Галина Куликова - Дырка от бублика

— На твоей работе тоже водятся женщины! — отрезала Вера и принялась щелкать зажигалкой. Потом пыхнула пару раз и сказала:

— Ну, так как? Ты сам признаешься или мне устроить представление?

— Я только что пережил одно представление! — В голосе Шведова появились визгливые интонации. — Немедленно уезжай домой, Вера!

— Щас! — ответила та с таким чувством, что сразу стало понятно — домой ее можно увезти только силой. — Кто тут у тебя был?

Шведов вздохнул и устало ответил:

— Экстрасенс.

— Да? И что же вы делали тут вдвоем с экстрасенсом? — преувеличенно-ласково поинтересовалась Вера. — Вызывали дух Мэрилин Монро?

— Да что ты понимаешь?!

— Я понимаю все! — отрезала она. — Еще моя бабка говорила, что доверчивые жены спят на холодных простынях. Признавайся, где твоя любовница?

— Где моя любовница? — с приторной улыбкой переспросил Шведов. — В шкафу, конечно! Здесь же больше негде спрятаться! Вот она, смотри! Хорошенькая?

Шведов, не глядя, распахнул шкаф, оставшись за створкой. Взору Веры предстала Элла в бельишке наивного розового цвета. Она, стояла, прикрываясь ручками, а на губах ее цвела виноватая улыбочка.

— Отлично! — сказала Вера, выронив изо рта сигарету. Она оказалась высокой брюнеткой с такими жгучими глазами, что от их взгляда у Эллы загорелись щеки. И удивленно добавила:

— Шведов, да ты, оказывается, скотина.

— Да, я скотина! — с удовольствием согласился тот, толкнув дверцу шкафа обратно. — Давай остановимся на том, что я скотина, и завершим разговор. Ты поедешь домой, а я останусь тут и закончу свои дела.

Вера с некоторым сомнением посмотрела на него и сказала:

— Я от тебя такого не ожидала.

— Какого — такого?

Элла неподвижно стояла в шкафу, ожидая решения своей участи.

— Дмитрий, ты циничен.

— И в чем же заключается мой цинизм? В том, что я прошу тебя уехать? Вера, пойми, сегодня вечером я пережил стресс. Мне необходимо немножко разрядиться. А твое присутствие этому не способствует.

— Я, конечно, подозревала, что ты свинья, — заявила Вера. — Но даже помыслить не могла, какого размера. Кстати, купи своей девке нормальное белье. Или тебя особенно возбуждают именно хлопчатобумажные трусы фабрики «50 лет Коминтерну»?

Она процокала каблуками мимо шкафа, потом процокала по коридору, вошла в лифт и уехала, оставив Шведова раздумывать над своими последними словами. Элла в тесном убежище отчаянно надеялась, что у шефа недостанет сообразительности залезть в шкаф.

Однако не прошло и минуты, как тот медленно подошел и открыл дверцы. Надо отдать ему должное: когда он увидел Эллу, на лице его не дрогнул ни один мускул.

— Астапова! — процедил он. — Как я сразу не догадался? — Стало понятно, что ни один мускул не дрогнул потому, что их все свело от ярости. — Зачем ты сюда залезла?

— Погреться, — не задумываясь, ответила Элла.

— А почему ты голая?

— Потому что вещи дома, а домой мне нельзя!

— Хочешь сказать, что все это время ты жила в моем шкафу?!

Почувствовав угрозу в его голосе, Элла немедленно ударилась в слезы:

— А что мне, интересно, было делать, когда ты пообещал следователю сдать меня ему со всеми потрохами?

— Сдавать я тебя не буду, а потроха твои мне хочется выпустить.

— Я слышала, как ты сказал, — она передразнила:

— «Господин капитан, я для вас принесу Астапову на блюдечке с голубой каемочкой!»

— А ты что, хотела, чтобы я вышел на демонстрацию с плакатом «Астапова — святая»? Конечно, я ему пообещал, дура ты эдакая.

Он нашел плед и протянул ей, пробормотав:

— Фигура у тебя, Астапова, хорошая, а вот голова подкачала.

— Хочешь, я поговорю с твоей женой и все ей объясню? — неожиданно предложила Элла.

— Могу себе представить последствия беседы, — пробормотал Шведов и показал рукой на диванчик. — Садись, несчастье ходячее. Расскажи папе Диме всю историю с самого начала.

Элла послушно плюхнулась, куда было велено, и, поджав под себя ноги, принялась рассказывать. Прошло уже достаточно времени с того ужасного вечера, который предшествовал убийству, чувства немного улеглись, и рассказ получился довольно связный.

— И что же мне прикажешь теперь с тобой делать? — спросил Дима, глядя на нее в глубокой задумчивости. — Здесь тебя оставлять нельзя, однозначно. Кстати, это ты так напугала господина Адаменко? Полагаю, ты висела за окном?

— Я просто сказала «ку-ку», он сам испугался. Ты, Дим, не переживай! Я найду, куда съехать. Позвоню маме с сестрой, и мы все утрясем.

— Ничего вы не утрясете, — рассердился Шведов. — Господи, отчего-то, Астапова, мне не хочется, чтобы тебя упекли в тюрягу. Тем более что я на сто процентов уверен в твоей абсолютной невиновности. Даже если бы ты решила кого-нибудь ухлопать, финт бы не удался. Не знаю — что, но что-нибудь случилось бы обязательно. Погас бы свет в квартире, выбило смерчем окно или у сковородки отломилась бы ручка. Ну, ты меня понимаешь…

Элла уныло кивнула. Она понимала все очень хорошо. Она — невезучая, и, судя по всему, наступил пик ее невезучести. Шведов тем временем заложил руки за спину и принялся расхаживать по кабинету.

— Слушай, у меня появилась идея! — удивленно сказал он через некоторое время. — Ты ведь в курсе, что мы с твоим отчимом бывшие одноклассники?

— Ну да, — кивнула Элла, заинтересованно глядя на него. — И что?

— Вместе с нами в классе учился такой Женька Овсянников. Сейчас он заделался частным детективом, и Борис нанял его для того, чтобы он тебя нашел.

— Вот это здорово! — воскликнула Элла и побледнела. — Мало мне милиции, так еще и приемный папочка сыплет соль на хвост.

— Борька не собирается сдавать тебя в милицию! — отмахнулся Шведов.

— Он собирается уговорить меня сдаться милиции. Невелика разница!

— Речь сейчас совершенно не об этом.

Дело в том, что Женька звонил мне несколько дней назад и просил найти ему секретаршу. Я сразу отказался. Он предложил слишком маленькую зарплату — хочет свалить на нее кучу дел, но чтобы она их делала почти что на голом энтузиазме.

— И что? — с подозрением спросила Элла. — Если я верно догадалась, тебе пришла в голову шальная идея устроить на это место меня?

— Да, — удовлетворенно кивнул Шведов. — Представляешь, какая это будет фишка? Овсянников ведет поиски собственной секретарши! Умереть — не встать! Я представлю тебя своей двоюродной сестрой… Ой, прости-прости! Племянницей. Устраивает?

— Ты вообще в своем уме? — завопила Элла и попыталась вскочить на ноги. Плед упал к ее ногам, и Шведов тут же демонстративно прикрыл глаза ладошкой.

— Ни-ни-ни! — закричал он. — Астапова, немедленно оденься. Твой отчим оторвет мне все, что отрывается, если я начну к тебе приставать.

— С чего вдруг ты будешь ко мне приставать? — обиделась Элла, подхватывая свое импровизированное одеяние.

— Ничего себе вопросы! Во-первых, ты почти голая, а во-вторых, жена уже устроила мне сцену ревности. Я вполне могу позволить себе интрижку.

— Ну какая интрижка, Дим! У меня мужа убили, а ты…

— Какой он тебе муж? — потемнел челом Шведов. — Одно название. Ты же сама сказала — изменял. Да и ты замуж выходила не по большой любви, а так — потому что время пришло. Разве не правда? Кроме того, все знали, что Астапов — карьерист и женился на тебе из-за твоего родства с Борисом.

— Не правда! — сказала Элла. — Единственное, что я могу вспомнить действительно хорошего об Игоре, так это как раз то, что он не знал, кто я, когда со мной познакомился.

— М-да? — спросил Шведов с сомнением.

— М-да, — передразнила его Элла. — Это, Дим, моя маленькая личная тайна. То, что согревало меня весь год замужества. Все думали, что Игорь женился по расчету, но, когда он пришел в редакцию, он понятия не имел, кто у меня отчим. И сразу обратил на меня внимание. Он влюбился в меня, что бы там ни говорили!

— Хорошо-хорошо, — пробормотал Шведов. — Он влюбился, он женился… Но теперь его убили, Элла, и подозревают в убийстве тебя. Я предлагаю тебе не только отличное убежище. Работая у Овсянникова, ты сможешь быть в курсе того, как идет следствие. Держать руку на пульсе. Кстати, ты ведь сама мне сказала, что хочешь попытаться найти убийцу. Как ты это сделаешь, сидя у меня в шкафу?

— Дим, ну ты вообще понимаешь, что предлагаешь? Овсянников меня ищет. Борис наверняка снабдил его моими фотографиями. Мне что, сделать пластическую операцию, чтобы он меня не узнал? Приду к нему наниматься на работу — здрасьте!

— Да изменить внешность ничего не стоит! — уверенно возразил Шведов. — Кроме того, насколько я разбираюсь в психологии, самый лучший способ спрятаться — привлечь к себе внимание. Но так, чтобы никто не догадался, что ты — это ты.

— А где я буду жить? — спросила Элла, немного подумав, и Шведов понял, что это — капитуляция.

— Сиди тихо! — приказал он и схватил телефонную трубку. Потом поглядел на часы и пробормотал: