Наталья Александрова - Служанка двух господ

Нелишним будет объяснить, для чего славным наследникам Остапа Бендера, виртуозам легкой наживы и мастерам безболезненного отъема денег у богатых и очень богатых пришлось облачиться в рабочие комбинезоны и переквалифицироваться в специалистов кисти и мастерка. Разумеется, это произошло не потому, что они устыдились своего легкомысленного образа жизни и встали на светлый путь трудового перевоспитания. Также это случилось и не из-за невероятного повышения расценок на труд маляров и штукатуров. Все дело было в расположении Вениной квартиры.

Эта квартира находилась прямо под теми апартаментами, откуда нужно было похитить снимки, компрометирующие заказчицу. А так как один специалист уже побывал в квартире шантажиста и не нашел злополучные снимки, Леня пришел к выводу, что перед активной стадией операции нужно провести тщательное наблюдение за подозрительной квартирой. И самым лучшим наблюдательным пунктом будет квартира ниже этажом.

Как только за Веней захлопнулась дверь, Маркиз подтащил к стене складную стремянку и вскарабкался под потолок. Устроившись поудобнее на верхней площадке, он достал из кармана крошечное сверло и бесшумно ввинтил его в потолок. Внизу, у основания стремянки, Лола, изображая трудовой энтузиазм, старательно размечала рулон обоев.

Не успел Леня пропустить в отверстие тоненький световод с миниатюрной телевизионной камерой на конце, как от двери раздался подозрительный голос Софьи Сигизмундовны:

– А что это вы там делаете?

Вредная тетка смотрела на странный прибор в Лениных руках.

– Непременное условие качественной обработки потолка в наши дни, – мгновенно отрапортовал Маркиз. – Это точное определение горизонтальных координат и высоты объекта над уровнем моря. Именно этим я сейчас и занимаюсь. Без точного определения невозможно высококачественное покрытие. Как вы видите, работа трудная, требующая большой чистоты эксперимента, так что я попросил бы вас не нарушать герметичности помещения!

– Это в каком же смысле?

– В смысле закрыть дверь комнаты. Желательно с той стороны.

– Это что же творится? – Софья Сигизмундовна задохнулась от возмущения. – Это, значит, я в собственной квартире должна выслушивать такое хамство?

– Где вы видите хамство, мадам? – воскликнул Леня, свесившись со стремянки, как обезьяна с пальмы. – Я только хочу точно соблюсти условия технологического процесса, чтобы максимально полно осуществить ваши требования к качеству ремонта! Так что если вы непременно желаете присутствовать – это ваше неотъемлемое право. А то, что при этом качество будет несколько ниже, ну, что ж, желание клиента – закон… Вот только еще один момент, о котором я должен вас предупредить… – И он сделал многозначительную паузу.

– Ну что еще? – недовольно осведомилась Софья Сигизмундовна.

– Вопрос профессиональной вредности… при этой работе мы пользуемся веществом «антикусин», которое может принести вред человеческому организму. Оно способствует бесконтрольному размножению свободных радикалов. Мы с напарником уже привыкли. – Он покосился на Лолу, как ни в чем не бывало резавшую обои. – То есть кое-как справляемся с радикалами, а для неподготовленного человека это может иметь очень неприятные последствия…

Софья Сигизмундовна ничего не ответила и вылетела из комнаты, как пробка из бутылки теплого шампанского.

– Не даст она спокойно поработать, – одними губами прошептала Лола, покосившись на дверь.

Действительно, из-за двери доносился отчетливый шорох, выдававший присутствие там любопытной тетки.

Мужчина в аккуратном строительном комбинезоне вышел из подъезда в сопровождении напарницы. Консьержка при виде парочки встрепенулась и хотела было что-то спросить, но наткнулась на взгляд мужчины и передумала. В полном молчании трудящаяся пара прошла вдоль дома, свернула в переулок и села в машину – неброский серый «Опель Вектра». Хотя он был не так чтобы дорогой, но в хорошем состоянии, и постороннему человеку показалось бы немного странным видеть простых работяг на такой машине. Им подошел бы скорее какой-нибудь старенький обшарпанный микроавтобус. Но никого не случилось в этот момент в переулке, кроме обычного полосатого помойного кота, который шел по своим собственным, чрезвычайно важным делам и только скользнул по машине равнодушным взглядом желто-зеленых глаз.

Всю дорогу Лола молчала, причем это не было умиротворенное молчание влюбленных после ласк или удовлетворенное молчание человека, отдыхающего после удачно выполненной работы. Лола молчала активно. Она наливалась злостью и едва сдерживала ее, эту злость, чтобы она не перелилась через край, как кипятящееся белье, забытое на плите. Она нанизывала свои обиды на невидимую нить и следила, чтобы эта нить не порвалась.

За долгое время общения со своей боевой подругой и компаньонкой Леня Маркиз отлично научился разбираться в ее настроении. Он прекрасно читал по ее глазам и предчувствовал, когда Лола собирается устроить скандал. У него в запасе было множество способов обуздания своей вспыльчивой компаньонки и приведения ее к общему знаменателю. Если Лола требовала внимания и заботы, Леня выбирал соглашательскую политику. Он никогда не спорил, не отговаривался занятостью, он мило улыбался и на все Лолины требования, даже на его взгляд совершенно бессмысленные, повторял как заведенный:

– Да, дорогая… Конечно, дорогая… Разумеется, детка, я все сделаю.

После этого он благополучно забывал о разговоре до следующего скандала.

Если же рыльце у Маркиза оказывалось в пушку, иными словами, если Лолка ловила его на месте преступления, то есть раскрывала его шашни с какой-нибудь хорошенькой девицей, то единственный выход был – все отрицать. Абсолютно все. Тут уж Леня стоял насмерть, как древние греки в Фермопильском ущелье, даже понимая, что сопротивление бесполезно. Иногда такая политика давала свои плоды.

Иное дело – работа. Лола и тут пыталась давить на него, вечно ныла и ленилась. Тут Леня был суров и не позволял своей подруге расслабляться. Вот и в сегодняшнем случае следовало проявить разумную строгость.

Леня не стал приставать к Лоле с расспросами, отчего это она молчит, не заболела ли и вообще, как настроение. Зачем провоцировать скандал раньше времени? Он все-таки за рулем, мало ли что может случиться…

Лола молчала до самого дома и в лифте, а когда оказались в собственной квартире, она не выдержала:

– Ну? – холодно спросила она. – Ты ничего не хочешь мне сказать?

– О чем, дорогая? – осведомился Маркиз с самой любезной улыбкой. – Если о том, как я тебя люблю, так ты и сама об этом знаешь, что же об этом говорить… Знаешь, как в старой песне поется: «Любишь или не любишь, лучше молчать об этом, слово затерли люди, будто оно монета…»

Ленины вокальные упражнения прекратились внезапно, потому что Лола метнула в него комбинезон Пу И, валявшийся на полу в прихожей. Больше у нее ничего не оказалось под рукой. Маркиз без труда уклонился.

– В чем проблема, Лолка? – спросил он, чтобы потянуть время. – Чем ты так недовольна?

– Ты еще спрашиваешь? – оторопела Лола. – У тебя наглости хватает? Чем ты заставил меня заниматься целый день? Клеить дурацкие обои и смешивать масляную краску!

– Должен заметить, что у тебя это очень неплохо получалось для первого раза, – честно ответил Леня. – Кроме того, краска была не масляная, а водоэмульсионная. Кажется.

– Для этого я родилась на свет? – вопрошала Лола со слезой в голосе. – Для этого я окончила театральный институт? Ради этого я бросила любимый театр? Для этого я связалась с тобой? Чтобы освоить специальность маляра-штукатура?

– А что ты так расстраиваешься? – Леня сделал вид, что удивился. – Люди всегда будут делать ремонт, так что эта профессия – верный кусок хлеба на старости лет. Ну, мало ли – с мошенничеством у тебя ничего не выйдет… или из театра попрут. Уже поперли.

– Ты прекрасно знаешь, что из театра меня поперли вовсе не за профнепригодность! – Лола в сердцах услышала только последнюю фразу. – А из-за…

– Из-за лени, – подсказал Леня с самым невинным видом. – Тебе лень было рано вставать, ты вечно опаздывала на репетиции, наконец у главного окончательно лопнуло терпение, и он нашел на твои роли другую актрису. Та, правда, не так талантлива, но зато очень дисциплинированна и никогда не опаздывает. А что внешность попроще, так это еще лучше, ей меньше завидуют коллеги. Так что в театре теперь воцарилась более спокойная атмосфера, что, несомненно, гораздо лучше для творческого коллектива.

– Обязательно это говорить? – Лолин голос задрожал, и на ресницах показались слезы. – Тебе доставляет удовольствие меня мучить?

– Это тебе доставляет удовольствие меня терроризировать! – рассердился Леня – он, как и все мужчины, терпеть не мог женских слез.