Дарья Донцова - Другая жизнь оборотня

– Постойте… нас четверо, – пробормотала я, – апартаментов для гостей столько же. Почему Феоктистовы оказались в спальне, предназначенной для пациентов? И отчего Богатов не любит эту комнату?

– Вы, наверное, не обратили внимания на то, что в завещании мужа указано пять человек, – пояснила хозяйка, – но Вера Хватова вчера не приехала. Хотя она собиралась к нам, даже сообщила номер своей машины, чтобы охрана ее в поселок впустила. Я для нее приготовила угловую комнату, небольшую, ведь Хватова одна, ей было бы там удобно. Остальные-то гости приехали парами. Что же касаемо Степана… Ну… понимаете… У нас весной-летом случились очень неприятные истории. Пошел сильный дождь, лило несколько суток, крыша дала течь, и мансарду затопило. А там находилась комната горничной Светланы Иосифовны, – она у нас пятнадцать лет работала, членом семьи стала, жила в особняке, никаких родственников не имела. Я ей велела временно поселиться в синей спальне. На следующий день Света стала кашлять. Сначала мы решили, что у нее простуда, в ход пошли мед, чай… Но домработнице делалось все хуже. Мы отвезли ее в наш центр, провели диагностику и выяснили: у нее пневмония. Через неделю, несмотря на интенсивную терапию, она умерла. Все очень переживали ее смерть. Это случилось в мае. Потом Антон, Лена и Миша уехали отдыхать, вернулись в двадцатых числах июня. И где-то через неделю к нам на пару деньков заехал Костров, старый друг Виктора Марковича, они очень давно не виделись. Вечером мы поужинали, поболтали, а утром Эдуард Львович не проснулся – инсульт. Возраст у Кострова был не юный, меня его смерть не удивила. Но неприятных эмоций мы испытали массу. Муж переволновался, ведь он и сам-то был не молод. Мы все жутко переживали из-за смерти домработницы и приятеля Виктора, а через два-три дня после скоропостижной кончины Кострова нам стали звонить знакомые. Я растерялась, потому что они несли чушь типа: «Пусть батюшка освятит ваш дом», «Позовите экстрасенса», «Запишите контакт колдуна вуду, он особняк от черной ауры очистит». Знаете, что оказалось? Некий Александр Сергеевич Пущкин в одной мерзкой газетенке написал, что в доме Шкодиных умирают люди. Пачками! Мол, в прошлом году скончалось шестьдесят пять человек. И все в страшных муках. Статью украшали жуткие снимки, не пойми где взятые. И понеслось! Что ни день, то публикация в Интернете. Это Пущкин изгаляется.

– Почему вы не обратились в полицию? – удивилась я. – Закон о клевете никто не отменял.

Луиза обозлилась.

– Первая заметка в газете была без вранья. И вторая про смерть Кострова тоже. Журналист описал то, что произошло в действительности: два человека с промежутком в несколько недель умерли в доме профессора Шкодина в одной комнате. А потом вдруг появляется публикация: «Александр Сергеевич Пущкин рад представить на суд читателей книгу «Черная аура синей комнаты». Все действующие лица и события выдуманы. Любые совпадения случайны». И далее текст: в поселке живут известный акушер-гинеколог Виктор Маркович Шкодин, его жена Луиза, тоже врач, сын Антон, гомеопат… Понимаете? Журналист использовал наши имена и фамилии, напридумывал невесть чего, книгу напечатали. Наказать его невозможно, потому что автор выдает на-гора книгу, которая, кстати, бесконечна – печатается до сих пор, каждую неделю выходит очередная глава. В последней Антон травит старушку ядом для крыс.

Луиза прикрыла глаза ладонью.

– Адвокат мне объяснил: «Писатель имеет право на фантазию. К именам героев придраться нельзя. Вон у Смоляковой в последнем романе убийца Маша Кузнецова, отвратительная девушка. И что? Теперь все Маши Кузнецовы понесут заявления в суд на детективщицу?» Сообщение о том, что вниманию читателей предлагается литературное произведение, набрано мелким шрифтом, его почти не видно, но оно есть. Остальной текст крупный. Реакция людей вам понятна? Виктор представлен монстром, который совершал ужасные преступления. Я ему под стать – убиваю новорожденных и продаю их на органы. Антон черный колдун, прикидывающийся врачом-гомеопатом, высасывает из пациентов жизнь. Нина – ведьма. Самое страшное место на земле – наша синяя комната, которая пациентов убивает… Противно все это дерьмо пересказывать. Фантазия у автора богатая. Такого насочинял! Но люди-то верят. Мы поменяли городской и мобильные номера, потому что нам стали звонить мошенники, прикидывающиеся батюшками, и за большие деньги предлагали изгнать из особняка все дурное, а также репортеры, жаждавшие взять интервью и сделать фото синей комнаты, затем, конечно, сатанисты и иже с ними, просившие разрешить им провести свой молебен в обители зла, ну и, естественно, сумасшедшие всех мастей. Мне запомнился мужчина, который умолял поселить в синей комнате его тещу, до, как он сказал, «полного результата». Любящий зять был готов щедро заплатить за услугу.

– Откуда люди ваши телефоны узнавали? – изумилась я.

Луиза стукнула ладонью по коленке.

– Мерзавец «писатель» их в своем опусе опубликовал. Причем хитро – последнюю цифру не указал, вместо нее точку поставил. А народ быстро ее подобрал. И ведь опять негодяя нельзя за шкирку потрясти: не целиком номер дал, а лишь его большую часть.

– Ничего себе часть! – возмутилась я. – Без одной цифры.

– Я сказала Юрию Петровичу то же самое, – вздохнула моя собеседница. – Но, оказывается, это за полный номер не засчитывается. Газета отказалась дать нашему адвокату какие-либо сведения об Александре Сергеевиче Пущкине. В редакции наврали, что не знают о нем ничего, он, мол, внештатный автор, рукописи по Интернету им посылает, каждый раз с нового адреса. Ложь, конечно. Когда умер Виктор, «писатель» превратил смерть моего мужа в убийство вампира, которому вогнали в сердце осиновый кол. Когда я об этом узнала, мне, человеку в принципе мирному, впервые за всю жизнь захотелось гада-литератора придушить. Своими руками. И вот новая беда – инфаркт у Феоктистова. Как назло, они с женой были поселены в синей комнате.

– Борис, найди хозяйку! – неожиданно загремел в коридоре бас. – Всех собери в гостиной!

– Негодяй… – прошептала Луиза. – Ненавижу!

Дверь открылась, в комнату вошел невысокий худой мужчина со злым лицом. Увидев Шкодину, он сурово сказал:

– Добрый день, Луиза. Опять у тебя форс-мажор?

– Здравствуйте, Никита Робертович, – подчеркнуто вежливо и на «вы» ответила вдова. – К сожалению, у некоторых людей случаются инфаркты.

– Причину смерти выяснит эксперт, – отбил подачу полицейский. – А ты, значит, в непосредственной близости от покойника устроилась.

– Тело в ванной, – произнесла хозяйка, – вам надо сделать пару шагов влево.

– И зачем было тут сидеть? – протянул Никита Робертович. – Лучше спуститься на первый этаж.

– Не хотела, чтобы кто-то из приятелей случайно зашел сюда и перепугался, – отчеканила Луиза.

– Мы ничего не трогали, – вставила я свое замечание. – Если в ванной есть улики, то они в целости и сохранности.

– Приятно видеть женщину, которая смотрит сериалы, – схамил полицейский. – Ну как, Луиза, зарядилась возле покойного? Поймала его энергию? Или тебя сын-колдун опередил?

Шкодина встала и молча покинула комнату. Я тоже поднялась.

– Вы кто? – спросил полицейский.

– А вы кто? – повторила я его вопрос. И услышала:

– Полиция!

– Отлично. Значит, вы обязаны представиться первым, – напомнила я.

– Ступай вниз, – отдал хамский приказ представитель правоохранительных органов, – да сиди там тихо. Знаю я вас, экстрасенсов, мошенников, воров, обманщиков…

Я, не говоря более ни слова, удалилась. Прошла по коридору до лестницы, трясущимися от злости руками достала сотовый и зашипела в трубку:

– Дегтярев, если ты сию же секунду не сделаешь то, о чем я тебя попрошу, более никогда в жизни не попробуешь ножку ягненка, которую запекает Оксана. Моя лучшая подруга точно для тебя готовить не станет.

Когда я вошла в гостиную, там шла оживленная беседа.

– Жаль, что Феоктистов умер, – вещала Виктория Ивановна.

– Настроение всем основательно подгадил, – добавил ее супруг Сергей.

– Но я все равно буду выбирать свой подарок, – продолжала Кузнецова, – и не надо думать, что это безнравственно.

– Да все нормально, – пожал плечами Анатолий. – Я видел мужа Ларисы мельком. Феоктистовы вчера сразу за мной приехали. Мы две секунды общались, я имею в виду с глазу на глаз, потом он какую-то чепухню за ужином нес, про паровоз и вагоны. Мужик в депо работал?

– Нет, Олег Федорович мастерил аксессуары для железных дорог, – уточнила Нина.

Сергей Леонидович вскинул брови.

– Я не понял. Чем он занимался?

Дочь Луизы пустилась в объяснения:

– Есть люди, которые увлекаются игрушечными железными дорогами. Феоктистов для них создавал копии вагонов, паровозов и всякого такого. У него сайт в Интернете, посмотрите, очень красивые вещи муж Ларисы делал.