Дональд Уэстлейк - Хорошее поведение

Всегда твоя

Мать Мария Форсибл

Молчащие Сестры из St. Filumena

Энрикета инстинктивно не доверяла мужчинам по имени Джон и, если уж на то пошло, вообще не доверяла мужчинам, но это она оставила при себе. Самое главное, что письмо сделало маленькую Сестру счастливой, и какая разница, если через некоторое время Джон окажется фальшивым и неспособным? Энрикета заперла в сердце свой скептицизм, где он не сможет сделать ничего плохого. Возвращая письмо маленькой Сестре с ее воодушевленной улыбкой, она произнесла:

- Это звучит довольно обнадеживающе!

Когда Мэй вернулась из библиотеки домой, Дортмундер сидел на диване в гостиной и нажимал кончиком своей трости на снимки Polaroid, лежащие на кофейном столике. Он не выглядел радостным.

- Как дела?- спросила она.

- Могло быть и хуже,- ответил он.

Ну, это прозвучало обнадеживающе.

- Как?- спросила Мэй.

- Я мог бы спуститься тогда с О’Харой вниз по пожарной лестнице.

- Нет, я имею в виду девушку.

- Я тоже.

- Ну,- Мэй бросила свой кошелек и сумку с ксерокопиями на кресло.- Хочешь кофе?

- Нет, спасибо. Когда зайдет Энди, я попью с ним пива.

- Ну, а мне просто необходимо кофе,- сказала она.- В библиотеке оказывается люди еще более странные, чем в метро.

Качая головой, она направилась в кухню. Сегодня был пятый день, как Дортмундер искал способ спасти девушку. Сегодня у Мэй был выходной в ее Bohack, и она провела его в публичной библиотеке Мид-Манхэттена. В отделе периодических изданий она читала о Фрэнке Риттере, и Темплар Интернешнл, и Маркграф Корпорэйшн, и Государственном банке Аволона. Ей также пришлось бросить десять центов в машину Xerox. К счастью, Келп показал ей однажды как можно тихо забрать обратно свои десять центов из такой машины, поэтому день выдался не таким затратным, каким он мог быть. Но это, как ни странно, еще более утомило ее, чем нормальный рабочий день за кассовым аппаратом.

Вернувшись обратно в гостиную, Мэй присела в самое удобное кресло, положила ноги на пуфик, сделала глоток кофе и наблюдала, как Дортмундер тыкает тростью в снимки.

- Ты не выглядишь счастливым,- сказал она ему.

- Если бы я выглядел довольным, то это было бы плохим знаком. Тот парень Чипкофф звонил сегодня.

- Кто это?

- Тот, который послала меня на икру. Он заплатил три сотни в кредит, ты знаешь об этом.

- В кредит?

- В кредит за ту работу, которую мы не выполнили. Таким образом, он звонил сказать, что хочет обратно свои триста. Я ответил ему: «Мы все очень рисковали. Тебя это стоило три сотни, мне – сломанной лодыжки, О’Харе будет стоить, возможно, около восьми лет». Он спорил со мной, поэтому я повесил трубку. Тот парень явно сумасшедший.

Мэй ответила:

- Джон, ты хочешь послушать о Фрэнке Риттере?- и, не дожидаясь ответа, она продолжила.- Я провела целый день в библиотеке с множеством людей, которые одеты в пальто и апатичны, почесывают свои руки и смотрят картинки обнаженных статуй. Я изучила всю информацию о Фрэнке Риттере. Так ты хочешь послушать о нем?

Дортмундер взглянул на нее с некоторым удивлением:

- Мне очень жаль, Мэй,- начал он.- Ты права, да. Я хочу послушать о Фрэнке Риттере.

Мэй не любила заводиться с пол-оборота, поэтому она взяла глубокий вздох и сказала:

- Хорошо.

Дортмундер заметил:

- Ты не куришь.

- Я бросила.

- Ты что…?

Я подумывала об этом периодически, - отвечала она.- Помнишь, когда New York Times печатал на своих страницах статью кого-нибудь представителя Института Табака, то я всегда ее вырезала и хранила некоторое время?

- Иногда, приклеив скотчем на зеркало,- согласился Дортмундер.- О свободе выбора и других глупостях.

- Конечно. А ты заметил, что уже какое-то время я не собираю эти артикли.

- Нет, не заметил,- признался Дортмундер.- Трудно заметить что-то, если это не происходит.

- Это правда. В любом случае, мне пришла в голову мысль, что ни ты, ни я не пишем писем в New York Times.

- Ну,- начала Дортмундер, - мы не занимаемся такого рода делами, как люди, сторонники производителей табачных изделий.

- Любители кетчупа не строчат постоянно в Таймс,- отметила Мэй.- А также любители пива или колготок. Все те люди, которые пишут в New York Times это либо представители Южной Африки, либо Института Табака.

- А люди из сельской местности, которые потеряли бумажник в такси,- напомнил ей Дортмундер,- и таксист вернулся в отель и отдал его обратно. Они даже и не подозревали, что в Нью-Йорке есть хорошие люди.

- Те письма...- произнесла Мэй.- Больше всего меня беспокоит в тех письмах то, что большинство таксистов не жители Нью-Йорка, они из Пакистана. Мне не нравиться в Институте Табака то, что они слишком много говорят, значит, им есть что скрывать.

- В твоих словах есть смысл,- согласился Дортмундер.

- Таким образом, я все время размышляла, может быть бросить курить на некоторое время, но все не хватало решимости. Но совсем недавно я вернулась из библиотеки, а там запрещено курить. Я была так поглощена Фрэнком Риттером, Xerox машиной, людьми с берушами в ушах, которые читали энциклопедию от корки до корки, что и не заметила, как прошло шесть часов. Я вышла на Пятой авеню и потянулась за сигаретами, но потом сказала сама себе: «Подожди. Я ведь выдержала без них шесть часов». Вот так я и бросила курить.

-Это очень хорошо,- похвалил ее Дортмундер.- Наверное, это разумная мысль. Теперь я понимаю, почему ты огрызалась на меня раньше.

- Я не срывалась на тебя!

- Ах, ладно,- согласился Дортмундер.- Расскажи мне о Фрэнке Риттере.

Мэй сделала еще один глубокий вздох.- Ну, он богат, ты и так об этом догадывался.

- Да.

Его дед был богат, а отец стал еще богаче и в настоящее время Фрэнк Риттер состоятельнее их. Он владеет… - и она указала на сумку с ксерокопиями,-…я собрала достаточно материала о его имуществе, в частности банках. А также много другой информации, как, например, если кто-то где-то открывает новое месторождение, то Фрэнк Риттер непременно становиться партнером этой компании. Один из его банков дает им кредит, затем они нанимают его строительную фирму, чтобы провести бурение скважины и другие работы, они пользуются услугами его лаборатории для проведения тестов, они нанимают его охранную компанию, они арендуют несколько его самолетов у его лизинговой компании…

- У меня уже вырисовывается общая картина,- прервал Дортмундер.

- И еще несколько стран в Южной Америке,- продолжала Мэй,- пара совсем небольших по площади.

- А что с ними?

- Ну, я, конечно, не совсем уверена, как такое может быть, но я предполагаю, что Фрэнк Риттер владеет ими.

- Владеет государствами? Ведь это невозможно.

Мэй покачала головой и потянулась за сигаретой, но они закончились, поэтому она сделала вид, что у нее просто начался зуд.

- Но это произошло. Один из его банков одолжил этим странам много денег. Впоследствии они обанкротились и не могли выплатить всю сумму обратно. Таким образом, люди из банка и инжиниринговой компании, охранная фирма направились туда…

- На самолете, принадлежащем лизинговой компании, я полагаю,- добавил Дортмундер.

- Почти не сомневаюсь. Во всяком случае, они все улетели туда с целью оказания помощи в реорганизации приоритетов этих стран. Они пребывают там длительное время, поэтому я думаю, что Фрэнк Риттер является собственником этих государств.

Дортмундер покачал головой:

- Теперь и я против парня, который хозяйничает в тех странах.

- Кто-то даже продвигал его на пост министра финансов в Вашингтоне несколько лет назад,- поделилась информацией Мэй,- но конгресс отказал ему. Один политик, которого цитировали в Newsweek, сказал: «Конфликт интересов заключен в отчестве Фрэнка Риттера».

Дортмундер вздохнул:

- Этот человек, он богат, обладает властью, владеет странами, у него есть собственная армия и военно-воздушные силы. И если этот человек захочет наказать свою дочь, то, я полагаю, он просто возьмет и сделает это.

- Эта девочка самая младшая из его семи детей,- сказала Мэй.- Ее настоящее имя Элейн Гвен Риттер. Все ее трое братьев и две сестры работают на отца. Ее старший брат управляет Государственным банком Аволона в городе, а одна из сестер и ее муж ответственны за издательскую компанию.

- У него есть даже издательская компания?

- У него есть все виды компаний, Джон,- ответила ему Мэй.- Я думаю, что его дочь Элейн должна была вырасти и выйти за парня, который приспособился бы ко всем остальным членам семьи, а затем идти работать на своего отца. Фрэнк Риттер владеет массой вещей, все так хорошо налажено, что он хочет иметь родственные связи во всевозможных сферах. Так что, я думаю, с его точки зрения, его дочь обязана выполнить свою часть работы.