Дарья Донцова - Тайная связь его величества

— Минуточку… Вы куда? — остановил ее Макс.

— Ты вроде пришел кухню ремонтировать? Так и занимайся своим делом! — фыркнула «звезда».

— Отвали от моей невесты! — взвился Кирилл. — А то по тыкве получишь!

Макс вынул служебное удостоверение, помахал им перед носом растерявшегося жениха и сурово произнес:

— Без моего разрешения никто квартиру не покинет.

— Почему? — испуганно пискнула девушка.

— Необходимо побеседовать с вами, — уже мягче ответил мой друг. — Вы знали убитую?

— Чего? — прошептала дива, прислоняясь к шкафу. — Кого?

— Они не в курсе, — объяснил я. — Пришли уже после того, как был обнаружен труп. Ты видишь Кирилла, младшего сына хозяйки, и его невесту, певицу Суслик.

— Ежик, — еле слышно поправила красавица.

— Простите, — смутился я.

— Понял! — обрадовался Кирюша. — Очередная дурацкая забава Тефи, вы из агентства розыгрышей. Однако мать начинает повторяться… Очнись, Ежуля, все о’кей! Маман забавляется как подросток. В прошлом году на день рождения Любы Волковой, который отмечали у нее в загородном доме, во время десерта в зал ворвался ОМОН, уложил гостей на пол мордами вниз, обыскал, потом велел всем сесть на диван, объявил, что сейчас появится их начальник и никому мало не покажется. А потом…

Кирилл сложился пополам от смеха.

— Прикиньте, ребята, вкатывается огромный торт. Бабах! Из него выскакивает голый стриптизер… ну натурально без ничего, даже плавок нет… подбегает к Любе и начинает танцевать для нее. Я сразу понял, чьих рук это дело, мамахен подарочек Волковой приготовила. Чуть не помер со смеху. Да вы самого главного не знаете! Любаня-то отмечала семидесятипятилетие. Такой юбилярше стриптизер, как ежу топор, нужен. Ой, прости Ежуля! Ладно, парни, ступайте Гарика с Верой разводить, а мы пойдем. У нас дел по уши, большая программа намечена, сегодня заявление в загс отнесли, надо отметить.

— Поздравляю, — сухо произнес Макс. — Но мы не клоуны. Вам придется задержаться.

На следующий день меня разбудила Таня. Она просунула голову в спальню и трагическим шепотом актрисы МХАТ спросила:

— Ваняшка, ты куда банки поставил?

Я еле оторвал голову от подушки и промычал нечто маловразумительное.

— Пустые, из-под еды, — уточнила Татьяна. — И крышки пластиковые.

Сон улетучился.

— Ой, совсем забыл! Прости!

Таня отреагировала вполне мирно:

— Ничего, Ваняшка, не расстраивайся. Сегодня захвати.

Я пробормотал:

— Собирался в клинику завтра, сегодня у меня дела.

— Жаль баночки, удобненькие, — заканючила Таня, — но могу и без них обойтись. Вот крышки не мои, мне их в дорогу Ленка-соседка дала, чтобы еду закупорить. Теперь такие не выпускают. Делают похожие, но тонкие, они плохо держатся, отваливаются. У Ленки крышечки от мамки остались, еёшная мать на заводе, где их штампуют, работала, там и сперла. Ох, соседка меня, как домой вернусь, на мыло упреками изведет.

— Чья мать? — не сообразил я.

— Еёшная, — повторила непонятное слово Таня.

Я постарался реанимировать полусонный мозг. Что мне нужно запомнить из вороха информации? Банки и крышки из больницы необходимо доставить Татьяне, иначе ее соседка Елена и мать какого-то Еёша с ней поскандалят. Странное, однако, имя Еёш…

— А Ленкин муж, Сашка, еще тот тип, — продолжала тем временем Таня. — Он Михайловым, которые напротив живут, забор сломал. Спроси, за что?

— За что? — машинально повторил я.

— Кто ж знает! — всплеснула руками жена Ильи. — Дурак с дыркой в голове. Ленка думает, что евошная сестра с Сашкой спит, их кое-кто летом на автобусной остановке видел. Понимаешь позор, Ваняшка?

Я сел в кровати.

— Со стороны Саши было весьма неразумно заниматься любовью там, где тормозит общественный транспорт. Неужели он не мог найти более укромное местечко?

Татьяна прикрыла рот рукой.

— Ваняшка! Ты чего сейчас сказал-то?

Я потер ладонью лоб.

— Это ты сказала, что сестра Евоша спит с Сашей, их заметили на остановке.

Таня поцокала языком.

— Ваняшка! Ленка только думает, что евошная сестра шуры-муры с Саньком крутит, точно она не знает.

Я зевнул.

— Если пара уютно устроилась прямо на остановке на глазах у проезжающих, думать не о чем, все понятно.

— Экий ты суровый, — покачала головой Татьяна. — Прям такой определенный. Нельзя по сплетням людей судить. Может, Санек с Катькой там случайно очутились?

Я понял, что теряю нить беседы. Минуточку, чья сестра любовница Саши? Еёша или Евоша? И вообще, Сашка и Санек один человек или два разных?

— Ты согласен? — наседала Таня. — Можно же просто рядом очутиться. Он, допустим, справа к маршрутке подошел, она слева. А у Ленки в башке один разврат!

До меня с большим опозданием дошла суть произошедшего.

— Так они просто стояли!

— Ну да, — согласилась Таня. — А ты чего подумал?

Я закашлялся. А что можно еще представить, услышав, что сестра какого-то Евоша спит с Сашкой, их видели на автобусной остановке?

Татьяна тем временем вещала дальше:

— У Катьки вроде как шуры-муры с Петькой Михайловым, а у того жена, детей четверо. Разве это красиво? Ленкин Сашка психанул и Петяхе забор-то топором порушил. Погорячился, конечно, следовало просто харю начистить. Зачем имущество портить? Не по-мужски это. Михайлову пришлось деньги на ремонт изгороди тратить, у своих детей рубли отнимать. Не знаю, как у других, везде разные порядки, люди подчас странные встречаются, но у нас, в Богдановске, так не принято. Вскипело у тебя? Разрули по-человечески, без ущерба хозяйству. Вон Кириллов, например, как поступил? Евошная дочь забеременела от Мишки, а парень, поганец, в кусты, типа, я не я, лошадь не моя, ребенка ветром надуло, идите все лесом, жениться не хочу. И чего Кириллов? Как думаешь, Ваняшка?

Я вздохнул. У этого Евоша и сестра, и дочь местные Мессалины [3].

Таня не стала дожидаться ответа.

— Пошел Кириллов к Мишке, вывел его на улицу и хрясь мерзоту как следует. Итог: Олька с Михаилом живехонько в загс слетали. Развелись, правда, через два года, но зато ребенок в законном браке родился, не стыдно ему потом перед соседями будет, никто байстрюком обзывать не станет. Вот это по-нашему, по-богдановски. Молодец, Кириллов, и Ольку защитил, и честь семьи спас, и никакого урона хозяйству не нанес. На улице они дрались, ни тарелочки в доме не грохнули. А Сашка басурман. Понимаешь, Ваняшка?

— Нет, — откровенно ответил я, начисто запутавшийся в обстоятельном рассказе Тани.

— Сашка недоумок, евошная сестра на голову свернутая. Ленка им под стать. Еёшный мужик за свою жену руки любовнику выдернет и вместо ног вставит. Сообразил, Ваняшка?

Я начал тихо уползать под одеяло.

Речь Тани удивительным образом напоминала выступление некоторых политиков и экономистов: вроде каждое произнесенное слово имеет смысл, но от фраз, составленных из них, впадаешь в прострацию. Вчера я с чего-то решил посмотреть телевизор, пощелкал пультом и услышал: «У нас наметился положительный рост отрицательной динамики на общем фоне отдельно взятого сектора отраслевой части экономики». На мой взгляд, это так же запутанно и сложно, как отношения между сестрой Евоша и матерью Еёша.

Татьяна уперла руки в боки.

— Крышки, Ваняшка, в них суть! Они шикардос какие!

— Кто? — заморгал я.

— Крышки для банок, пластиковые, те, что Ленке от еёшной мамки достались, — зачастила она. — Если я их не верну, Сашка-психопат, еёшный мужик, меня уроет. Или, что еще хуже, сарай подпалит. Раз из-за евошной сестры такая битва разгорелась — из-за ерунды вообще-то… ну спят они вместе, и чего… сегодня спят, завтра нет, добрее надо быть друг к другу, за топор не хвататься, — то за крышки евошной жены Санек кого хошь прибьет. Просек, Ваняшка? Крышечки-то шикардос! Из-за них точно мне кранты будут.

Я судорожно пытался составить логическую цепочку. Лена дала Тане крышки, они шикардос, то есть шикарные… Сестра Евоша спит с чужим мужем… Минуточку, Евош мужчина или женщина? Вроде у него есть жена и дочь, значит, это парень. Хотя не все ли мне равно, какого Евош пола? Если Таня не вернет крышки, муж Еёша устроит пожар в сарае Подушкиных, потому что это крышки жены Евоша… А при чем тут сосед Михайлов и автобусная остановка?

Я потряс головой.

— Таня, пожалуйста, скажи коротко и ясно, что я должен сделать?

— Ваняшка, если тебе просто велеть, ты забудешь выполнить, — укорила меня она. — Значит, надо подробно объяснить, чтобы ты прочувствовал глубину беды. Ваняшка! Очнись!

— Очень хорошо тебя слышу, — сказал я.

— Тогда повтори, — потребовала Таня.

— Пересказать весь наш разговор? — напрягся я.

— Нет, только то, что очень-очень надо сегодня сделать, — терпеливо растолковала Татьяна.