Дарья Донцова - Огнетушитель Прометея

– Солнышко, в домашних тапочках, даже в таких милых, как у тебя, в виде щенков, на улицу не выходят. Платье тоже не очень подходящее, за версту видно, что оно домашнее, – улыбнулась я. – И где хлеб, который ты якобы купила?

– Вот черт, – расстроилась Валя. – Правда, глупо получилось. О, я придумала! У вас есть целый батон? Дайте мне, скажу, к Лампе за хлебом забежала.

– Думаю, Борис запомнил твои слова про булочную, – возразила я. – Лучше надень мои туфли. Они самые обычные, черные, навряд ли он знает всю твою обувь. Еще скажи ему, что очень торопилась и не стала курточку набрасывать, подумала, что тепло, а в результате продрогла. Только побыстрей верни лоферы, они мне нужны. И больше не обманывай жениха по пустякам, а то рискуешь потерять его доверие.

– Спасибо, – сказала Валя, надевая мои туфли. – Чуть великоваты, но это ерунда. Ой, смотрите, тут на мыске для украшения пряжки пришиты, и у одной язычка нет. Это не я потеряла.

– Вчера отвалился, – пожаловалась я. – Буду так носить, починить это невозможно.

– А вы попробуйте их в мастерскую, что в нашем супермаркете открыта, сдать, – посоветовала Валя. – Там работает Ашот, у него руки золотые, он нам кучу обуви реанимировал. И еще замок на куртке поменял, фурнитуру к сумке подобрал.

Соседка убежала. Я еще раз позвонила Максу, обсудила с ним неожиданно упавшее на голову дело, посмотрела на часы и поняла: пора собираться на телевидение. Надела ярко-голубое платье, привезенное мужем из Америки, накрасилась и пошла в прихожую, где застыла в задумчивости перед шкафом с обувью. Что выбрать? На улице апрель, вроде тепло, но постоянно моросит дождик. Я езжу на машине, поэтому не боюсь луж и могу смело надеть шпильки. Но от высокого тонкого каблука у меня быстро заболят ноги. Сапоги или ботильоны никак не сочетаются с элегантным шелковым платьем. О босоножках рано думать. Ну и что остается? Мокасины? Но они будут плохо выглядеть на телеэкране. Лучше всего подошли бы лоферы. Они не очень парадные, на широком каблуке и сейчас на пике моды. И зачем я предложила Вале именно их? Ну почему не дала ей серые замшевые туфли на танкетке?

Раздумья прервал звонок в дверь. Я глянула на экран домофона, обрадовалась и быстро распахнула створку.

– Боря чаю попил и неожиданно на диване заснул, устал очень, – заговорщицки прошептала Валя, ставя на пол лоферы, – а я живенько к вам, чтобы туфли вернуть.

Мы быстро распрощались, я схватила сумку и поспешила на парковку.

Возле мрачного охранника, стерегущего вход в здание телецентра, меня встретила растрепанная девочка, одетая совсем не по-весеннему в тяжелый свитер крупной вязки, бесформенные темно-синие брюки и угги.

– Романова? – лениво спросила она. – Побежали.

Не успела я моргнуть, как сопровождающая стартовала и на приличной скорости понеслась по длинному коридору, ловко лавируя между людьми. Я попыталась следовать за ней, через минуту безнадежно отстала и позвонила Ире.

– Пришла? – обрадовалась Звягина. – Тебя разве не встретили?

– Была какая-то девочка в теплых сапогах, – ответила я, – но так быстро умчалась, что я ее потеряла.

– Сейчас оторву дуре голову, – пообещала Ирина. – Где ты находишься?

– Возле буфета с сосисками, – отрапортовала я.

– Отлично! Ступай вперед до первого поворота, потом иди по левой галерее до двери с номером сто десять, – приказала подруга.

Я послушно выполнила указание и очутилась в просторной комнате, где находились Звягина и масса снующих туда-сюда людей.

– Ольга, это героиня на хлебопечки! – заорала Ира.

Полная тетка, державшая в одной руке пачку листков с напечатанным текстом, а в другой большую пухлую булку, окинула меня оценивающим взглядом.

– Хлебопечки отменили.

– Мне никто не сказал, – обиженно протянула Звягина.

Ольга скорчила гримасу.

– Прости, дорогая, постоянно забываю, что ты здесь главное лицо.

– Можно уходить домой? – обрадовалась я.

– Нет! – гаркнула толстуха и вцепилась зубами в плюшку. – Хлебопечки заменили на батареи.

Я растерялась.

– Но мне батарея не нужна.

Ольга бросила листки на диван.

– Офигеть! Ирина, ты кого приглашаешь? Не хочет работать, нехай катится в задницу. Веди сюда героиню на батареи. Времени тебе на все… э… пять, нет, четыре минуты. Иначе грим не успеют наложить, съемку задержат, и тебя, несмотря на то, что ты у нас тут наивысшее начальство, вон выпрут.

Ира умоляюще посмотрела на меня.

– Ладно, – пробормотала я, – пусть будут радиаторы.

Ольга закатила глаза.

– Спасибо тебе, дорогая, что согласилась нам помочь. А теперь на рысях переодеваться.

– Чем плохо мое платье? – не поняла я. – Оно модное, новое, дорогое.

– Кисонька, – сладким голосом завела Ольга, – по сценарию ты тетка пятидесяти восьми лет, живешь в крошечной однушке на скромную пенсию. Разве такая карга может носить шмотку ценой в три моих зарплаты? Извини за неудобство, но наша Ирина никак не может сообразить, кого надо приглашать. Уважь мою просьбу, переоденься. А заодно и переобуйся.

Звягина, стоявшая за спиной толстухи, снова молитвенно сложила руки и начала корчить гримасы.

Я тяжело вздохнула. Назвался груздем – полезай в кузов.

– Куда идти?

– Ты ангел во мраке телевидения, – обрадовалась Оля. – Лена, ты где?

– Аюшки? – заорала в ответ такая же корпулентная дама. – Чего надо?

– Одень героиню, – распорядилась, доедая булку, Ольга.

– А ее размера нет, – ответила Лена, – дохлая очень.

– Знать ничего не желаю! Заколи булавками, зашей, замотай скотчем. Работай! Здоровья вам всем и счастья.

– Здоровья вам всем и счастья, – эхом отозвалась Лена.

Ольга схватила листки и с неожиданной для такой толстухи скоростью куда-то умчалась. Лена взяла меня за плечо и еще раз повторила:

– Здоровья вам всем и счастья. Добро пожаловать в сумасшедший дом. Первый раз на съемках? Ничего, научишься. Иди сюда. Стой прямо. Садись на табуретку.

Я растерялась от противоречивости указаний.

– Стоять, идти или сидеть?

– Однофигственно, – пропела костюмер. – Можешь даже лежать или прыгать. Во! Супер прикид. Нравится?

Я посмотрела на бесформенное платье цвета детской неожиданности и ответила:

– Ничего красивее до сих пор не видела. Горю желанием примерить.

Лена улыбнулась.

– Здоровья вам всем и счастья.

– Спасибо, – машинально ответила я.

Костюмерша рассмеялась.

– Тебе, похоже, тысяча рублей за съемку не нужна?

– Нет, – ответила я. – Даже не знала, что за выступление в шоу деньги платят.

Елена открыла шкаф и начала рыться на полках.

– Ирка попросила ей по дружбе помочь? Сделай одолжение, переоденься в это дерьмо. Другого, честное слово, нет.

– Разве запрещено помогать подругам? – спросила я в свою очередь. – Ире нельзя приглашать на эфир своих знакомых?

– Да все редакторы так поступают, – мирно пояснила Лена. – Давай поясок повяжем, а? Точно лучше станет. А сзади я аккуратненько заколю. Хотелось бы мне иметь твой размер, но я никогда не стану стройной, потому что очень жрать люблю, и чем еда вреднее, тем она для меня вкусней.

В комнатушку без стука вошла женщина в темном костюме, на плече у нее висела большая сумка из серой замши.

– Елена? Ольга велела вам дать мне шаль.

– Здоровья вам всем и счастья, – пробормотала Лена. – А вы кто?

Дама слегка покраснела.

– Главная героиня вашего сегодняшнего шоу.

– Здоровья всем и счастья, – выдохнула костюмер. – Сейчас вот девушку одену и поищу платок.

– Я основное действующее лицо, а не второстепенный персонаж! – возмутилась тетка. – Нужно уделить внимание мне, а не остальным! Я могу пожаловаться Степану.

– А кто у нас Степан? Здоровья вам всем и счастья, – пробубнила Елена, застегивая на моей талии пояс.

– Безобразие! – прошипела незнакомка, резко повернулась на каблуках и уронила сумку.

Она плюхнулась на пол, из нее вывалилась масса вещей: расческа, пудреница, конфеты, пачка сигарет, ежедневник, телефон и странный, изогнутый во все стороны ключ с большой зеленой пластиковой подвеской в виде дома. Поскольку последний предмет отлетел прямо к моим ногам, я нагнулась, подняла его и увидела, что брелок представляет собой бирку наподобие тех, что вешают на чемоданы. Ну, знаете, такие, где с одной стороны прозрачный кармашек. В тот, что держала я, была вставлена карточка с текстом: «Семейное счастье на Якиманке».

– Немедленно отдай! – взвизгнула тетка и в ту же секунду буквально выдрала из моей руки ключ, больно оцарапав мою ладонь своими длинными, острыми ногтями. – Кто разрешил чужое хватать, а? Хамло!

– Я хотела вам помочь… – растерялась я.

– Тебя не просили! – гаркнула мадам, быстро запихивая в мешок из замши то, что из него выпало. – Ну, я пошла к Степану.

– Передайте ему от нас привет, здоровья вам всем и счастья, – крикнула в спину уходящей Лена. Потом повернулась ко мне. – Видела ханыгу? Главная героиня… У нас таких нет. Вот как некоторых плющит. Один раз в жизни позвали на телевидение, и крыша у бабы от собственной значимости унеслась прочь. И кто такой Степан? Прямо интересно стало.