Галина Полынская - Круиз на дно морское

– Эй! – донесся оттуда разгневанный голос. – Вы чего там делаете?! Спите?!

– Идем! Небольшие проблемы!

– Да, да, – Божена судорожно глотала шампанское, – доблестный Эрик уделался со страху.

– У тебя есть помада?

Я проверила крепление лестницы на прочность.

– Да, – Божена извлекла из кармана кожаной куртки тюбик, – а зачем? В темноте все равно не видно.

– Кому надо, тот увидит.

На спасательном круге я торопливо написала: «Скоро будем, не волнуйтесь! И. и Б.»

– Да, Марка с Гарри это несомненно успокоит.

– Давай скорее, пока настоящие Эрик с Этной не подошли… кстати, где они шляются до сих пор? Ну и дисциплинка. Давай, вперед!

Покуда Божена не успела опомниться, я принялась совершать страшные акробатические этюды, пытаясь очутиться к кораблю передом, а к морю задом, да так, чтобы не сорваться вниз. Каким-то непостижимым образом мне это удалось, я даже умудрилась встать на толстую пластмассовую ступеньку лестницы. Вцепившись в капроновые веревки, я опустила ногу ниже… еще ниже… Лестница болталась, как полотенце на веревке в ветреный день, далеко внизу перекатывались упругие спины волн, сверху тихо молилась Божена.

– Быстрее! – раздалось снизу. – Держу лестницу!

Она и впрямь натянулась. Это было гораздо удобнее, но теперь я шаркала носом буквально по борту корабля. Шаг за шагом я неумолимо спускалась к лодке, вскоре на горизонте возникла задняя часть Божены. Часть нависла надо мной и я подумала, что если Божена свалится…

– Ива… то бишь, Этна, ты там как? – густым басом произнес мой «Эрик».

– Лучше всех, – сдавленно прошептала я, – до лодки еще километров тридцать, так что мы почти у цели.

– Ива, я хочу домой, – тихо заплакал «Эрик», наступая ботинком мне на руку.

Плюхнувшись в лодку, оказавшуюся небольшим катером, я собралась, было, перекреститься трясущейся рукой, но на голову мне рухнула Божена.

– Сподобились! – ругался невидимый в потемках визави. – Что так долго?

– Следы заметали, – испуганно рявкнула подруга, натягивая капюшон до подбородка.

– Зачем вас только наняли? Профессионалы называется! Тьфу!

Забившись в угол, мы не спорили и не отсвечивали лишний раз. Незнакомец сердито орудовал веслом. Как только катер оказался на значительном расстоянии от «Солнечного ветра», он включил мотор, и мы понеслись, подскакивая на волнах.

– Давай выпрыгнем, пока не поздно, – клацала зубами Божена.

– Уже поздно, корабля не видно. Не найдем.

Вскоре катер едва не врезался в небольшое судно, так же болтавшееся на воде безо всяких габаритно-опознавательных огней.

– Давайте скорее! Полезайте!

Сверху полетела лестница.

– Не-е-ет, – простонала Божена. – Опять этот кошмар!

Но карабкаться все равно пришлось. Подгоняемые злобным сопением рулевого катера, мы взлетели по шатким плашкам-ступенькам, перевалились за борт и рухнули на палубу. Вокруг суетились какие-то люди. Нас поставили на ноги и поволокли куда-то вниз.

– Скорее! Скорее! Шевелитесь! – весьма ощутимо пихали меня в спину.

Спотыкаясь, я неслась, не разбирая дороги, а мои полоумные мозги продолжали анализировать и делать выводы: судя по теснотище, убогости и зловонию, находились мы на рыболовецком траулере.

– Сюда!

Перед носом распахнулась дверь какой-то тускло освещенной конуры, нас толкнули внутрь и чей-то нервный голос прогавкал:

– Сидеть тут до самого порта! Ни звука!

И дверь с грохотом захлопнулась.

– Господь милосердный… – Божена огляделась. – Ива, зачем мы здесь?

– Судьба у нас такая.

Нашим новым портом приписки являлась крошечная грязная каюта с четырьмя полками, как в вагоне плацкарте. Под потолком, в абажуре из железной сетки мучалась тусклая, загаженная мухами-туристами лампочка, на покрытых пятнами деревянных полках валялись рваные матрасы и серые комья подушек… И крошечный слепой иллюминатор, в котором бились волны.

– Ива, мы ненормальные! Мы ненормальные, Ива!

– Но, если не мы, то кто же? В смысле про подвиг, а не про сумасшествие… Божена, на нас снова надеются высшие силы, нам доверено спасение сотни людей и наших любимых супругов. Мы что, не оправдаем доверия?

– Я жить хочу, – Божена прилипла к иллюминатору, пытаясь что-то рассмотреть. – Я молода, красива, я замужем, я чудесная мать и не хочу помирать в трюме какого-то баркаса.

– Божена, я тоже молода, замужем, не очень красива и совсем не мать, но я тоже не собираюсь скончаться именно так и именно тут. У нас все получится, не беспокойся.

– Почему ты так уверена?

– Потому что у нас с тобою бойцовские ангелы хранители, они не дремлют. Сказано было, что до самого порта мы отсюда не выйдем, так что давай располагаться.

– Ох… – Божена подошла к полке и с отвращением посмотрела на матрас с подушкой.

Кораблик набирал скорость, бешеная качка, не имевшая ничего общего с благородным раскачиванием «Солнечного ветра», быстро примирила нас и с тифозными матрасами и с блохастыми подушками.

Дверь распахнулась безо всякого предупреждения и в каюту ворвался невысокий толстенький морячок в сапогах по самые подмышки. Он волок какую-то коробку. Божена немедленно повернулась лицом к стене, на ее голове все еще был капюшон, разве могла подруга допустить мысль о соприкосновении белоснежных кудрей с такой подушкой?

– Вот он, – он бухнул коробку на пол, – еда.

– А как быть с туалетом? – я держалась в тени, вдруг кто-нибудь знает Этну в лицо.

– Налево и прямо по коридору.

– А нам сказали не выходить.

– В гальюн ходите, – пожал он плечами, – как же без гальюна?

– И правда! – поддакнула подруга незнакомым голосом.

Морячок ушел, а мы склонились над коробкой. Набор оказался джентльменским: две бутылки вина, целлофановый пакет с вареными крабами, яркие банки мясных консервов и паштетов, буханка хлеба и складной нож.

– Неплохо, – Божена выудила из пакета краба величиной в полторы ладони, – видать, мы на хорошем счету.

– Да уж, – я последовала ее примеру, – наверное, мы очень хорошие преступники. Никогда не ела крабов.

– Серьезно? – Божена ловко расчленяла зверушку.

– Ага, раков, креветки ела, а крабов не довелось. Посмотри, в ножике штопор есть?

– Должен быть, – Божена вытряхнула крабов в коробку, а пакет приспособила под мусор.

Винцо оказалось так себе, этикетку прочесть не смогли, все надписи были на каком-то незнакомом языке, но под крабов шло душевно. Мы так зверски хотели есть, что на качку уже не обращали внимания, наверное, как говорил доктор с «Солнечного ветра», наступил долгожданный момент адаптации – мы прикачались.

– Вкуснотища! Такое мясо нежное, прелесть!

– Да, крабы это – вещь, – Божена деловито вскрыла банку, отрезала ломоть хлеба и щедро намазюкала его паштетом. – Будешь?

– Угу.

У подруги всегда был великолепный аппетит, готовить она обожала, оставалось только вздыхать и завидовать, что при всем этом у нее такая прекрасная фигура.

Наевшись до отвала, мы завалились на полки.

– Ивка, а когда приплывем в порт… знать бы еще, куда мы плывем! и все раскроется, что делать будем?

– Там и посмотрим.

Глаза закрывались сами собой. Чего у меня не отнять, так это умение счастливо засыпать везде, всегда и при любых обстоятельствах.

Среди ночи захотелось в туалет. Тихонько, чтобы не разбудить Боженку, я сползла с полки и прокралась к дверям. Спала подруга в полном обмундировании, даже в сапогах.

Пошатываясь спросонок, я вылезла в коридор и огляделась, вспоминая в какую сторону идти. Туалет нашелся быстро. Я с добрую минуту колебалась, выискивая, где же буква «Ж», потом присушивалась – нет ли кого в гальюне? Внутри тесного помещения царила разруха… писсуары, грязные настолько, словно экипаж этого суденышка мочился мазутом, ржавая раковина и две зловонные дырки, отгороженные жестяным листом. Прикладывая все силы для того, чтобы не попасть ногой в дыру, я балансировала, придерживаясь за край железки. В сортир еще кто-то вошел, и я притаилась, надеясь, что полуночник ограничится писсуарами. Полуночников оказалось двое.

– Ну, что, валить их тут будем? – зевая, произнес один голос.

– Не, на этот раз начальство хочет, чтобы до места доставили, там, наверно, и завалят.

– И девку?

– Ну, а чего?

Взвизгнули молнии, зашумела вода в раковине и мужики ушли. Я подождала для верности пару минут и с удовольствием покинула вонючее убежище. Не было никаких сомнений, что говорили они об Эрике с Этной. «Вот, значит, какая незавидная участь их ожидает, – размышляла я, выглядывая в коридор, – то бишь нас… нас!» Горизонт был чист и пуст, бегом я добралась до каюты, вбежала внутрь и разбудила Божену.

– Что такое? – она недовольно щурилась спросонок.

– Только что я подслушала разговор, оказывается, Эрика с Этной собираются убить. Они, наверное, со всеми своими исполнителями так поступают, они сказали: «на этот раз начальство хочет, чтобы до места доставили, там, наверное, и завалят»! Ты понимаешь, о чем я?