Полина Дельвиг - Сон в руку

— Вы идите сперва за лошадь расплатитесь. Убийца!

— Что?!

— А то! Кто убил Чижиковых и Деланяна? Вы! — Она перевела дыхание и добавила: — Больше все равно некому.

— Ах ты лахудра… — Виктор Семенович попытался ухватить рыжий вихор.

Между ними мгновенно возникли Полетаев и Ример. Надо заметить, что довольно крепкий подполковник ФСБ с трудом удерживал дрожащую от негодования женщину. Ример поступил проще: он слегка двинул заслуженного туриста в печень и усадил на стул отдыхать. Обернувшись к Даше, вдовец недовольно заметил:

— Запомни: я защищаю тебя только из уважения к твоей сестре.

— Спасибо! — Даша трясущейся рукой поправила прическу. — Я с этим старцем и сама бы справилась. И правду все равно скажу! Он решил со старухой не делиться и все заграбастать себе. Поэтому-то и убил ее. А Деланяна принял за опасного конкурента в поисках пропавших сокровищ. Одно ловкое движение на мокрых камнях — и путь к богатству полностью расчищен. Потом они с Гошей убивают пана Чижика и…

— И избавляются от лошади, как от опасного свидетеля, — докончил Ример. Грохнул смех.

— Прекратите! — Даша подняла руку. — Да. Им понадобилось оправдание длительной отлучки и того, что они вернулись грязные и мокрые. Думаю, что отец с сыном сначала оглушили бедного Чижика, а потом попытались спрятать его труп в болоте, но их кто-то спугнул.

— Ну спасибо тебе, женушка, — вдруг отчетливо произнес Гоша, обратив к Кате бледное, покрытое крупными каплями пота лицо. — Лихо же ты решила от меня избавиться. А не проще ли было подать на развод?

— Я в свое время в сходных обстоятельствах задавал этот вопрос Дарье Николаевне, — вполголоса заметил Полетаев. — Но она считает, что наиболее верный способ избавляться от надоевших мужей — это отправлять их по этапу. Что ж, как говорится, о вкусах не спорят. Может быть, это семейное… Вы закончили? — Он взглянул на Дашу.

Даша кивнула:

— В основном да. Я, конечно, могу описать суть преступления более подробно…

— Думаю, не стоит, — зевнул Ример. — Все и так ясно. Кроме одного. Эта тетрадь написана не почерком моей тети Амалии. Я готов присягнуть на Библии, что это не ее дневник. Эта рукопись не имеет к ней никакого отношения.

Ореховые глаза расширились на пару миллиметров:

— Как это «не ее»? А чья же?

— Понятия не имею. И еще одна неувязочка: дядя просил привезти ему одну кассету, а всего за время нашей поездки я записал их восемь штук. Если он хотел меня проверить, то почему не попросил привезти их все?

Катя кивнула:

— Мне тоже не очень верится, что Гоша с Виктором Семеновичем даже вдвоем смогли бы справиться с Артуром. Он был мастером спорта по вольной борьбе. Да ты вспомни, как он дрался с немцами.

Даша жалко улыбнулась:

— Но…

Ни слова не говоря, Полетаев встал и направился к выходу.

Было очень трудно найти убежище на таком маленьком пространстве, как ранчо. Куда Даша ни направляла свои стопы, везде натыкалась на свидетелей своего поражения. Отношение проявлялось трояко: персонал ранчо испытывал явную опаску — ничего хорошего они уже не ожидали; товарищи проявляли более широкую гамму чувств — от легкой жалости до плохо скрываемой ненависти; и только группа итальянцев продолжала почитать Дашу как звезду эстрады. Синьор Рикардо, так тот вообще был готов в лепешку расшибиться, чтобы помочь ей выиграть.

Улучив момент, он пригласил ее к себе в номер.

— Прекрасная синьора позволит угостить себя стаканчиком превосходного итальянского вина? Оно сладкое, как грезы, и легкое, как дуновение ветра…

И хотя Даша и не любила сладкое вино, все же поспешила воспользовалась этим любезным приглашением. Ей до тошноты не хотелось видеть никого из знакомых.

У себя в номере синьор Рикардо усадил дорогую гостью в плетеное кресло с трогательной стеганой подушечкой и протянул бокал темно-красного вина:

— Прошу вас, попробуйте. Такое вино делают только там, где я родился. Я знаю, многие предпочитают сухие вина, но только не те, кто понимает толк в любви!

Даша пригубила вино. Оно было неплохим, но для нее, пожалуй, чересчур сладким.

— Ну как? — Итальянец внимательно следил за ее реакцией.

— Очень мило. — Даша облизнула губы.

— Мило? Вы хотите меня обидеть. Оно превосходно! — Хозяин поднял бокал и посмотрел на свет. — Вы только оцените его цвет…

— Ах, простите! — Молодая женщина поставила свой бокал на столик и прикрыла ладонью лицо. — Мне сейчас трудно что-либо оценить. Мне так плохо…

Маленький итальянец явно был огорчен. Он тоже поставил свой бокал и присел рядом с ее креслом.

— Чем я могу вам помочь?

— Увы, ничем. — Даша закусила губу, чтобы не расплакаться. — Мне уже никто ничем не может помочь. Разве что убийца сам признается…

— Ах, вот вы о чем! — Рикардо рассмеялся. — Вы, женщины, так чувствительны. И совершенно не умеете проигрывать. Но разве это настолько страшно?

Даша подняла голову и посмотрела своему собеседнику прямо в глаза:

— Страшно. Очень страшно. Вы даже представить себе не можете, как мне страшно.

Губы итальянца дрогнули. Он хотел задать какой-то вопрос, но удержался, встал и несколько раз прошелся по комнате.

— Я не буду спрашивать, чего именно вы боитесь. Надеюсь, ваша игра находится в рамках закона… — Итальянец сделал многозначительную паузу.

Даша сначала не поняла, о чем это он, но когда наконец сообразила, то не смогла сдержать улыбки:

— Вы думаете, что меня в случае неудачи убьют? Нет-нет… Что вы! Меня скорее ожидает смерть моральная, полный и окончательный конец. Бесславный конец так и не начавшейся карьеры детектива. — Она невесело рассмеялась. — Глупо, правда?

— А вы тщеславны! — заметил итальянец. — Ну хорошо, я помогу вам.

— Вы — мне? — Подняв бокал, Даша пыталась рассмотреть своего собеседника сквозь рубиновую жидкость, но вино оказалось слишком плотным. — Как, если не секрет?

— А вы никому не скажете?

Вопрос прозвучал неуместно.

— Господи, да кому я могу рассказать? Меня уже давно никто слушать не хочет…

— Вот и прекрасно. Значит, я вас выслушаю. Ведь я комиссар полиции.

— Вы?! — Даша едва не выронила бокал. — Но… Вы же сказали, что работаете на телевидении?

Итальянец хитро улыбнулся и поднял палец:

— Я этого никогда не говорил.

— Ho.

— У меня действительно большие связи на телевидении. Моя родная сестра замужем за телебоссом. Когда снимают фильмы о полиции, я их консультирую. Теперь понимаете?

Даша не могла поверить своим ушам. Как все-таки тесен мир!

— Но как вы сумеет мне помочь?

— А вы расскажите мне, как было на самом деле. Ведь на самом деле это не игра?

— Нет…

— Я так и подумал. Тем опаснее ваше положение.

— Но это долгая история… — Даше не верилось, что посторонний человек сможет помочь ей разобраться в этом кошмаре, и к тому же она не была уверена, что сможет внятно объяснить суть дела на английском.

— А мы разве куда-то спешим? — Итальянец приподнял полный бокал.

— Да как сказать…

— Мадонна миа! — Рикардо шутливо воздел руки. — Вас, женщин, просто раздирают противоречия. Прошу, сомнения в сторону — и начинайте. Вдвоем мы решим эту задачку за полчаса. Ваши недруги падут к вашим прелестным ножкам, и вы покинете ранчо настоящей королевой всех детективов.

Даша рассмеялась: галантность итальянца подкупала, а его энтузиазм вселял надежду.

— Хорошо. Тогда слушайте очень внимательно…

Она справилась с поставленной задачей на четыре с плюсом. Синьор Рикардо слушал не перебивая, лишь иногда подсказывал нужное английское слово.

— Да-а-а… История и в самом деле запутанная, — произнес он, когда понял, что рассказчица закончила. — А скажите, ваш шеф действительно выгнал мистера Чижика?

— Что вы имеете в виду?

— Не мог он заинтересоваться им?

— Заинтересоваться? Чем? Его аллергией?

— Да нет. Тем, чем занималась его жена. — Итальянец теперь смотрел на собеседницу без тени улыбки. — Вы сами сказали, что не очень доверяете предположению о ревности покойницы. Что, если и в самом деле миссис Чижикова хотела от вашего шефа несколько иной услуги?

— Иной услуги? — Даша растерялась. — Какой?

— Возможно, она хотела выследить кого-то другого.

— Нет, — молодая женщина после небольшого раздумья покачала головой. — Мистер Прохазка мне бы уже давно об этом рассказал. И потом, он является скорее номинальным владельцем агентства. Его настоящая деятельность протекает в несколько ином русле.

— Да, но речь идет о больших деньгах. — Фраза прозвучала ненавязчиво и многозначительно одновременно.

— Ах, оставьте! — Даша отмахнулась. — Какие деньги… Кто их видел? Все вложено в реконструкцию какого-то там завода…

— Скажите, вам эта женщина никого не напоминает? — Итальянец вытащил из портмоне фотографию и повернул к Даше, предварительно прикрыв ладонью половину.