всех покупателей распугает!

— А че? — заинтересовалась Анжела. — Тенгиз приложил?

— Какое там! — Галина замахала руками и понизила голос. — У ней Костик из «Крестов» вышел!

— Да ты что? — Анжела округлила глаза. — И чего?

— Известно чего! Приревновал! Кто-то ему про Тенгиза наболтал, ну он и разошелся,..

— Кто-то? — подозрительно переспросила Анжела. — Уж не ты ли подружке посодействовала?

— Ой, да больно мне надо! — отмахнулась Галина. — Что у меня, других дел нету?

— Сделать гадость — сердцу радость! Была бы богатая — в кино бы ходила, а так за счет подруги развлеклась…

, — Ой, ну ты прям про меня так плохо думаешь! Я еще Костика-то и не видала! Без меня кто-то постарался! Короче, она уж и так и этак оправдывалась, а он и слушать не стал, так отделал — мама не горюй! Она даже очки черные надела, у Надьки взяла, так никакого толку, на пол-лица синячище!

— Ну надо же, как ревнует! — мечтательно вздохнула Анжела. — Ревнует, значит, любит! А тут стоишь, как памятник, и хоть бы кто посмотрел…

— Ладно ты, памятник! Нашла чему завидовать! Так, короче, Гиви ей и сказал, чтобы на рынок не совалась, пока эта красота не пройдет… типа, больничный выписал! А тебе ваще-то зачем Ксанка? — Галина подозрительно уставилась на Лолу. — Уж нет ли у тебя к Костику интереса? Так ты, того, лучше про него забудь! А то, знаешь, я за подругу… — и толстуха угрожающе выдвинула вперед свой необъятный бюст, как оружие массового поражения.

— Да нет, — Лола на всякий случай попятилась. — Я вообще-то работу ищу, ну, мне одна подруга и сказала, что Ксана может в этом деле посодействовать…

— Ксана? — Галина гулко расхохоталась. — Да чего она может-то! На нее на саму-то Гиви круто катит, как бы не выгнал на улицу! Особенно теперь, как Костик-то вышел… а ты че — где-нибудь уже торговала, опыт имеется?

— Да я так, то там, то здесь… — уклончиво ответила Лола, — зато у меня машина имеется, — она с гордостью показала на старенькую «пятерку». — И права есть, так что я могу товар возить…

— Машина — это хорошо, — уважительно проговорила Галина. — Только товар Гиви сам возит, никому не доверяет! Так что иди, девочка, тут тебе ловить нечего!

Лола ехала от рынка в самом отвратительном настроении. Вся ее маскировка пропала зря. Зря она вырядилась в ужасные тряпки, зря накрасилась дешевой турецкой косметикой, зря нюхала бензин в салоне раздолбанной «пятерки»! Надо же было такому случиться, чтобы именно сейчас, не раньше и не позже, вышел из «Крестов» некий Костик, и так приревновал племянницу умершей старухи, что той теперь неделю на люди показываться нельзя! Леня будет очень недоволен, потому что заказчик ждать не будет.

Лола вздохнула и поморщилась. Бензином в машине пахло просто ужасно.

И руля «пятерка» почти не слушалась, как не слушается родителей хулиганистый пятиклассник.

«Не мог Ухо подобрать что-нибудь поприличнее! — раздраженно думала Лола, косясь на светофор и выкручивая руль до предела, чтобы выехать на проспект Энгельса. — Пусть бы старенькую машину, но в приличном состоянии…»

Додумать эту мысль она не успела. Откуда-то сбоку перед ней выскочил серебристый «мерседес». Лола вдавила педаль тормоза в пол, тормоза, к счастью, не подвели, и «пятерка» резко остановилась. Правда, полностью избежать столкновения не удалось, бампер «пятерки» задел крыло «мерседеса», послышался отвратительный скрежет металла, посыпались стекла…

«Ну, только этого не хватало! — подумала Лола. — Сейчас этот козел из „мерседеса“ начнет качать права! Потребует купить ему новую машину! Вызвоню Леньку, пускай сам разбирается!» — и она вытащила из бардачка мобильный телефон.

Однако водитель «мерседеса» повел себя совершенно неожиданным образом. Подойдя к Лолиной машине, он наклонился и озабоченно проговорил:

— Вы не пострадали?

— Кажется, нет, — удивленно ответила Лола. — Но ваша машина…

— Вы уверены? А что с вашим лицом? — и мужчина протянул ей белоснежный платок.

— А что с моим лицом? — забеспокоилась Лола, повернувшись к зеркалу заднего вида и одновременно поднеся к лицу платок. Лицо было вроде бы в порядке, только ужасная турецкая тушь, как и следовало ожидать, размазалась. Лола провела платком под глазом, вытирая черный след, и неожиданно почувствовала головокружение.

«Все-таки я, наверное, ударилась головой, — подумала она, — или это от запаха бензина…»

Улица вокруг нее странно заколыхалась, перед глазами поплыли радужные круги, и Лола потеряла сознание.

А потом проснулась в чужом доме, в чужой постели, и какие-то совершенно незнакомые люди упорно называли себя ее родственниками.

От усилий, вызванных интенсивными воспоминаниями, голова у Лолы заболела сильнее. И сильнее заломило все кости.