Таня Танк - Няка

– Но если ты меня любишь так, как говоришь… Подумай сама, это же так здорово – когда есть ты, я и больше никого.

– А, ты наконец-то хочешь заняться шпили-вили, – «догадалась» Ульяна. – Кстати, мы уже недели три этого не делали.

– Каким надо быть скотом, чтобы требовать этого от жены, которая неважно себя чувствует?! Ну что, когда выезжаем?

Первые недели в Эмске они жили в гостинице. Брусникин сразу отказался от покупки дома, предложив пока ограничиться съемным жильем.

– Со временем я надеюсь заработать на своих препаратах и как настоящий мужчина, выстроить для нас собственный дом, – втолковывал он Ульяне.

– Но почему ты не знакомишь меня со своими друзьями? Почему мы не ходим в ночные клубы? Неужели в этой дыре ничего нет?

– В этой дыре есть все, чтобы прожигать жизнь и бездарно тратить время, – философски изрек Максим. – Но я-то думал, что полюбил серьезную, взрослую девушку, которая хочет употребить свои дни на полезные дела. Не заставляй меня разочаровываться. Если я пойму, что ты всего лишь гламурная пустышка, мое сердце будет навсегда разбито.

– Никакая я не пустышка, – пробормотала Ульяна. Брусникину удалось сбить ее с толку.

Когда их машина въехала в Колдобино, Кибильдит обратила на мужа взгляд, полный ужаса:

– Это что еще за жопа цивилизации?

– Это самая экологически чистая местность нашего края, здесь прекрасный воздух и полное уединение. Если это не счастье, то я тогда не знаю, как тебе угодить… А вот и наше гнездышко.

– Вот эта убогая, отвратная халупа? Но почему ты не нашел коттедж поприличнее?

– Этот дом не хуже других в этой деревне. Ну, не куксись, Лулу. Совсем скоро лето, мы посадим во дворе цветы, пойдем за ягодами…

– Да я тут с ума сойду. Надеюсь, в доме есть джакузи?

– О, не переживай, – подавил смешок Максим. – Здесь есть абсолютно все, даже «домик на болотах».

– Какой еще домик на болотах?

– Вон тот, – Брусникин указал на деревянную будку. – Туалет типа сортир.

– Типа сортир?!

– Ну, ну, не капризничай, малыш. Тут такой воздух, такое озеро рядом! Отвыкай уже от своей искусственной жизни. Живи вот этой, настоящей…

Для Брусникина началась жизнь, полная смысла. На деньги жены он оборудовал прекрасную лабораторию и мини-цех. Он остался очень доволен препаратом на основе зеленого халапупса: за два месяца Ульяна сбросила 25 кило и уже на протяжении трех недель удерживала вес. Брусникин решил, что апробация успешно пройдена, и надо выводить чудо-средство на черный рынок. Вскоре он бойко торгововал снадобьем через интернет-дилеров. При этом соблюдал все меры предосторожности, чтобы его не вычислили.

Зависая на интернет-форумах толстушек, он уяснил, что целевая аудитория жаждет препарата мультидействия. Нужно было создать средство, от которого бы не только снижался вес, но и разглаживались растяжки, уменьшался целлюлит. Максим вновь приступил к изысканиям. К концу первого года супружеской жизни у него была готова черновая формула нового препарата. Пора было приступать к «апробации». Но на ком испытывать? Жена, как назло, упорно поддерживает вес в 70 кило. Вот бы вновь раскормить ее до прежних объемов…

– Знаешь, с нашего питания у меня вообще мозги не варят, – как-то сварливо заметил он Ульяне. – Хотелось бы, чтобы на столе появлялись десерты, чтобы суп варился на свинине. И почему бы нам не начать печь пиццу? Иногда хочется этих изысков цивилизации.

– Мне самой безумно всего этого хочется, – сглотнула слюну Ульяна. – Но я боюсь опять разжиреть.

– И совершенно зря. В этом-то и состоит феномен халапупса: без особых усилий вес удерживается не менее, чем пять лет.

– Да??? Что же ты мне раньше-то не сказал? – подпрыгнула на стуле Ульяна.

Они отужинали пиццей, потом съели еще грамм по двести мороженого. Утром, пока жена спала, Брусникин совершил часовую пробежку по ближайшему леску. Разжираться не входило в его планы.

Ульяна же словно слетела с катушек, постоянно что-то жевала, и к началу лета Брусникин с удовлетворением отметил, что «поросеночек» нагулял нужный вес.

– Как?! Опять девяносто? – Ульяна была в ужасе. – Как это могло произойти? Ты же говорил, что этот твой халапупс…

– Извини, Лулу. Я иду по неизведанному пути и могу ошибаться. Свойства халапупса еще недостаточно изучены. Ну, ну, вытри слезы. Твой няка изобрел новую микстурку. На этот раз ты не только похудеешь, но и избавишься от целлюлита.

– Что? Разве у меня есть целлюлит?

– Увы. Но не вздумай расстраиваться из-за ерунды. Я тебя люблю всякую. И мой угробин…

– Угробин? Ужас какой! Я не хочу пить лекарство с таким названием.

– Дурочка, как же я его назову, если там главное действующее вещество – угроба мадагаскарская? – рассмеялся Брусникин. – А ты что подумала?

Через три месяца практически полной недееспособности в Ульяне осталось 70 килограммов. Брусникин кусал губы: он рассчитывал, что вес будет уходить быстрее.

– Няка, не могу больше, – сказала ему Ульяна к концу августа. – Я все лето провела на толчке. Мне очень хреново. Сколько я сейчас вешу? Семьдесят? Пока остановлюсь. А то этот угробин и в самом деле меня угробит.

– Конечно, конечно, – пробормотал Брусникин и… застрочил несколько швов на ее вещах.

Когда Ульяна не смогла втиснуться в брюки, которые надевала каких-то три дня назад, она побледнела:

– Что же это такое? Я всего неделю не пью угробин, а меня уже так разнесло!

– Говорю тебе: мы прервали курс слишком рано, – важно кивнул Брусникин. – Чтобы добиться стойкого эффекта, надо попить угробинчик еще хотя бы месяц.

– Наливай! – обреченно махнула рукой Ульяна.

С помощью ушивки вещей Максим добился того, что жена послушно пила отраву еще два месяца. К двухлетию их брака она весила всего 50 килограммов. У нее уже год не было месячных, иссушились и посеклись волосы, постоянно болел желудок.

– Ну, теперь-то ты понимаешь, что значит шикарно выглядеть? – торжествующе объявил Брусникин, когда Ульяна примерила привезенное им из Эмска платье 40-го размера. – Посмотри, какая ты стала красотка! Ничего лишнего! Хоть сейчас на подиум!

Кибильдит глянула на себя в зеркало. В целом, отражение ее радовало. Вот только радоваться по-настоящему она уже не могла. За этот год она словно потеряла способность переживать яркие эмоции.

Брусникин не мог не понимать, что играет с огнем. Он экспериментировал с малоизученными растительными ядами и, создавая очередной препарат, мог лишь предположить, каков будет эффект. Любая ошибка могла закончиться для Ульяны трагически.

Но это не останавливало Максима. Идей у него была масса, денег на их реализацию тоже достаточно. Редкое сырье ехало и летело к нему за тысячи километров. Он постоянно придумывал все новые и новые формулы, в его лаборатории вечно что-то булькало, выпадало в осадок и перетекало из резервуара в резервуар. Дилеры работали исправно, и он уже давно окупил затраты, понесенные Ульяной на его подпольное производство. Иной раз Брусникин просто диву давался, сколько находилось дур, которые выкладывали мини-состояния за раствор в бутыли без опознавательных знаков. А деньги за свои разработки он драл немалые. Скромничать было ни к чему: препараты реально работали, а то, что давали такие побочные действия – что ж, красота требует жертв.

И эта жертва чуть не была принесена. Проникнувшись чаяниями богатеньких клиенток, Брусникин месяц не вылезал из лаборатории, колдуя над средством, снижающим вес и одновременно вызывающим рост груди. Это были взаимоисключающие цели, и Максим, отлично подкованный в эндокринологии, знал об этом. Но он мнил, что его гений в состоянии бросить вызов самой природе.

Это был один из тех периодов, когда Ульяна в очередной раз была на откорме. Раз от разу Брусникину приходилось хитрить все больше и больше, дабы усыпить бдительность жены. Чтобы увеличить калорийность ее рациона, он втихаря подбрасывал в гарниры и суп добрые куски масла. За продуктами он ездил сам, поэтому намеренно покупал самое калорийное: вместо хлеба – сдобные белые булки, вместо тунца – скумбрию холодного копчения, вместо сметаны – майонез. Словно приманки, во всех комнатах были расставлены конфетницы и сухарницы – так, чтобы Ульяна могла походя запускать в них руку, даже не задумываясь о том, сколько она съела.

Чтобы Ульяна не замечала того, что полнеет, он подменял ее вещи такими же, но больших размеров. Это хорошо прокатывало на этапе, когда жена нагуливала первые десять кило. Когда ей становилось тяжелее ходить, она догадывалась, что толстеет и рвалась взвеситься. Но с некоторых пор Брусникин держал весы под замком. Он объяснил Ульяне, что это продиктовано заботой об ее психическом здоровье. Он не желает, чтобы она подхватила какую-нибудь дисморфофобию.

Когда набранный вес доходил до 20 килограммов, и Ульяна в категоричной форме требовала допуска к весам, вдруг выяснялось, что они стали врать, и буквально пару дней назад Максим увез их на поверку. Поверка длилась не меньше месяца, после чего Брусникин, грустно вздыхая, сообщал жене, что отремонтировать весы не удалось, и им опять предстоят расходы на новые. Получив деньги, он не рвался в магазин. Он делал вид, что пытливо мониторит рынок, изучая новинки и торча на форумах потребителей. Никак нельзя было допустить, чтобы наследница состояния в 32 миллиона долларов истратила три тысячи рублей на некачественный аппарат.