Дональд Уэстлейк - Кто похитил Сэсси Манун?

А виновница торжества в это время спала — по-прежнему в своих оранжевых слаксах и белом топе. На ночном столике с непогашенной лампой стояла почти опустевшая бутылка из-под виски. На коленях у Сэсси по-прежнему лежал роман, но она тихонько посапывала, наконец-то достигнув желанного состояния релаксации.

Вторым человеком, гадавшим, когда же она все-таки спустится вниз, была Джиггер Джексон, уже проторчавшая на вечеринке достаточно долго, чтобы понять, что это самое обычное для всех кинофестивалей сборище, а потому вряд ли полезное для нее чем-либо, кроме надежды на встречу с Сэсси Манун. Но если она не появится…

Совсем близко, всего в десятке шагов, находилась лестница, которая вела куда-то в глубь дома, — туда, где по твердому убеждению Джиггер, и скрывалась Сэсси Манун. Хватит ли у нее духу обследовать второй этаж? Время от времени кто-нибудь из гостей поднимался наверх, если оба туалета на первом этаже были заняты. Стало быть, ее не остановят и не будут задавать лишних вопросов. Но что она будет делать, оказавшись там? Просто ходить по комнатам и открывать все двери подряд? Старое испытанное «Ой, а я думала, что здесь туалет! Простите, вы случайно не Сэсси Манун?»

Что ж, в любом случае это лучше, чем торчать внизу, где тебя пожирают глазами молодчики из службы по связям с общественностью — наиболее похотливые и наименее полезные для карьеры девушки люди на свете.

Кто не рискует, тот не пьет шампанского, решила Джиггер и, отбросив все сомнения, поднялась наверх.

В гостиной было полно старых кошелок, игравших в карты, и взгляд брошенный одной из них на заглянувшую в комнату Джиггер, лучше всяких слов дал ей понять, что она здесь лишняя. Вторая комната оказалась туалетом, третья — темной спальней. Джиггер уже собиралась закрыть дверь, как вдруг в темноте сверкнула яркая вспышка. Молния? Но откуда здесь может быть молния! Небо, усыпанное звездами, было чистым и безоблачным. Странно!

Заинтригованная сверх всякой меры, Джиггер быстро юркнула в комнату и тихонько прикрыла за собой дверь. Окно напротив двери располагалось в торце дома, и почти не давало света, однако постепенно ее глаза привыкли к темноте, и она начала различать смутные очертания мебели.

И тут вспышка сверкнула вновь!

Где же ее источник? Ага, где-то слева от нее, причем это явно какая-то лампочка, на долю секунды выхватившая из темноты стол у дальней стены. Это очень походило на… фотовспышку, только очень маленькую.

Джиггер изо всех сил прищурилась, стараясь разглядеть хоть что-нибудь. Куда там!

Тихий щелчок. Затем едва слышный шорох бумаги, и вновь тишина.

Вспышка.

В комнате кто-то был. Теперь Джиггер видела его — темный силуэт на фоне темной комнаты, фигура, стоявшая боком к ней и слегка подавшись вперед.

Шорох.

Стол. Да, это был стол. И что-то на столе, какие-то бумаги, и он их переворачивает — наверное, страницы — после каждой вспышки, а затем она сверкает вновь…

Он фотографирует!

За свой короткий век Джиггер посмотрела достаточное количество шпионских фильмов, чтобы сообразить, что происходит. Микропленка, крошечные камеры, мощные объективы… Миниатюрное шпионское снаряжение нового поколения. И он слишком поглощен своей работой, чтобы заметить, как она вошла — попробуй после яркой вспышки, когда перед глазами расплываются пульсирующие белые круги, разглядеть, как на секунду приоткрылась дверь.

Джиггер нашарила на стене выключатель, и комнату мгновенно затопил яркий свет люстры.

Келли потерял сознание.

Джиггер глазам своим поверить не могла. Едва она включила свет, как этот тип у стола подскочил, словно у него случился инфаркт, выронил камеру, дико уставился на нее сквозь толстые линзы очков, а затем его глаза закатились, и он шлепнулся на пол.

Подбежав к незнакомцу, Джиггер пощупала его запястье — пульс молотил, как экспресс «Флорида-спешл» на подходе к Майами.

Что ж, отлично. Она ведь не хотела убивать этого болвана, только посмотреть на него. Стоя на коленях возле упавшего фотографа, сжимая его запястье и глядя на его побледневшее лицо с отвисшей челюстью, она совсем не к месту ощутила прилив нежности — столь неожиданный и сильный, что смутилась сама. Когда незнакомец потерял сознание, его очки свалились, и одна линза треснула. С этими очками, валявшимися на полу у его головы, и маленькой «птичкой» на носу он выглядел беззащитным и жалким, как потерявшийся щенок.

— Вот балбес, — грубовато буркнула Джиггер, пытаясь вновь войти в образ «крутой девчонки», но ничего не вышло. Ей по-прежнему было его жалко.

Ладно, как бы то ни было, но кто он такой? Нельзя же называть объект свой жалости просто «балбесом». Чтобы получить представление, с кем она имеет дело, Джиггер проворно обшарила его карманы и, найдя бумажник, тут же занялась его содержимым, надеясь выяснить, кто ее новый приятель.

Что и говорить, путешествовать инкогнито он и не собирался. Водительские права, регистрационные документы на яхту и даже читательский билет библиотеки в Глен-Коув, Лонг-Айленд были выданы на одно имя — Келли Брэма Николаса Четвертого.

В бумажнике Келли Брэма Николаса Четвертого не было ничего, что могло бы объяснить наличие в его карманах всей этой электронной дребедени. На вид он казался довольно молодым парнем — всего на несколько лет старше ее, — который водит машину, имеет яхту, и любит читать библиотечные книги, а также делать фотографии в темных комнатах, особенно когда их хозяева отсутствуют.

Так, ладно. Что же он переснимал своей шпионской камерой? Может быть, это хоть что-нибудь объяснит?

Джиггер встала и, подойдя к столу, увидела маленькую раскрытую записную книжку. Фотоаппарат — миниатюрное японское изобретение с миниатюрной же фотовспышкой, получившее широчайшее распространение во всем мире, лежал рядом на боку.

Схватив записную книжку и перелистав ее. Джиггер обнаружила, что она содержит подробную программу чьего-то пребывания на острове на протяжении одиннадцати дней — на все время кинофестиваля. Какие предстоит посмотреть фильмы и где, какие приемы, ланчи, вечеринки посетить… Но чья это программа?

В книжке не было указано имени владельца, но она явно должна была принадлежать человеку, жившему в этой комнате. Джиггер торопливо обыскала письменный стол, комод и платяной шкаф, но не нашла ничего, за исключением мужской одежды с ярлыками лос-анджелесских магазинов, и присела передохнуть, чтобы решить, что делать с неподвижным телом на полу. А может быть, это и есть законный жилец этой комнаты? Но зачем в своей собственной комнате делать какие-то снимки в кромешной тьме? И почему он так резко вырубился?

На полке платяного шкафа Джиггер заметила чемодан, с виду довольно дорогой. Пожав плечами, она стянула его на пол и открыла. Чемодан был пустой, но в целлулоидном окошечке на рукоятке была карточка с надписью: «Б. Б. Бернард „Джей-Кей филмз“, Голливуд США».

Б. Б. Бернард? Джиггер, наморщив лобик, задумалась. Если он приехал сюда из Голливуда, США, то она его, скорее всего, знает. Про киностудию «Джей-Кей филмз» она, конечно же, знает все, но вот про Б. Б. Бернарда? Г-м-м…

Поглощенная размышлениями. Джиггер не сразу заметила, что «балбес» очнулся и теперь лежит на спине, слегка приподняв голову и моргая. У него были голубые глаза, которыми он беспомощно обводил комнату, по-видимому, стараясь понять, где находится, что без очков было довольно затруднительно.

Ладно, потом все вспомню, подумала Джиггер, усаживаясь на кровать.

— О'кей, приятель! — хрипловатым голосом проговорила она. — Рассказывай быстро.

Тот, близоруко щурясь, сел и огляделся по сторонам.

— Мои очки…

— Вон, на полу, — показала Джиггер. — Одно стекло треснуло.

«Балбес» принялся шарить по полу, но очков так и не нашел. Потеряв терпение. Джиггер встала, подошла к нему и, подобрав их, вложила ему в левую руку. «Балбес» торопливо нацепил их на нос, вздрогнул, увидев перед своим левым глазом зазубренные осколки стекла, а затем мрачно зыркнул на нее правым и возмущенно спросил:

— Что вы здесь делаете?

— Переснимаю записную книжку Б. Б. Бернарда, — язвительно ответила она, затем примирительно улыбнулась: — Не дергайтесь, я вас не выдам. Во всяком случае — пока.

«Балбес» перестал вертеть головой, вновь посмотрел на нее и наконец взял себя в руки.

— Между прочим, это и не ваша комната, — проворчал он. — У вас у самой рыльце в пушку.

— Элементарно, дорогой Ватсон. Я думала, что здесь туалет, вошла, увидела, как вы тайком делаете какие-то фотографии и закричала.

В открытом глазу незнакомца появилось обеспокоенное выражение, а второй закрылся снова.

— Вы кричали?

— Еще нет.

«Балбесу» потребовалось несколько секунд, чтобы сообразить, как обстоят дела, а потом он заявил: