Ли Голдберг - Мистер Монк и «синий грипп»

— Кто будет?

— Мой офис, — пояснил он.

— А не кажется ли Вам, что здесь немного пустовато?

Он улыбнулся. — О да.

Молоденькая девушка-офицер вошла в комнату. — Прошу прощения, капитан Монк.

Монк недоверчиво взглянул на нее. — Капитан Монк?

— Вы капитан Монк, не так ли? — уточнила полицейская.

— Не уверен, — смутился он.

— Это именно он, — подтвердила я и представилась в качестве его помощницы.

— Я офицер Сьюзан Кертис, — отрапортовала она, — на меня временно возложена канцелярия отдела убийств.

— Необычно, что на такую работу взяли женщину, — удивилась я.

— Да уж, вот так сюрприз, — с сожалением промолвила она. — Отличный повод не поймать грипп.

В этот момент мы с ней сблизились. Во всяком случае, я надеюсь. Мы нуждались в офицерах, которые были бы на нашей стороне, или, по крайней мере, не ненавидели нас за штрейкбрехерство.

— Вам что-нибудь нужно, сэр?

— Мне нужен стостраничный блокнот на спирали в сорок два завитка. Листки должны быть белого цвета с тридцатью четырьмя синими линиями на расстоянии одной восьмой дюйма друг от друга. Еще мне нужны четыре скрепки, два квадратных ластика, настольная лампа вроде тех, что на столах у детективов, телефон и десять не заточенных карандашей номер два.

Офицер Кертис ушла. Монк взглянул на меня, я на него. Образовалась очень неловкая пауза.

— Что мне теперь делать? — смиренно спросил он.

— Вы полицейский, а не я.

— Ну хотя бы намекни, — попросил он.

Я вздохнула. — Полагаю, для начала Вам следует попросить документы по делу Золотоворотского Душителя, посмотреть заключение криминалистической лаборатории и проверить, узнал ли лейтенант Дишер, что все ботинки жертв куплены в одном магазине.

— Отличная идея! — воскликнул Монк. — Тебе следует приступить к этому немедленно.

— Я не коп, — напомнила я.

— Я могу назначить тебя на работу.

— Нет, не можете.

— А вот и могу.

— Мы не на Диком Западе, а Вы не городской шериф, призывающий добровольцев в отряд.

— Ты, возможно, забыла, с кем имеешь дело, — веско произнес Монк. — Я капитан отдела убийств Полицейского Управления Сан-Франциско!

— Ну так и начните действовать соответствующим образом! — вскрикнула я и вышла, чуть не столкнувшись в холле с Фрэнком Портером.

Отставной детектив ковылял в общий зал с юной девушкой в двух шагах позади него, волочащей ноги, словно на ее костлявых плечах лежал двухсотфунтовый мешок.

На Портере был безразмерный кардиган, клетчатая рубашка и вельветовые брюки. Его голова напомнила мне сухой пустырь с сорными пятнами редких волос. Слюна, собравшаяся у края тонких, потрескавшихся губ, была похожа на воду над земляной плотиной.

— Фрэнк Портер, прибыл для прохождения службы, — он протянул мне покрытую возрастными пятнами руку.

— Натали Тигер, помощница капитана Монка, — я слегка пожала ее, чувствуя все двадцать семь костей, словно хрупкие веточки, обернутые тканью. — Я не полицейский.

— Технически я тоже. А это моя внучка Спэрроу, — указал Портер. — Полагаю, ее можно назвать моей помощницей. Она присматривает за мной.

Спэрроу пожала плечами. — Швыряясь бургерами в Макдональдсе.

— Я все слышу, — предупредила я.

Спэрроу едва вышла из подросткового возраста, слишком сильно подводила глаза карандашом, в каждом ухе торчало, наверное, по десятку сережек и она усердно излучала скуку и недовольство. Я в совершенстве владела этим в ее возрасте.

Я извинилась и направилась искать Монка, поскольку он вышел из комнаты допросов, и нашла его в хранилище улик сидящим за столом и разглядывающим три правых кроссовка, с ног мертвых женщин. Все кроссовки были в пакетах для улик и лежали перед ним вертикальным рядом.

— Я не могу с этим жить, — скривился Монк.

Три невинные женщины убиты, но это далеко не первый случай, когда Монк сталкивался с убийством. Не понимаю, почему эти смерти тронули его больше остальных.

— Произошедшее действительно страшно, — согласилась я. — Но разве это отличается от остальных убийств, раскрытых Вами?

— Я никогда не видел ничего более порочного! Это же преступление против природы, — вспыхнул он. — Разве не достаточно того, что он отнял у них жизни? Так ему еще зачем-то понадобилось лишать их одного ботинка! Он нарушил баланс Вселенной!

— Украв три ботинка?

— Обувь состоит из пар — таков порядок вещей, — пояснил Монк. — До тех пор, пока обувь не обретет свою пару и этот сумасшедший не будет пойман, можешь забыть о привычной жизни.

— Значит, Вам нужно не только поймать убийцу — Вам еще необходимо восстановить баланс во всем мироздании.

— Теперь на мне лежит огромная ответственность.

— По крайней мере, Вам не придется взваливать всю ношу на себя, — заметила я, — один из Ваших детективов уже здесь.

Монк поднялся из-за стола и указал на кроссовки: — Это будет преследовать меня каждую минуту, пока я бодрствую.

— Охотно Вам верю.

— И каждое мгновение, пока буду спать, — добавил он на выходе. — И каждую наносекунду между сном и бодрствованием.

Я поплелась за Монком в общий зал; он широко улыбался, приближаясь к Портеру и Спэрроу.

— Здравствуйте, Фрэнк, — поздоровался босс, — давненько не виделись.

Я поинтересовалась: — Вы знакомы?

— Фрэнк — один из лучших следователей, которых я встречал, — сказал Монк. — Увидев бумажку, он может указать дерево, из которого ее сделали.

Мне еще не доводилось слышать от босса похвалы по отношению к детективным способностям кого-либо, кроме него самого. А еще я не слышала от него таких красочных метафор. Да и вообще метафор, раз уж на то пошло.

— В самом деле? — спросила я. — Прям конкретное дерево?

— Конечно, — подтвердил Монк. — Иначе зачем мне так говорить?

— Я подумала, это просто фигура речи.

Монк взглянул на меня, словно я с ума сошла.

— У меня уже три дня запор, — объявил Портер, — мне необходима клизма.

— Сейчас? — голос Монка задрожал.

— Я не могу думать, пока мой кишечник переполнен.

— Никто и не просит Вас думать, — Монк уставился на меня. — Ты не просила его думать?

Портер прищурился на Монка.

— А я тебя помню, ты чокнутый, который постоянно переставлял вещи на моем столе.

Монк мечтательно улыбнулся. — Хорошие были времена.

— Он боится молока, — сказал Портер Спэрроу.

— Боитесь? — она на мгновение проявила интерес, хотя недавно пыталась выглядеть скучающей. — Почему?

— Молоко — жидкость, взятая из груди одного биологического существа и налитая в стакан, чтобы другое существо ее выпило, — Монк съежился от одной только мысли. — Это неестественно.

— Это самая естественная вещь на Земле, — возразила Спэрроу. — Дети сосут молоко из груди матери. Для чего и нужна грудь!

— Я кормила Джули грудью, — подтвердила я.

Монк покраснел от смущения и отвернулся от меня.

— Возможно, и Вас тоже вскармливали грудью, — предположила я.

— Это невозможно! Я же не употребляю свои телесные жидкости — так с какой стати мне употреблять чужие?

— Грудь — не просто модный аксессуар, — продолжила Спэрроу. Мне девочка начинала нравиться… Пока она не задрала рубашку и не мелькнула грудью перед Монком!

Я думала, босс закричит. Стало понятно, что с пирсингом не только ее уши.

Портер хлопнул по рабочему столу. — Так что с моим назначением?

Монк вручил ему дело Золотоворотского Душителя и попросить перепроверить покупки потерпевших по кредитным карточкам. А еще попросил Портера повесить на доске снимки с мест преступлений и карту с отметками, где какое убийство совершено.

— С удовольствием, — обрадовался Портер. — А ты кто?

— Эдриан Монк.

— Я тебя помню, — Портер повернулся к внучке. — Он боится молока.

Спэрроу вздохнула. В этом звуке прозвучало все разочарование, скука и усталость, которую она только могла изобразить. Ее едва не бросило в пот от чрезмерного усилия.

Офицер Кертис подошла и протянула Монку листок бумаги. — Совершено убийство в Хейт-Эшбери. Детектив уже ждет Вас на месте преступления.

— Кто жертва? — спросил Монк.

— Аллегра Дусе, астролог, — ответила Кертис. — Как думаете, она могла это предвидеть?

С середины шестидесятых годов XX века район Хейт-Эшбери считался мифологическим центром начала движения контркультуры, вотчиной психоделических препаратов, свободного секса, детей цветов и Грэйтфул Дэд. Много усилий было затрачено на поддержание иллюзии, что атмосфера не изменилась, несмотря на смерть Джерри Гарсии, конец войны во Вьетнаме и получение Миком Джаггером скидки пожилого гражданина в ресторанах Денни.