Галина Куликова - Муха на крючке

Какая-то. Ты уж и не вспомнишь… Я буду заниматься расследованием, а твое дело — крутить задницей перед всеми мужиками, которые встретятся на твоем пути.

— Это непросто, — призналась Василиса. — Я ведь совершенно не такая!

— В душе все женщины такие, — безапелляционно возразил Кудесников. — Просто дай себе волю. Контакт у нас планируется только устный. Я буду звонить тебе вечерами по телефону.

— Разве ты не собираешься меня охранять? — не на шутку струхнула Василиса.

— Сейчас-то зачем? Вот когда уволишься, глаз с тебя не спущу.

— А… А вдруг я так понравлюсь маньяку, что он изменит своим привычкам и задушит меня до увольнения?

— С чего ты взяла, что он душит тех, кто ему нравится? Может быть, совсем наоборот?

Может быть, он видеть не может смазливых кокетливых девиц? Или это в самом деле жена Таланского? Кстати, в интересах дела ты должна заигрывать и с ним тоже. Чтобы не было разительных контрастов в твоем поведении. Поскольку он в курсе, это будет несложно.

— Несложно?! А Людочка Чечевицына? Да она выцарапает мне глаза!

— Людочка? Никогда в жизни! — Кудесников весь вскипел негодованием. — Кстати, мы уже подъезжаем. «Метеорит» занимает часть одного из верхних этажей, — пояснил Кудесников, кивая подбородком на узкую высокую «стекляшку» с огромной стоянкой перед входом.

«Плохо, — подумала Василиса. — Здесь нет даже водосточной трубы. Вообще ничего. Случись неприятность — пропадай, Василиса».

Она заметила, что пальцы у нее мелко и противно дрожат. Возможно, прямо сейчас, по пути в кабинет Таланского, она попадется на глаза маньяку. Ощущение не из приятных. А Кудесникову хоть бы что. Толстошкурый, как бегемот. «Если меня здесь задушат, хотела бы я посмотреть на его рожу!» — мстительно подумала она.

Арсений перед выездом так густо намазал волосы гелем, что теперь казался купальщиком, только что вынырнувшим из воды. Кроме того, он приклеил к верхней губе густую щеточку светлых усов и надел очки. При этом стал совершенно на себя непохож. «Правда, я тоже выгляжу не как обычно», — признала Василиса. На голове у нее был художественный беспорядок, устроенный дорогим парикмахером, воздушное платье средней длины было скроено столь соблазнительно, что глаз не оторвешь, туфли с вырезанным носиком на высокой шпильке великолепно изгибали подъем и подчеркивали красоту лодыжки. Василиса с утра минут пять не могла оторваться от зеркала.

На этаже, где расположился «Метеорит», на полу роскошествовали светлые ковры, на стенах висели художественные абстракции, призванные будить воображение тех, у кого оно есть. Для людей без воображения картины служили демонстрацией респектабельности фирмы. Каждая из лакированных дверей была снабжена табличкой. В конце коридор расширялся, образуя некое подобие приемной, где стоял необъятных размеров стол. За ним восседало произведение божественного искусства, называвшееся Людочка Чечевицына. У сего произведения было ангельское лицо, обрамленное длинными волосами, стекавшими вниз светлыми, почти белыми струями, и карие глаза чаровницы. Все остальное тоже отлично вписывалось в образ.

— Не удивлюсь, если у жены Таланского с появлением этой девицы в приемной мужа открылась язва, — шепнула Василиса Кудесникову. — Эта Людочка должна вызывать у мужчин сильные эмоции.

Кудесников не ответил. Василиса почувствовала, что он весь подобрался, как пес перед прыжком. Посмотрев на него внимательнее, она тяжело вздохнула. Частный сыщик был явно не в себе. Глаза его фанатично горели, а губы чуть ли не тряслись, удерживая самую идиотскую из всех улыбок, какие только видела на своем веку Василиса.

— Кудесников, у тебя с языка слюна капает. Соберись, нельзя же так распускаться, — попыталась она его одернуть.

Арсений даже ухом не повел и, подойдя к Людочке, рассыпался перед ней мелким бисером. Через пять минут Василиса кашлянула.

Бисер продолжал блистать и переливаться. Василиса пнула ногой его ботинок. Кудесников повернул к ней раскрасневшуюся физиономию и посмотрел насквозь, словно она была стеклянная.

— Ты весь вспотел, кретин, — прошипела она. — У тебя усы отклеятся.

Людочка тем временем поздоровалась с Василисой и представилась. Та представилась в ответ.

— Мой шеф сейчас вас примет, — сообщила фея, сделав медленный мах ресницами. На них, кстати, запросто могла бы уместиться пара-тройка спичек.

Шеф тем временем вышел им навстречу.

Дверь кабинета распахнулась, и он появился на пороге — элегантный, в светло-зеленом летнем костюме, свеженький и хрустящий, как новый доллар. Его волосы и впрямь заметно сдали свои позиции, так что лба было очень много. Однако благородные черты лица делали его по-настоящему привлекательным. При взгляде на Людочку взор его ненадолго затуманился, но, в отличие от слабовольного Кудесникова, он тут же взял себя в руки и пригласил гостей в кабинет.

Неподалеку от входа стоял с папкой в руках молодой человек с решительным лицом и не менее решительными повадками. Он шагнул навстречу компании и протянул руку Кудесникову.

— Кирилл Княжский, занимается продажами, — представил его хозяин кабинета. — Он уже уходит. Дела, видите ли. Кирилл, можешь предупредить Шувалова, что я скоро к нему зайду. Познакомлю с новым секретарем. Это Василиса, она и будет у него работать.

Кирилл дежурно улыбнулся и быстро вышел. «По-моему, я ни на кого не произвожу никакого впечатления, — всерьез обеспокоилась Василиса. — Наверное, секретарши проходят здесь жестокий конкурсный отбор. А я всего лишь самозванка. Пипа уверял вчера, что я выгляжу на все сто. Надо не забыть сказать ему, как он облажался. Пусть будет ранена еще хоть чья-нибудь гордость. Кажется, одному Кудесникову все по фигу».

Арсений между тем толкал речь, большую часть которой Василиса прослушала.

— Я буду звонить вам сам. Вы мне — лишь в крайнем случае. Вот, запомните номер моего мобильного. Не записывайте. Ничто не должно связывать нас с вами, понимаете?

— Понимаю, — ответил Таланский. — Значит, Василиса — ваша помощница?

— Ну.., да, — с неудовольствием ответил Кудесников.

«Скотина, — подумала Василиса. — За какую-то паршивую тысячу баксов он рассчитывает распоряжаться моей жизнью и держать на крючке, поводя удочкой когда вздумается».

— Предупреждаю, — свирепо сказала она, обращаясь к главе концерна. — Я буду вызывать маньяка на себя, поэтому поведение мое прошу не критиковать.

— Понимаю… — кивнул Таланский. — У вас карт-бланш. Все, что сочтете нужным…

— А что вы сказали Шувалову по поводу Василисы? — поинтересовался Кудесников.

— Ну, что всегда. Надо, мол, устроить девочку, нужный человек попросил.

— Давайте договоримся: какой конкретно человек. На всякий случай.

— Пусть это будет мой двоюродный брат, Иван. Здесь он никогда не появляется, так что все будет тип-топ.

— Если я буду бегать по кабинетам, — спросила Василиса, — то не вызову подозрений?

— Нет-нет, что вы. Вам так и так придется бегать — по долгу службы.

— Хорошо, — подвел итог Кудесников. — Тогда пойдемте к Шувалову. Ты, Василиса, все мотай на ус. Будешь мне докладывать подробности. Кто что сказал, кто как посмотрел, — что ты подумала.

Они втроем вышли из кабинета и двинулись по коридору.

— Я вниз, — сообщил Кудесников, тепло попрощавшись с Людочкой Чечевицыной. — До связи сегодня вечером. Вам же, — он строго посмотрел на Таланского, — я буду предоставлять отчет каждые три дня. Три-четыре дня, — на всякий случай добавил он.

Таланский возбужденно потряс руку частного сыщика. Было видно, что он полностью доверяет ему и очень рассчитывает на результаты. После ухода Кудесникова Таланский распространил хорошее отношение на Василису. Он всячески подчеркивал свое к ней расположение и под локоток довел до кабинета Шувалова.

Василиса, надо признаться, слегка трусила.

Она никогда не работала в таком приличном месте и с таким большим боссом. «Хорошо, что у меня высокопоставленный покровитель», — удовлетворенно думала она. Впрочем, как оказалось, ее радость была преждевременной. Шувалов был в приемной и встретил Василису в штыки.

Сорок с лишним лет, внешность благородного разбойника, которого сводили в парикмахерскую и одели в цивильный костюм. Наверное, такое впечатление он производил из-за своего мятежного взгляда и сурового рта. Кроме того, его волосы были слегка встрепаны.

Скорее всего перед их приходом он сидел за столом, запустив в них пальцы, и о чем-то долго размышлял.

— Василиса Лопухова, — представил ее Таланский. — Ваш новый секретарь, Игорь Михайлович.

Игорь Михайлович мертвым взором посмотрел на новенькую и пробормотал свои имя и отчество. Не ожидавший подобного приема Таланский растерялся.

— Что же, Игорь Михайлович, все ваши мучения позади, — наигранно веселым голосом сообщил он. — Василиса опытный секретарь, она быстро справится со всеми завалами.