Дарья Донцова - Квазимодо на шпильках

– Это кто такой? – прикинулась я идиоткой.

Алеша ухмыльнулся:

– Самый старый преподаватель нашего института, Баратянский. Классный дед такой был! Он на Венькиной девушке женился, Ирке. Мы все прям обалдели, когда узнали, думали, Венька ее убьет…

– Убил?

Алексей серьезно ответил:

– Нет. Как ходили вместе, так и ходят. Венька всем объясняет, что они ждут смерти Семена Кузьмича, тогда у них с Иркой все будет: деньги, машина, дача, квартира. Говорил, у профессора куча всего имеется: коллекция картин, антиквариат, брюлики. Одним словом, покроются они с Иркой толстым слоем шоколада. Наверное, кольцо она ему дала.

Я поморщилась:

– Эта история не с самой хорошей стороны характеризует Веню.

Алексей равнодушно ответил:

– Каждый устраивается как умеет.

Когда я вернулась домой, часы показывали около полуночи. В прихожей меня встретила злая Юлечка и гневно заявила:

– Я помыться не смогла!

– Не сердись, – улыбнулась я, – сейчас Сережа вынет Асю и Васю, ты примешь ванну, и он сунет крокодилов назад.

– Хотелось бы верить, что все произойдет именно так, – окрысилась Юлечка.

Решив не спорить с ней, я прошла на кухню и обнаружила там Сережку, с упоением поедавшего сосиски.

– Ты где их взял? – с подозрением спросила я.

– На подоконнике лежали, – пояснил он.

– Все слопал?

– Нет, половина осталась.

Произнеся последнюю фразу, парень принялся сосредоточенно обмазывать сосиску толстым слоем горчицы.

Я на секунду призадумалась. Может, сказать ему, что он схарчил корм для крокодилов? И вообще, что сосиски просроченные! С другой стороны, они совсем не пахнут, выглядят вполне пристойно. Эх, похоже, меня обманули, подкинули вместо тухлятины свежий товар. Подумав так, я развеселилась: ну и ну, скажу кому – не поверят! Расстроиться из-за того, что сосиски оказались пригодными для употребления в пищу!

– Ты чего ржешь? – с подозрением осведомился Сережка.

– Сделай одолжение, – быстро попросила я, – вынь крокодилов из ванны.

– Почему я? – поперхнулся он.

– А кто?

– Ты.

Пришлось честно признаться:

– Я очень боюсь их!

– Тогда пусть плавают, нечего аллигаторов беспокоить.

– Им надо воду поменять на бутилированную, без хлорки!

– Обойдутся.

– Так они умереть могут!

– Ну и фиг с ними!

Я вздохнула и изменила тактику поведения:

– Твоя жена хочет принять душ. Ася и Вася ей мешают.

– Пошли, – обреченно сказал Сережка, – если нужно выбирать между злыми крокодилами и разъяренной Юлькой, я предпочитаю иметь дело с аллигаторами.

Ася и Вася мирно лежали на дне.

– Похоже, они сдохли, – пробормотал «камикадзе».

– Нет, – предположила я, – небось от голода ослабели, ну-ка, погоди.

Быстренько сбегав на кухню, я принесла пакет с оставшимися сосисками и осторожно опустила одну в воду. Через секунду крокодильчики рванулись к добыче. Клацнули челюсти. Ася оказалась более проворной, Васе пришлось лишь облизнуться. Мне стало жаль неудачника.

– На, котик, – сказала я и кинула в воду следующую порцию.

Клац, клац.

– Ой, мама, – прошептал Сережка, – как же мне их вынуть?

– За хвост, – посоветовала я, – хватай за самый кончик Асю.

– Почему ее? – напрягся Сережа.

– Она поела хорошо, небось сейчас в хорошем настроении.

Сережка перекрестился, сунул руку в воду, потом резко выдернул. Ася на секунду повисла вниз головой, затем, резко взметнув туловище, изогнулась и щелкнула пастью в миллиметре от его пальцев.

– Мама! – взвизгнул Сережа и выпустил рептилию из рук.

Ася плюхнулась на пол и резво побежала на коротких изогнутых лапах по коридору.

– Караул! – завопил Сережка.

В ванную мгновенно заглянула Катя.

– Ты меня звал?

– Нет, – отдувался сын.

– Но ведь ты кричал: «Мама!»

– Это так, с испугу, – начал было Сережка, но тут из спальни Лизы понесся дикий крик и лай.

Вспомнив, что любимым лакомством крокодилов во все времена считались тучные собачки, я стремглав кинулась на звук.

Лиза стояла на письменном столе с выпученными глазами, к ее ногам прижималась трепещущая Ада. Увидев меня, девочка пропищала:

– Крокодил под кровать залез. Я его как увидела, одним прыжком сюда сиганула, и Адюшу словно на реактивной тяге подбросило.

Я решила успокоить домашних.

– Ася маленькая, совсем крошка.

– Ага, – плаксиво протянул Сережка, – милая крошка с железными зубами! Да она мне чуть полруки не отхватила!

– Немедленно уберите ее из моей комнаты! – завизжала Лиза. – Прямо сейчас! А-а, хватайте Мулю! Ее сожрут.

Я выпихнула в коридор не вовремя вбежавшую в комнату вторую мопсиху и велела:

– Сережка, бери швабру и гони Асю вон, а ты, Катя, неси сюда одеяло, желательно ватное.

– Хитрая какая, – обиделся Сергей, – сама и выгоняй, я боюсь.

– Ты мужчина, – попыталась воззвать к нему стоящая на столе Лизавета.

– И что? – парировал Сережка. – Я не могу быть трусом? Извините, но я не привык жить с крокодилами.

С этими словами он сунул мне в руку щетку. Понимая, что делать нечего, я опустилась на колени и засюсюкала:

– Асенька, иди сюда, моя кошечка, не надо бояться, мы тебе ничего плохого не сделаем.

Под кроватью царили полнейшая темнота и тишина. Когда наша мопсиха Ада, которая терпеть не может купаться, забивается в преддверии очередной водной процедуры под софу, ее всегда можно обнаружить по гневному сопению и раздраженному ворчанию. Ася же не издавала ни звука.

Я повернулась к Сереже:

– Похоже, там никого нет.

– Неправда, – затопала ногами Лиза, – она просто притаилась.

– Полезай под кровать, – велел Кирюша.

– Не хочу, – сопротивлялась я.

– Что она тебе сделает? – принялся издеваться Сережа. – Маленькая, хорошенькая, беззащитная такая…

– Все равно не желаю.

– А кто их привез! – напомнила Юлечка. – Кто приволок мерзких рептилий и уверял всех, что никаких проблем не будет, кто обещал…

Из прихожей раздался звонок.

– Я открою! – заорал Кирюшка и понесся к двери.

– Ну, – продолжила Юлечка, – Лампудель, начинай!

Пожалев, что не обучена молиться, я наклонилась, сунула под кровать длинную щетку и тут же услышала хорошо знакомый картавый голосок:

– Господи, куда ни зайду, везде люди собачатся, ну не поверите, с последнего этажа спускаюсь, и у всех в квартирах одна картина. Широковы лаются, Куховкины матерятся, Сенчуковы визжат, только у вас тихо. Ну до чего приятно! Лиза, а почему ты на столе стоишь? Ой, Адюлечка! Вы пускаете собак на постель?

Я быстро засунула швабру под кровать и выпрямилась. В нашем доме только один человек способен произносить пятьсот слов в минуту, задавая вам одновременно с десяток вопросов. Это Нина Ивановна Серегина, председатель правления нашего кооператива.

Дом, в который мы переехали из блочной пятиэтажки, был построен на паях сотрудниками какого-то НИИ. Поэтому тут есть правление, заседающее раз в неделю и развешивающее в подъезде свои указания. Впрочем, претензий к пенсионерам, решившим тратить бездну свободного времени на благо остальных жильцов, у меня нет. Они делают много хорошего и полезного, ну, например, собрали деньги на благоустройство двора, потолкались по приемным и выбили средства на установку железной двери в подъезд, провели всем домофон.

Еще у нас в самом дальнем углу, за гаражами, имеется специальная площадка для выгула домашних любимцев. Ее украшает замечательная табличка: «Место принадлежит собакам, прописанным в этом доме, остальных просят ходить в сквер у метро». Руководит бойкими пенсионерами Нина Ивановна, вдова полковника, дама, почти всю жизнь проведшая в гарнизонах. В свое время она помоталась с супругом по просторам необъятного СССР и везде, куда бы ни приезжала, мигом становилась председательницей женсовета.

Нина Ивановна весит под сто кило и способна массой раздавить того, кто посмеет ее ослушаться. Она до сих пор живет будто в советское время и ведет себя соответственно. Если вы задержали плату за квартиру, можете быть уверены, что ваша фамилия окажется в списке, вывешенном на первом этаже под грозной «шапкой»: «Позор должникам». Еще правление выпускает стенгазету «Прожектор», где кое-кто из жильцов, например Саня Теменов, подвергается резкой критике за частое употребление горячительных напитков.

А когда Олег Войнов, бросив жену и троих детей, переметнулся к хорошенькой Надюшке из пятнадцатой квартиры, Нина Ивановна устроила целую, как бы сейчас сказали, пиар-кампанию, в результате которой Олег вернулся к супруге, а Наденька вынуждена была поменять квартиру. Серегина искренне считает себя хозяйкой дома. Иногда это злит, но чаще радует, потому что слесарь, плотник и электрик приходят к нам по вызову сразу и относительно трезвыми, лифты в подъездах работают, почтовые ящики никто не поджигает, и свет на лестницах горит круглосуточно.