Наталья Александрова - Страсти ниже плинтуса

Так что я по дороге домой покупала полуфабрикаты и жарила их наскоро, а свекровь стояла рядом и ныла, что я хочу погубить ее сына, приводя в пример слова известного специалиста по здоровому питанию Поля Брэгга насчет того, что на «сковородках ваших кипит ваша смерть!». Так что, в конце концов, я мысленно пожелала свекрови на том свете жариться на тефлоновой сковородке без масла в компании с ее ненаглядным Полем Брэггом.

Фрукты свекровь моет с мылом, а потом еще полощет в слабом растворе марганцовки, чтобы убить все бактерии. Вместе с несчастными бактериями она убивает и весь вкус, я, например, есть фрукты после ее обработки не могу. Посуду после каждого мытья свекровь ошпаривает крутым кипятком, так что тарелки часто лопаются. Поэтому посуда у них в доме самая дешевая — серого фаянса в жутких голубых васильках. В воду для мытья полов свекровь насыпает хлорамина — вы небось и понятия не имеете, что это такое. Я бы тоже не знала, но тетя Галя много лет работает в больнице, там пользуются этим самым хлорамином для дезинфекции. В больнице так делают из бедности, а свекровь — исключительно из вредности. Воняет пол после такого мытья просто ужасно, даже микробы не выдерживают, а с ними вместе и я.

Короче, через некоторое время я почувствовала, что видеть свекровь физически не могу, у меня сразу же поднимается давление и начинается нервная почесуха. Я постаралась свести наше, с позволения сказать, общение до минимума, но тут-то и выяснилось, что свекровь едина в трех лицах.

Я прихожу с работы, усталая и голодная. Кирюша, накормленный паровыми котлетками, валяется в нашей комнате на диване и слушает музыку. Сунувшись в ванную, чтобы принять душ и снять усталость, я застаю там свекровь, которая намазала ванну каким-то ядовитым воняющим средством от ржавчины, и теперь нельзя пускать воду, потому что средство подействует только через сорок минут. Кое-как сполоснув руки в раковине, я ползу на кухню, готовая съесть что угодно, хоть кашу, хоть пустую картошку, потому что паровые котлетки съел Кирюша, по нечаянности и мою порцию. Я разбиваю на сковородку два яйца, и тут же на кухне как из-под земли появляется свекровь и плюхает на плиту огромный бак с бельем. Стиральной машины у них отродясь не водилось, так что свекровь кипятила белье по старинке в эмалированном баке, добавляя персоль (такая штука, что отъедает грязь и опять-таки противно пахнет). Яичница жарится неравномерно, чтобы не брызнуло из бака, я сдвигаю сковородку на самый край, а эта жаба стоит рядом, помешивая свое варево, как злая волшебница из сказки, и бухтит о том, что порядочные женщины не приходят домой позже мужа, это неприлично и вообще может навести мужа на разные нехорошие мысли. Как будто не знает, что аптека работает до девяти, да пока еще закроем, да пока я доберусь до дома...

После замужества я перешла на другое место работы, в частную аптеку. Там платили больше, и еще Вовчик, тот самый тип на «БМВ» и с золотой «гайкой» на пальце, отчего-то очень обиделся, что я вышла замуж, а с ним посоветоваться забыла. Он стал слишком часто являться в аптеку и отпугивать своим видом бедных старушек. Пришлось увольняться. До новой аптеки нужно ехать полчаса на маршрутке, так что домой я прихожу не раньше половины десятого. Свекрови прекрасно об этом известно, но непременно надо испортить мне пищеварение, наговорив гадостей. И вот я, торопливо запихав в себя горячую яичницу, ухожу в гостиную с чашкой чая, надеясь посмотреть сериал про ментов или еще какую-нибудь ерунду, чтобы отвлечься, а самое главное — чтобы не видеть больше выпученных глаз дорогой свекровушки. Пускай она себе мешает белье хоть до утра! И кого я вижу в гостиной на диване? Правильно догадались: свекровь расселась перед телевизором и собирается смотреть по каналу «Культура» какой-то доисторический советский фильм! Кажется, даже черно-белый... А из кухни доносятся звуки мешаемого белья. Поневоле поверишь во всякую мистику!

Снова я задремала, а когда открыла глаза, то первое, что увидела, была бежевая сумка с оторванным ремешком. Никого не было в каптерке, Семеныч занимался своими делами. Я взяла сумку в руки и удивленно осмотрела.

Сейчас я чувствовала себя гораздо лучше, и перед глазами не мелькали цветные пятна, мешавшие раньше как следует разглядеть эту сумку.

Сумка была не моя.

То есть именно этой сумкой я вчера пыталась отбиваться от напавших на меня наркоманов, я помнила, как ударила одного из них, и при этом оторвался ремешок, именно в этом месте... но это все же была не моя сумка, хоть и очень похожая. И тут до меня дошло: когда я пришла в ту квартиру, я повесила свою сумку на вешалку в прихожей, а после, заметив в спальне тех двоих и бросившись прочь, схватила со столика... другую сумку. Но нужно разобраться во всем по порядку.

Наша с Кирюшей семейная жизнь давно уже пошла наперекосяк. Он оказался ужасно противным и избалованным типом. Про его мамочку я уж не говорю — от одного ее вида по утрам у меня начиналась зубная боль. Я старалась поменьше бывать дома, чтобы не оставаться со свекровью наедине, она тотчас начинала цепляться. Правда, в последнее время с Кириллом стало еще хуже — мамочка чувствовала поддержку и налетала на меня, как старая ворона. Нервы мои были на пределе, и пару раз мы крупно поскандалили. В результате этих скандалов свекровь устраивала себе сердечный приступ или повышенное давление, кажется, она сама путалась, когда и чем болеет. Врача не вызывали, но Кирюша трясся над ней и отпаивал лекарствами. Они как-то выпустили из виду, что я работаю в аптеке и, стало быть, прекрасно разбираюсь в лекарствах. Так вот, Кирюша давал ей только легкое успокоительное, а вовсе не те лекарства, что принимают от ишемической болезни сердца или при стенокардии. Так что насчет мамочкиного здоровья сыночек мог бы не волноваться, но попробовала бы я раскрыть ему глаза! Нет уж, пускай они оба оставят меня в покое хоть на ближайший вечер...

Но, как пел дядя Витя опять-таки в сильнейшем подпитии: «Если я чего решил — так выпью обязательно. Но к этим шуткам отношусь я очень отрицательно!»

Я держалась, крепко сжав зубы, отчего-то на меня накатила гордость.

Думаю, вы уже поняли, что наша семейная жизнь не прерывалась только оттого, что мне было некуда уйти. Тетя Галя со своим доктором жили душа в душу в той самой однокомнатной квартире, и у меня язык не поворачивался сказать тетке, что сил больше нет терпеть свекровь и муженька.

В новой аптеке платили лучше, но зато заведующая была ужасная стерва. Не скажу, что она плохо относилась только ко мне, девчонкам тоже доставалось. Лариса Ивановна, как она велела себя называть, была довольно молодая — едва за тридцать — баба, яркая блондинка — всегда загорелая, даже зимой, и сильно накрашенная. В целом она производила неплохое впечатление, если бы не голос. Голос у Ларисы был низкий, но без сексуальной хрипотцы, а грубый и невыразительный. Когда Лариса орала на подчиненных, в голосе проскальзывали визгливые нотки, как будто электрической пиле попал очень крепкий сучок. Меня она возненавидела за красоту, но не сразу, а по прошествии некоторого времени.

Все девчонки знали, что аптеку Ларисе купил любовник. Он иногда заезжал за ней после работы, тогда свой красный «Фольксваген» она оставляла на стоянке за домом, а утром приезжала на такси. Любовник этот был сильно немолод, лыс, как чернобыльский еж, но с нами всегда здоровался вежливо и на Восьмое марта даже подарил всем по коробке конфет. Что уж там почудилось Ларисе, когда я слишком громко рассмеялась его шутке, возможно, она решила, что я хочу переманить богатого любовника к себе. После того случая она перестала со мной нормально разговаривать, только шипела и орала. Непонятно, отчего она сразу меня не уволила, очевидно, хотела доказать любовнику, что ревновать к простой аптекарше ниже ее достоинства. Мерзкая баба решила взять меня измором, создать такую обстановку на работе, чтобы я сама немедля сбежала из аптеки куда глаза глядят и еще радовалась, что легко отделалась.

И вот вчера такой день наступил. Причем ничто не предвещало грядущих неприятностей. С утра я, как обычно, вышла на работу, и никто не устраивал скандалов, и ничего не пропало и не разбилось. Лариса явилась к одиннадцати, как всегда, обозвала нас всех лентяйками и идиотками — все как обычно, только в этот раз я отчего-то решила ей ответить. И ответила. Да так здорово, что начальницу чуть удар не хватил. Детство мое прошло на улице и в котельной у дяди Вити. Просто удивительно, сколько всяких слов оседает в памяти маленького ребенка и вспоминается в нужный момент!