Кошмар в августе - Дельвиг Полина Александровна

— Потому что рассуждала через одно место. — Юлька злилась на саму себя. — Любой, кто знал Марину, никогда бы не поверил, что она способна задумать такую сложную злодейскую комбинацию. Она живет в своем мире, и ей не нужны ни деньги, ни слава. Я не подумала только об одном — что она может стать инструментом в чужих руках.

— А все почему? — Даша укоризненно покивала. — Потому что тебе на окружающих наплевать. Мне достаточно было пообщаться с твоей Шуваловой один раз, чтобы понять: ради мужика она не то что рыб — отца родного отравит.

Юлька развела руками.

— Да, я с ней задушевных бесед не вела.

— Так же, как и со своей домработницей. Та ведь тоже была одинока?

— И одинока, и некрасива. — Юлька вздохнула. — И из-за меня стала второй жертвой.

Даша покачала головой.

— Нет, моя дорогая, не второй, шестой. Четверо мужчин мертвы.

Паэгле стиснула руками виски:

— Господи, это безумие! Я не пойму, зачем кому-то понадобилось убивать этих людей?

— Ты мне хотя бы в общих чертах расскажи, кто они такие?

Юлька прикрыла глаза. Она выглядела очень усталой.

— Я уже говорила, пациенты нашей клиники. Все они принимали участие в эксперименте. Помнишь, я показывала тебе папку?

— Подожди, — Даша дотронулась до ее руки, — ты хочешь сказать, что в этой папке хранились результаты экспериментов именно этих четверых?

— Всего было семь человек, но эти четверо — среди них.

Даша удивилась.

— Всего семеро? Странно, мне казалось, что в экспериментах обычно принимают участие много больше людей.

Юлька отвела глаза.

— Ну, скажем, это был не совсем эксперимент... Была группа добровольцев, все без каких-либо надежд иметь детей. Можно утверждать, что это был их единственный шанс.

— И что? — Даша смотрела очень внимательно. — Получилось?

— Нет. — Юлька явно хотела свернуть тему.

— А сколько длился эксперимент?

— Недолго.

— Недолго — это сколько?

— Чуть больше месяца.

— Чуть больше месяца? Странно, мне казалось, что восстановление репродуктивных функций занимает несколько больше времени. Даже здоровые пары не каждый месяц могут...

— Я знаю, — резко оборвала Юлька. — Просто возникли побочные эффекты. И какую бы пользу ни приносило впоследствии лекарство, принимать его было нецелесообразно.

— А что за побочные эффекты?

— Какое это имеет значение?

— Просто интересно.

— Рыжая, это не тема для досужего любопытства.

Даша вспыхнула.

— Ты меня считаешь досужим наблюдателем? Да я все здоровье с тобой подорвала! И Полетаев меня грозился посадить.

— Кто такой Полетаев?

— Тот, кто посадит любого не ответившего на его вопрос, поэтому тренируйся на мне. Итак, что за побочные эффекты?

— Импотенция, — быстро проговорила Юлька, глядя в стол.

Несколько секунд Даша сидела молча, не в силах вымолвить ни слова. И вдруг взорвалась хохотом. На них опять смотрело все кафе. Как и в прошлый раз, Паэгле прикрылась рукой.

— Ты можешь вести себя приличнее? — прошипела она.

Отсмеявшись, Даша промокнула слезы.

— В жизни так не веселилась. Интересно, если бы вы изобретали лекарство от косоглазия, то побочным эффектом стала бы слепота?

— Рыжая, твое скудоумие только от недостатка образования, — разозлилась Паэгле. — Ты вообще представляешь, какой процент лекарств выдерживает все проверки до конца? Это невероятно сложный процесс.

— Юль, ну чего ты злишься? — Даша все еще посмеивалась. — Просто если бы побочным эффектом был геморрой или, скажем, облысение, это еще куда ни шло, но импотенция! Мало того что человек ребенка все никак сделать не может, так теперь еще и нечем! Офигительное лекарство.

— Поэтому мы эксперимент и прекратили.

— Понятно. — Даша спрятала улыбку, снова напустила серьезный вид и вдруг напряглась.

— Что? — занервничала Юлька, следящая за каждым ее жестом.

— Могу я задать тебе один вопрос?

— Смотря какой...

— Как испытуемые отреагировали на образовавшийся побочный эффект?

Юлька отвела глаза.

— «Как, как...» Нетрудно догадаться как.

— То есть выражали крайнее недовольство?

— Ну, можно выразиться и так.

— Может быть, кто-то из них хотел обратиться в суд? Паэгле молчала.

— Так да или нет?

— А знаешь, что меня радует в сложившейся ситуации?

Даша холодно смотрела на бывшую одноклассницу.

— Что? — без особого интереса спросила она.

— То, что я в тебе не ошиблась. Ты всегда была чертовски въедлива, умела мыслить широко и нетрадиционно.

Даша вытянула губы.

— Угу. А еще я чертовски равнодушно отношусь к грубой и дешевой лести.

Паэгле усмехнулась:

— Да не льщу я тебе. Некоторые участники эксперимента хотели подать на нас в суд. Ираклий был в отчаянии.

— Почему именно он?

— Я уже говорила. Потому что он возглавлял эксперимент.

— Все ясно. — Даша кивнула и достала телефон. Набрав номер Полетаева, она терпеливо выслушала все, что он о ней думает, после чего спокойно спросила: — Вы по-прежнему перемещаетесь четырехголовым сиамским близнецом?

— Да.

— Тогда доставай свои замечательные наручники и надевай на Валикбеева, мы сейчас приедем.

Дверь в Юлькиной квартире была нараспашку.

— Что за черт! — прорычала Паэгле. — Это ты оставила?

— Конечно, нет. Если ты помнишь, тебя хотят арестовать.

— И поэтому держат мою квартиру открытой? Они думают, что я в дверь не попаду?

— Я думаю, там засада. — Даша осторожно заглянула в коридор.

— Оригинально. — Юлька оттолкнула ее и прошла в квартиру. Придирчиво осмотрела полы. — Если они хотели, чтобы я не заметила ловушки, то как минимум следовало вытереть обувь. Свиньи.

И все же, несмотря на сварливый тон, на лице ее читался испуг, ей явно не хотелось проходить дальше. Но Даша подтолкнула подругу:

— Давай, давай, не дрейфь, сейчас разберемся.

В гостиной народу собралось немного, все свои: уже знакомая четверка плюс Костя, верный Санчо Панса Полетаева.

— Здравствуйте, Дарья Николаевна, — расцвел он, едва завидев старую знакомую.

— Привет. — Даша помахала ему рукой. — Костя, это правда, что вы женаты?

Идеальное лицо строителя города Солнца озарилось недоумением.

— Я? Кто вам такое сказал?

— Угадайте с трех раз. — Даша укоризненно глянула на сразу заскучавшего полковника. — Так я и знала, Змей ты Горыныч...

Полковник невинно заморгал глазами:

— Я просто хотел оградить хорошего человека от неприятностей.

— Может, мы сами разберемся?

— С кем? С Костей? Да он без моего приказа тебя даже из проруби не вытащит.

— Да прям! — Возмущенная женщина обернулась к полетаевскому помощнику. — Ведь вытащите, правда?

— Нет, Дарья Николаевна, не вытащу.

Даша склонила голову набок:

— У-у-у - А ведь вы негодяй, Костя.

— Никак нет, Дарья Николаевна, я просто на службе.

— Ну а после службы? Вытащили бы?

— И после службы не вытащил бы.

Даша растерялась окончательно:

— А после службы чем я вам не угодила?

— Что вы! Мне вы даже очень нравитесь. Но вот товарищ полковник несколько раз высказывал желание вас утопить, и потому я сначала должен установить, не он ли вас в эту прорубь засунул...

Даша умиленно всплеснула руками:

— Боже, какая достойная растет смена! Один остроумнее другого. Вы в цирке выступать, часом, не пробовали? Номер на бис: рыжий и белый клоуны.

Послышалось осторожное покашливание.

— Уважаемые дамы и господа, мне необыкновенно интересно наблюдать за вашими брачными играми, но зачем при этом меня сковывать наручниками? Может быть, освободите меня и посмеемся все вместе? — Профессор Валикбеев для наглядности потряс поднятыми руками. На них действительно поблескивали наручники.

— Нет, Ираклий Имранович. — Даша подтолкнула Паэгле к дивану и села рядом. — Вы мужчина крупный, с вами в случае чего просто так не справишься.