Валентина Андреева - Сундук с тремя неизвестными

Подхваченная порывом сквозняка, оконная занавеска взметнулась вверх и накрыла меня с головой, сразу лишив возможности выразить согласие с Наташкиным предложением. Показалось, что кто-то невидимый решил накинуть мне мешок на голову, тем более что Наташка громко завопила. Жуткий, не поддающийся контролю приступ страха лишил возможности думать. Я отчаянно барахталась, пытаясь высвободиться. Причем, настолько «отчаянно», что оторвала шторину.

– Замри, чумичка!!! – с опозданием долетел до меня не менее отчаянный приказ подруги, немедленно заставивший оставить борьбу за освобождение. – Бли-ин! Оконный стриптиз. Половину окна оголила. Не шевелись, говорю! Сейчас мы эту чадру с тебя скинем. Будешь свободной женщиной полуевропейского востока. «От Москвы до самых до окраин…».

Но тут, как назло, в руке задребезжал мобильник, и я невольно поднесла его к занавешенному правому уху. Наташка со спасательной операцией решила повременить.

– Алло? – отплевываясь от ткани, я слишком громко ответила на звонок. В ответ раздался отрывистый лай, вернее, очень похожие на него отдельные слоги. В попытке развернуться в сторону, угодную мобильной связи, пришлось потоптаться по занавеске. При этом бежевый покров сам соскользнул с головы, но мобильник остался задрапированным. – Перезвоните! – заорала я в трубку и на ощупь отключилась.

– Ну, что я говорила? И часа не прошло, а твой Ефимов уже не выдержал испытания временем. – Наташка высвобождала мою руку с телефоном от порядком поднадоевшей шторы. – Интересно, что он тебе выдаст по поводу этой хламиды?… Ир, по-моему, ты дала Димке козырь пойти в атаку и обругать тебя за неосмотрительность. Может, сказать ему, что после его несправедливого обвинения ты рвала и метала, рвала и метала?!.. А можно просто доложить, что с его уходом решила сменить обстановку в комнате или поделить имущество. Половина-то шторы его законная… – Наташка вертела в руках край занавески и внимательно к нему присматривалась. – Знаешь, мне кажется, легче купить новые, чем пришивать оторванные петли. А пока поживете с одной. Легче дышаться будет.

– Это не Димкин номер, – с некоторой долей разочарования протянула я, на свободе взглянув на экран мобильника. Единственный входящий за сегодняшнее утро звонок принадлежал абоненту, звонившему с незнакомого городского телефона. У меня хорошая память на последние цифры. Окончания «14» ни в одном из известных мне номеров не присутствовало.

Я мрачно связала этот вызов со Светкиной катавасией, о чем прямо Наташке и поведала. Та легко от меня отмахнулась – простая ошибка при наборе цифр. Но тут же отбросила шторину на кровать, откуда та строптиво сползла на пол, и выхватила у меня мобильник:

– Вполне вероятно, что это названивает Серов, я ему твой номер тоже сообщила, не хочется одной нервы трепать. – Подруга, беззвучно шевеля губами, продублировала цифры и скроила брезгливую физиономию: – Нет, это не Серов. А что мы, собственно говоря, гадаем? Сейчас прозвонимся и выясним. Только с городского…

Выяснить не удалось. Длинные гудки равнодушно долдонили об отсутствии абонента, если он, конечно, не глухой. Интерес на Наташкиной физиономии перетек в недоумение, сменившееся раздражением. Вот его-то она и выплеснула на меня:

– Раздаешь свои номера кому ни попадя! Меньше минуты прошло, как мы перезвонили, так теперь этот идиот не желает разговаривать. На тебя обиделся за твое «перезвоните».

Я невольно поморщилась, Наташка истолковала мое недовольство по-своему:

– Да не расстраивайся ты! Какие проблемы? Захочет, сам позвонит. А может, я неправильно номер набирала? Ну-ка, попробуем еще раз…

Наталья продиктовала сама себе первые три цифры и осеклась:

– Ир, тебе не «идиот» звонил, а «идиотка». Только сейчас дошло – Светкин номер точно так же начинается. Скорее всего, Раиса Афанасьевна соскучилась.

На наш звонок Раиса Афанасьевна не откликнулась.

– Наверное, в магазин понеслась, – предположила подруга. – Вчера не весь скупила. Откуда только силы набралась носиться после допросов. А «на дорожку» тебе решила позвонить. Скучно без новостей. Ты ее с этим делом обломала. Попозже перезвоним.

Соседка Светланы не желала откликаться ни через час, ни через три часа. За это время Наташке пришла в голову умная мысль: нам с ней совершенно ни к чему ключи от Светкиной квартиры. Мотаться черт-те куда для того, чтобы поливать цветы, тогда как Раисе Афанасьевне вообще никакой общественный транспорт не нужен – всего-то пересечь лестничную площадку. Подруга долго ахала по поводу того, как ловко женщине удалось сбагрить нам ключи. Наверное, на нас сказалось переутомление, вызванное мучительным процессом перехода из категории преступниц в категорию полупотерпевших.

– Значит, так! – Наташка настроилась очень решительно. – Приезжаем, говорим, что завтрашним утром отчаливаем в… А не все ли ей равно, куда мы отчаливаем?! Короче, если будет сопротивляться, демонстративно оставляем ключи у порога и сматываемся. Не хочет сама поливать цветочки, пусть возложит это дело на Серова. И вообще, откуда мы знаем, не она ли подсыпала отраву в вино? Сама-то шампанское дула.

– А зачем ей надо травить соседку и ее гостей?

– Вот этот вопрос следует задать лично Раисе Афанасьевне. Откуда ж я могу знать? Возможно, ей не нравилась коммунальная лестничная площадка. Раиса Афанасьевна привыкла чувствовать себя на ней хозяйкой.

– Да, но там, помимо Светланиной, еще две квартиры.

Наташка уперла руки в бока и возмущенно сдула со лба несуществующую челку:

– Ир! Ну что ты ко мне пристала? Не нравится это объяснение, придумай свое! Наша задача – вернуть ключи и больше не касаться этого дела с отравителями. Кстати, Светке не мешало бы иметь запасные. Выпустят из-под ареста, приедет домой, а вдруг Раиса проторенной тропой в магазин уперлась? Кстати, если самой Раисы не будет дома, бросим ключи с пояснительной запиской в почтовый ящик. Завтра для контроля прозвонимся. Светку Серов наверняка вытащит из «застенков», ну и ладно. Жили мы без нее спокойненько и еще проживем. Надо быть осмотрительнее в выборе знакомых. Хорошо бы на обратном пути в кафе заглянуть, мороженого отведать. Так хочется «сладкой жизни»!

– Я не люблю мороженое!

– Тебя никто насильно и не заставляет. Я твою порцию за твое же здоровье и съем. Потом в порядке благодарности поделишься покаянной коробкой конфет с ликером. Димка, наверное, уже выбирает… Ир, а давай устроим вечером праздник? Повод будет – «возвращение святого Ефимова». Мы ему сначала мифические рога пообломаем, а потом на освободившееся место ореол святости примерим, чтобы, так сказать, ему всегда соответствовал. Нечего умной голове пустовать. Тем более, что лысины нет, никто об этом уме и не догадается.

– Можно подумать, мало лысых придурков!

Я с тоской взглянула в окно. Небо недвусмысленно намекало на надвигающуюся грозу. Тучи разной степени серости вплотную подбирались к безмятежному солнцу. Ненавижу таскать с собой зонт! Порыв ветра, ворвавшийся через открытую дверь балкона, с силой захлопнул створку кухонного окна. Резкий, как от выстрела, звук заставил нас с Наташкой запоздало пискнуть и разбежаться в разные стороны: подруга полетела закрывать окна в своей квартире, я – в своей. На бегу договорились выехать через пятнадцать минут, на мое счастье на Наташкиной «Шкоде». Машине-то не все равно, где мокнуть – у подъезда или на дороге.

Удар грома был настолько силен, что мои мысли сразу же переключились на свекровь. Сейчас ей никакая близкая подруга с семьей не поможет. Кошки – тоже плохая поддержка. Наша бабуля панически боится грозы – результат прямого попадания молнии в соседский сарай с сеном. Да ладно бы один раз. И все за пару минут факелом сгорало на ее глазах. С упрямством, достойным иного применения, соседи по старому дому, доставшемуся бабуле по наследству в деревне, трижды возводили новые сараи на пепелище. На четвертую постройку не хватило денег. Долгое время оставалось загадкой, почему сосед Петр Сергеевич по вечерам стал перекапывать пожарище сначала лопатой, потом трактором, а в конце концов – ковшом экскаватора. В результате на месте выкопанного котлована образовался пруд, которому несказанно обрадовались местные и пришлые лягушки. Сам Петр Сергеевич интереса к результатам своего труда не выказывал. Даже злился, если кто-то заводил разговор на эту тему – жалел деньги, предназначенные на строительство четвертого сарая, а вбуханные в искусственный водоем. Но однажды по пьянке Петр Сергеевич излил-таки душу старому приятелю. Под «честное слово» никому ничего не рассказывать. Вот так и выяснилось, что искал копатель отнюдь не притягивающий молнии обломок железного метеорита, который намеревался сдать в металлолом и таким образом обогатиться за счет природных ресурсов. Просто беднягу бес попутал. Явился во сне в образе Святого Петра (во всяком случае, так представился и даже руку тезке пожал) и, заговорщицки подмигнув, сказал, что на месте пепелища зарыт клад, о чем ему, дураку, трижды был серьезный намек. Пораженный откровениями от Петра, приятель и по совместительству собутыльник Василич предположил, что экскаваторщик недостаточно глубоко копал, но Петр Сергеевич только досадливо отмахнулся – наутро после ночных посиделок с экскаваторщиком лично наблюдали, как по краям огромной ямы весело скакали и корчили им рожи черти в ассортименте – от мала до велика.