Особенности брачной ночи или Миллион в швейцарском банке - Антонова Александра

Месье Варкоч коротко кивнул мадам Грюнштайн, с потаенной насмешкой покосился на компаньона и перевел взгляд на меня. Смотрел пристально и настороженно, отнюдь не с младенческой открытостью. Потом неожиданно приветливо улыбнулся.

— У вас назначено время?

— Э-э-э, — проблеяла я, с отчаянием наблюдая, как женщина, ради встречи с которой я приехала за тридевять земель, с каменным выражением лица входит в лифт, захлопывает дверцы, нажимает кнопку и уплывает вниз. К женщине с таким выражением лица не подступиться.

— Да, — сказала я, понимая, что весь мой план провалился, еще не успев вступить в действие. — Назначено. Меня зовут Ольга Мещерская.

— Вы ошибаетесь! — запротестовал юноша. — Такого имени нет в списке клиентов на сегодняшний…

— Проходите, — месье Варкоч сердито глянул на партнера, и тот замолчал на полуслове.

В кабинете за белыми дверями царил идеальный порядок, будто и не было бурной страсти на столе. Бумаги лежали стопкой, карандаши аккуратно стояли в стаканчике.

— Чем могу служить? — хозяин кабинета восседал на высоком стуле, всем своим видом подтверждая, что репутация его фирмы — на высоте.

Я выложила на стол «Титул» и паспорт. Месье Варкоч нацепил на нос круглые очки и углубился в изучение документов. Особое внимание юрист уделил паспорту, надолго задержав взгляд на фотографии. Он даже украдкой взглянул на меня, сравнивая с оригиналом. Ничего удивительного, фото было не очень удачным. На нем я выглядела как заполошная сова.

Было тихо, лишь доносилось позвякивание посуды и шум работающей кофеварки. Месье Блум готовил на стерильной кухне кофе для клиентки. Стены кабинета украшали многочисленные дипломы, готический шрифт и золотые печати которых свидетельствовали о фундаментальности знаний месье Варкоча в области юриспруденции.

Однообразную симметрию строгих рам с дипломами нарушала картина, по сюжету мало соответствовавшая назначению кабинета. То была старая гравюра с оборванным нижним углом, но любовно помещенная под стекло: мельница, сельская дорога, Дон Кихот и Санчо Панса, которые скачут по дороге на худой лошади и взбрыкивающем осле. Только художник, видимо, в шутку изобразил их женщинами. Нет, в самом деле! Где вы видели хитроумного идальго и его слугу в платьях, с развивающимися по ветру длинными косами?

Я с любопытством посмотрела на месье Варкоча. Ах, вот какие они — тонкие ценители творчества Сервантеса. К тому же им не чуждо чувство юмора, если они украшают стены строгого кабинета карикатурой на классический сюжет. Ну что ж, это уже хорошо. Несомненно, месье Варкоча тронет история любви и преждевременной смерти Магнуса. Вполне вероятно, он будет рад помочь одинокой женщине из далекой России и приложит максимум сил за минимальную сумму для расторжения сделки.

— Рад лично познакомиться с законной владелицей поместья Грюнштайн. У вас какие-то претензии к нашей фирме? — месье Варкоч поднял голубые льдинки глаз, и желание поделиться историей любви безвременно почившего Магнуса моментально улетучилось.

— Э-э-э… нет, претензий никаких. — У меня появилось неприятное ощущение, что непременно возникнут проблемы и труднопреодолимые юридические подводные камни. Мой голос предательски дрогнул:

— Но я бы хотела расторгнуть сделку.

— Вот как? Что же вас не устраивает? — он был сама корректность и вежливое удивление.

— Изменились мои финансовые возможности, — промямлила я, не вдаваясь в подробности своего бедственного положения.

— Не понимаю. Все налоги на недвижимость и прочие пени уплачены сполна. Вам не о чем беспокоиться. Наша фирма гарантирует оформление в полном объеме.

— Я передумала и хочу вернуть деньги.

Он побарабанил пальцами по столешнице, обдумывая мое заявление.

— Вы, надеюсь, понимаете, что покупка земли в Швейцарии — крайне сложная операция. Согласно закону Фюгнера, кантоны, за малым исключением, не имеют права продавать территорию иностранцам. Нам было крайне сложно выполнить условия заказчика… За последние триста лет по пальцам одной руки можно пересчитать подобные сделки. Вам крайне повезло. Второй раз мы вряд ли сможем вам помочь. Подумайте еще раз, мадам Мещерская…

— Мадемуазель! — гордо поправила я, зная из классических романов, что женщина из франкоговорящей страны не упустит случая подчеркнуть свой незамужний статус, а следовательно, и молодость.

Наш разговор прервал секретарь Блум. Он поставил поднос и протянул мне чашку черного кофе без сахара. Я отхлебнула кипятка и почувствовала, что волнуюсь. Пальцы мелко подрагивали. Пришлось отставить чашку.

— Я не намерена вкладывать деньги в недвижимость, — заверила я месье Варкоча. — Прошу вас обсудить условия расторжения сделки с мадам Грюнштайн. Или мне придется самой обратиться к ней.

Я мысленно потерла ладони, радуясь, как удачно намекнула на возможность действия без посредников.

— Мадам Грюнштайн? Та, которую вы только что видели? — удивился юрист. — У вас неточные сведения. Эта мадам Грюнштайн не имеет к поместью какого-либо юридического отношения. Продавцом является другое лицо.

— Ах, вот как? — кажется, мне не удалось скрыть разочарование и растерянность. — В таком случае не могли бы вы, месье Варкоч, связаться с ним, с другим лицом, и договориться о…

Блум все еще бренчал ложечкой в чашке босса, с интересом прислушиваясь к беседе. Варкоч откинулся на спинку высокого стула и задумчиво смотрел поверх моей головы. Мне показалось, что он мысленно двигает фигуры на воображаемой шахматной доске. Победа в партии досталась ему, потому что глава фирмы улыбнулся с довольным выражением лица.

— Ну что ж, мадемуазель Мещерская, думаю, мы сможем помочь вам. Дайте мне немного времени, необходимо навести кое-какие справки, и я непременно свяжусь с вами. Позвольте узнать, где вы остановились? В «Хилтоне»?

— Э-э-э… — замялась я, так как гостиница, обещанная турагентством, оказалась совсем не «Хилтоном».

Мне вспомнилось, какие трудности возникли, когда я, наконец, добралась на такси из аэропорта до отеля. Конечно же, номер на мое имя не был забронирован. Администратор долго не мог понять, что я от него хочу, потом выяснилось, что свободных номеров нет, что в агентстве все уже ушли домой, и телефоны не отвечают, и не известно, где мне придется ночевать. И я расплакалась от усталости и бессилия. Администратор вошел в положение, один номер нашелся, но располагался он рядом с подсобными помещениями. Единственная отрада — комната была самой дешевой.

— Нет. Не «Хилтон». Я живу в гостинице «Дрейк».

— О, это на берегу озера? Замечательно, — месье Варкоч посмотрел на часы, намекая, что время визита истекло.

Блум с готовностью распахнул дверь кабинета.

— Не волнуйтесь, — Варкоч был сама любезность. — Мы сделаем все, что в наших силах, чтобы клиент остался доволен… А скажите, мадемуазель Мещерская, почему вы не воспользовались услугами той же фирмы, которая оформляла покупку… м-м-м… «Магнус и Ко», если мне не изменяет память?..

— К сожалению, — я сделала скорбное лицо, соответствующее моменту, — директор фирмы, месье Магнус, скоропостижно скончался…

Месье Блум опрокинул чашку и разлил кофе на письменный стол. Вытирая коричневую лужу салфетками, он шипел под нос интернациональные ругательства.

— Ах, какое печально известие! — покачал головой месье Варкоч, с неудовольствием взглянув на секретаря. — Жаль, очень жаль… Ну что ж, это меняет дело… Хм-м, может, оно и к лучшему… Думаю, уже сегодня вечером у меня будут для вас новости…

Мне показалось, что юрист подталкивает меня в спину, стремясь выпроводить как можно скорее. Длинный коридор мы преодолели почти бегом. На лестничной площадке стояла необитаемая тишина, будто в подъезде больше не было жильцов.

— Всего наилучшего, — скороговорки попрощался главный партнер фирмы.

За спиной захлопнулась дверь, и ключ повернулся на два оборота.

Лязгнул засов, и дверь приоткрылась. В щель просунулась волосатая рука. Пальцы держали за загривок Шарльперо. Тот бултыхал в воздухе лапами и извивался, пытаясь высвободиться.