Дмитрий Черкасов - Как уморительны в России мусора, или Fucking хорошоу!

В центральном холле издательства, по стенам которого были развешаны многочисленные фотоколлажи, на которых гендиректор обнимался и целовался взасос с сильными мира сего — президентом США, Папой Римским, Батей Урюпинским, рыжеволосым председателем РАО ЕЭС России, министром внутренних дел Израиля, тибетским далай-ламой, Ясиром Арафатом и Усамой бен Ладеном, — выстроились два десятка сотрудников, льстиво улыбавшихся шествующему с каменным лицом Дамскому.

Даже не взглянув на них, Ираклий Вазисубанович прошествовал в свой кабинет, плюхнулся в пятисотдолларовое кресло, провякал в интерком, чтобы ему принесли чаю, и уставился на Мартышкина, словно забыл, зачем привез милиционера с собой.

— Так, что с писателями? — Стажер попытался продолжить разговор, начатый еще в «ушастом» черном эксклюзивном "ЗАЗе-968М-стреч[22]" генерального директора «Фагот-пресса», но прерванный телефонным звонком партнеров Дамского из далекого города Урюпинска.

— Да! — вспомнил книгоиздатель, полез в стол и вывалил перед младшим лейтенантом кипу рекламных плакатов. — Вот! Смотрите.

— Очень интересно, — осторожно заметил Сысой, разглядывая кричащие заголовки типа «Народный Целитель. Путевка в Синг-синг!», «Народный целитель. Прыжок в поле!» или «Народный целитель. Месть Сары, Цили и Моисея Сигизмундовича!», а также наброски рекламы будущих книг, объединенных в серии «Жуликоватая любовь» и «Владимирский отстой». — А что это тут мелко так напечатано? «Для нас пишут не только…» Кто пишет?

— Чушков и Беркасов, я ж вам говорил, — выдавил из себя генеральный директор, активно пользовавшийся всяческими уловками, дабы поддерживать реализацию своей залежалой продукции на должном уровне и не подводить своих урюпинских партнеров. — Это чтоб антимонопольный комитет не докопался… Читателей я предупредил, что на меня не только эти двое работают, но и много других. Так что заявка о мошеннической рекламе у них не пройдет… А что делать? Без рекламы, особенно такой, ничего ведь не продашь…

— Гениально! — восхитился стажер, недалеко ушедший в умственном развитии от генерального директора «Фагот-пресса». — Вы всё предусмотрели!

Дамский расплылся в довольной улыбке и даже соизволил заказать для Мартышкина кофе.

Предупредив, однако, секретаря, что «достаточно половины дозы».

Расточительность Ираклием Вазисубановичем не поощрялась.

Юная блондинка внесла поднос с большой кружкой для генерального директора и с маленькой чашечкой для стажера.

Дамский проводил обтянутую мини-юбкой аппетитную попку секретарши отрешенным взглядом, шумно отхлебнул чаю и постучал согнутым пальцем по клавиатуре компьютера, пылившегося на рабочем столе.

Машина стоимостью в три тысячи долларов, с двумя процессорами последнего поколения, жидкокристаллическим монитором с диагональю в восемнадцать дюймов и стагигабайтным жестким диском использовалась издателем исключительно для нечастой игры в «Тетрис», в которой склонный к созерцанию Ираклий Вазисубанович перманентно терпел поражение.

Мартышкин попробовал «кофе», ощутил слабый привкус цикория и понял, что его угощают сильно разбавленным напитком «Летний».

Причем — с давно прошедшим сроком годности.

— Так, и где адреса похитителей? — после паузы осведомился стажер.

— Ах, да! — Дамский нажал клавишу селектора. — Юля, зайди ко мне!

В дверях опять появилась юная блондинка.

— Адреса Чушкова и Беркасова, — резко бросил генеральный директор, рисуясь перед Мартышкиным.

— Почтовые? — спросила секретарь.

— Зачем почтовые? — засуетился милиционер. — Нам нужны реальные. Чтоб подозреваемых с адреса снять, когда Ираклия Вазисубановича в ближайшие дни убьют…

Повисла тишина.

«Поскорей бы», — с надеждой подумала непочтительная и лишенная чувства сострадания к генеральному директору секретарь.

Дамский несколько раз беззвучно открыл рот.

— Шутка юмора, — нашелся Мартышкин, — нас в школе милиции учили, что смех способствует установлению контакта человека с хомо сапиенс…

— Вы псих какой-то, — тихо сказал издатель.

«Сам псих», — обиделся стажер.

— Принеси нормальные адреса этих, — Дамский поморщился, — авторов…

— Но у нас только почтовые, Ираклий Вазисубанович, — развела руками секретарь. — Чушков же в Красноярске живет…

— Как в Красноярске? — Для генерального директора «Фагот-пресса» это было новостью.

— И всегда жил, — секретарь понизила голос. — А у Беркасова постоянного адреса нет…

— Бомж! — заголосил Мартышкин, стараясь загладить неудачное выступление насчет скорого «убийства» издателя. — Что ж вы сразу не сказали?! Налицо антиобщественное поведение! Такие всегда замешаны в чем-то эдаком! Я не побоюсь этого слова — противозаконном! С него и начнем!

— Вот и начинайте! — рассвирепел Дамский. — И вообще… Пригласите ко мне… этого… ну, этого…

— Кого, Ираклий Вазисубанович? — Секретарь отступила к двери.

— Кто у нас продажами занимается! Ну?!

— Шарикова?

— Да, да! Его! Пусть он лейтенанту расскажет, что и почем!

— А адрес? — Мартышкин быстро допил «кофе» и незаметно рыгнул.

— Я вам дам, — пообещала секретарь.

— Всё, идите оба, — Дамский схватился за голову, — мне работать надо.

— Я еще здесь покручусь, порасспрашиваю людей?.. — Мартышкин в полуутвердительной форме попросил разрешения у владельца фирмы на проведение оперативного мероприятия, называемого: «Опрос свидетелей, потенциальных преступников и случайных посетителей».

— Крутитесь, — кивнул Ираклий Вазисубанович. — Только оставьте меня в покое…

Когда за секретарем и милиционером закрылась дверь, Дамский поднялся, подошел к стенному шкафу, вытащил с любимой полки первый попавшийся журнал в яркой обложке и с очень откровенным содержанием.

Несколько минут книгоиздатель внимательно его изучал, после чего тихо рухнул обратно в кресло и быстро, по-мужски, овладел собой…

— Колюня, а зна-аешь, кто такие вертоле-еты?

— Не-ет, Петя…

— Это чиста-а души поги-ибших та-анков…

— Да-а-а?

Два дошедших до крайней степени истощения наркомана, и потому не оказавшие никакого сопротивления патрульным при своем плененнии в результате облавы на местном рынке, вот уже полчаса доставали Чердынцева своими тупыми базарами.

— Вы заткнетесь или нет?! — Майор так врезал кулаком по решетке «обезьянника», что на столе, вынесенном из закутка дежурного и стоящем рядом с помещением для задержанных, подпрыгнул телефонный аппарат ядовито-зеленого цвета с нарисованным на диске набора номера голым пупсом, физиономически напоминающим начальника ГУВД генерал-лейтенанта Курицына.

Торчки [23] умолкли и погрустнели.

— Ну?! — Чердынцев повернулся к столяру из ДЭЗа, выковыривающему из рамы застрявшие там куски стекла. — Как думаешь, получится?

Работяга колупнул стамеской деревянную реечку, посмотрел на прислоненное к стене мутноватое стекло, десять минут назад экспроприированное у ларечника-абхазца с соседней улицы, и кивнул:

— Получится… Как не получиться? Что один человек поломал, второй завсегда исправить сможет…

Начальник дежурной части облегченно вздохнул и вернулся к заполнению журнала регистрации происшествий.

Хлопнула входная дверь, и пред очами Чердынцева возникли Соловец с Казанцевым.

— Как сходили? — Майор занес ручку над графой в гроссбухе, в которую было вписано сообщение старухи. — Что писать, Георгич?

— Голяк, — спокойно отреагировал начальник «убойного» отдела. — Пацаны баловались…

— Ага, — Чердынцев аккуратно написал напротив сообщения коронную фразу всех начальников дежурных частей управлений и отделов милиции на всей территории необъятной земли российской: «Сообщение не подтвердилось». — Отлично…

— Наши еще не вернулись? — поинтересовался Казанцев, имея в виду Ларина, Дукалиса и Рогова, и опять сглотнул.

— Нет, — майор посмотрел на часы. — Хм, три часа прошло. Что-то они сегодня долгонько.

— Явятся — получат по полной программе, — пообещал Соловец, много лет назад поставивший себе задачу бороться за дисциплину во вверенном ему коллективе и постоянно с выполнением этой самой задачи не справлявшийся.

— Вас там Плахов дожидается, — сообщил Чердынцев, которого меньше всего заботили взаимоотношения Соловца и его подчиненных. — У него дело какое-то срочное…

— Пошли, Георгич? — Казанова мотнул головой в сторону лестницы.

— Пошли, — согласился начальник «убойщиков».

Ларин при погрузке в спецмашину из психбольницы сопротивления не оказал, пребывая в свойственном ему состоянии алкогольного ступора, а вот с Роговым и Дукалисом пришлось повозиться.

Мечущихся, аки тараканы на раскаленной сковороде, оперов загоняли минут пятнадцать, причем к процессу присоединились, помимо трех медбратьев, «градовцев» и взрывотехников, и ряд проходивших мимо обычных граждан.