Иоанна Хмелевская - Гарпии

Если учесть, что рост Фелиции не превышал метра с половиной, а рост Мартинека равнялся метру и семидесяти восьми сантиметрам, не приходится удивляться, что хозяйка решение приняла правильное. Сидя в кресле, она с удовольствием наблюдала за работой этого верзилы — всю жизнь любила высоких мужчин. Будь Мартинек коротышкой, наверняка он бы не пользовался её симпатией.

Покончив с книгами, оба продолжили приятную беседу до самого ужина.

С утра четвёртого дня Мартинек приступил наконец к ошкуриванию. Задумчиво прошёлся шкуркой по дереву раза два. И тут Сильвия оторвала его от работы. Надо сбегать в магазин за картошкой. На обед она запланировала отбивные, а к ним лучшим гарниром, как известно, являются картофельные клёцки, «копытки». Если картошки не принесут, она, Сильвия, слагает с себя ответственность за обед, не будет сегодня обеда — и баста! Устрашённый такой перспективой, Мартинек вынужден был с болью в сердце отложить малярные работы и отправиться в магазин, даже не испросив разрешения Фелиции. И, как ни странно, из магазина вернулся быстро. Сообразил, наверное, что приготовление «копыток» требует много времени. А вернувшись, сам, по собственной инициативе сел помогать Сильвии чистить картошку, и очистил целых три штуки. Остальные девять очистила Сильвия, зато Мартинек вынес мусор и даже самостоятельно подготовил торбу для следующего. С присущей ему старательностью и аккуратностью, так что торба заняла часа два, в общем, как раз до обеда.

После обеда вернулся к окнам — допекла Меланья. Аккуратненько и не торопясь ошкурил один угол рамы, содрал с него старую краску, так что стало видно дерево, продемонстрировал его Фелиции, получил от неё порцию благодарностей и для отдохновения вместе с хозяйкой уселся смотреть по телевизору футбольный матч. В футболе Фелиция совсем не разбиралась, зато Мартинек владел всеми его тайнами и теперь без устали и с энтузиазмом принялся знакомить с ними хозяйку, вследствие чего та прониклась большим уважением к познаниям эрудированного молодого человека.

На пятый день пришлось опять браться за проклятое окно. Медленно и раздумчиво проводил Мартинек шкуркой по слою старой краски, не нанося ей ни малейшего ущерба. Деревянная основа рамы проглядывала в тех местах, где краска сошла сама, в остальных местах держалась неплохо, и Мартинек с ней особо не боролся. Фелиция не контролировала работника, напомнила лишь, что перед покраской следует заклеить стекло у рамы клейкой лентой, чтобы потом не соскребать краску со стекла.

Сильвия, уверенная, что наготовила «копытки» на два дня, была немного озадачена: отбивные остались на второй день, это правда, но лишь потому, что на стол она подала лишь половину мяса, а «копытки» неосторожно принесла все. В принципе, Сильвия любила кухарничать, но особым трудолюбием не отличалась, снова чистить картошку и готовить клёцки не хотелось; решила — завтра к отбивным подаст отварной рис. Правда, к рису со свиным соусом понадобятся шампиньоны. И вот теперь, поскольку Доротки дома не было, в магазин за шампиньонами опять погнала Мартинека.

Мартинек прекрасно понимал, что добавить шампиньоны в соус потушить — это вопрос четверти часа, поэтому с покупками вернулся из магазина через полтора часа. В оставшееся до обеда время не имело смысла приниматься за окна. Отдохнув за чтением журналов, парень принялся рассматривать коллекцию Фелициных зажигалок. Как всегда, та не решалась выбросить уже опустевшие зажигалки, и теперь попросила Мартинека наполнить газом одну из них. Попытка выполнить поручение не удалась, несмотря на то что зажигалка была ему подарена, и парень пообещал, когда будет время, сходить к одному такому, в общем, специалисту, который наполнит все пустые зажигалки — зачем же добру пропадать? Фелиция обрадовалась. Золотой юноша! Теперь в доме появятся восемнадцать действующих зажигалок. Поинтересовалась, правда, во что это обойдётся, и одобрила идею.

За обедом Сильвия с большим интересом наблюдала за тем, как со стола сметаются её блюда. Она привыкла к тому, что сестры вечно пилили её за нерациональное расходование продуктов. Сильвия не могла приготовить еды в самый раз, вечно у неё получалась прорва, которую никто не хотел доедать, и масса добра пропадала. Тщетными оказались попытки склонить Доротку к пожиранию завалявшихся Сильвиных кулинарных поделок — девушка наконец в отчаянии заявила: нет у неё возможности покупать новую одежду, а на старой уже трещат петли и «молнии». Толстая Сильвия считала Доротку худющей и очень обижалась, что та не хочет чуточку постараться — могла бы и доесть.

И вдруг оказалось, ничего лишнего не готовится, никаких остатков от обедов нет, ничего не приходится выбрасывать, и если бы, например, она, Сильвия, завела кабанчика, как ей зловредно советовали сестры, бедняга просто бы помер с голоду.

И вот теперь Сильвия в немом восторге наблюдала, как в Мартинеке, словно в бездонной пропасти, исчезает рис под грибным соусом. Не привыкшая делать далекоидущие выводы, она сначала просто радовалась, потом устыдилась — парень так старательно подбирал хлебом остатки со своей тарелки, может ему ещё чего предложить? Подумает, она жалеет… Вон и Меланья как-то странно смотрит на парня.

И Сильвия принялась лихорадочно думать над завтрашним обедом. Что бы такое посытнее изготовить? Впрочем, на очереди ещё сегодняшний ужин. Остались шампиньоны: может, гренки с сыром и шампиньонами?

Вернувшуюся с работы Доротку немедленно погнали в магазин для закупки целого списка продуктов. Доротка удивилась — что за приём готовится? С трудом приволокла мясо, птицу, сыры, разные овощи и фрукты. Уже в кухне, глядя на принесённую ею кучу продуктов, девушка почувствовала, как в душе зреет протест — ведь это ноша для сильного мужчины. Сделала попытку объясниться с Сильвией, но той было не до разговоров, все душевные силы поглощало приготовление сытного ужина.

На шестой день Мартинек занимался работой с большим удовольствием. Заклеивать стекло в раме на стыке с деревом клейкой лентой было занятием не очень утомительным, зато требовало большого внимания и аккуратности, работка как раз для него. Она заняла все дообеденное время. Обед тоже занял много времени. Сильвия впала в амбицию и приготовила такой обед, что даже если бы сто человек сели за стол — все равно что-то да осталось бы на завтра!

Закуска в виде селёдочки тронула в Фелиции какие-то душевные струны, и она потребовала спиртного.

— Рыбка любит плавать! — заявила Фелиция, разливая непочатые пол-литра.

Сестры очень умеренно употребляли алкоголь, Мартинек тоже не был пьянчугой. Две стопочки всех удовлетворили. А Фелиция опять удивила. Потребовала бутылку красного. Бутылку принесли и дали открывать Мартинеку. Красное вино под говяжьи зразы с макаронами, зелёным салатом и помидорами оказалось в самый раз. Впрочем, оно неплохо шло и под изысканное блюдо — тушёную утку с рисом. На десерт были поданы пирожные из слоёного теста с кремом и вареньем, а тут как нельзя кстати пришлась горьковатая вишнёвая наливка. Она же хорошо пилась с кофе, в виде исключения заменившего обычный чай.

Никто не был пьян, но все пришли в отличное настроение. Все, за исключением Сильвии. Последняя с ужасом наблюдала за исчезновением — без остатка! — всех блюд. Всех, начиная с первого и кончая последним. Ни кусочка не осталось от зраз и уточки, слоёные пирожные исчезли как сон, как утренний туман. Все пожирал Мартинек.

Тупо уставившись на пустые тарелки, Сильвия мысленно прикидывала возможность приготовить завтрашний обед в старом котле для кипячения белья, который давно пропадал без дела. Сварить в нем, скажем, луковый суп или густую похлёбку, которая удовлетворит аппетиты целого взвода оголодавших десантников. Придя к такому решению, Сильвия совершенно успокоилась.

Остаток вечера прошёл в приятной, тёплой атмосфере, в дружеской беседе. В ней не принимала участия одна Доротка, которой предстояла ещё редактура перевода венгерского детектива. Сытный обед с капелькой вина положительно сказался на творческих способностях редакторши, и шпионский детектив засверкал всеми цветами радуги.

На седьмой день, в полдень, Мартинек торжественно приступил наконец к покраске оконной рамы. До двенадцати готовил краску, по капельке добавляя растворитель и без конца пробуя получившийся раствор, затем долго выбирал кисточку.

Но вот все готово, больше тянуть нельзя. И парень в отчаянии мазнул кистью по раме.

Мартинек не был совсем уж кретином, кое-какими познаниями в данной области обладал и понимал, что покраску одной рамы непременно следует закончить за один раз, ну, хотя бы с одной стороны.

Сосредоточенно нахмурившись, он осторожно поводил несколько раз по одному и тому же месту, чтобы покрыть дерево толстым, ровным слоем краски. Наблюдавшая за парнем Фелиция постояла, посмотрела, сделала попытку заставить работника немного живее водить кистью, но это было не в её власти. Тут зазвонил телефон, пришлось переключиться на другие дела.