Деон Мейер - Смерть раньше смерти

— Капитан, будь я механиком, я бы сейчас присвистнул и покачал головой.

Яуберт ничего не ответил.

— Дела у вас обстоят плоховато. Вы курите. В легких хрипы. Вы не отрицаете того, что много пьете. У вас пятнадцать килограммов лишнего веса. У ваших родственников бывали случаи сердечно-сосудистых заболеваний. Вы работаете в стрессовых условиях. — Врач один за другим загибал пальцы.

Ему бы прокурором работать, подумал Яуберт, разглядывая стоящий на столе пластмассовый макет сердца и легких — рекламу какого-то лекарства.

— Я отправлю вашу кровь на анализ. Необходимо проверить, какой у вас уровень холестерина. А пока давайте подумаем, как быть с вашим курением.

Яуберт вздохнул.

— Вы не собираетесь расстаться с вредной привычкой?

— Нет.

— Вы знаете, что курить вредно?

— Доктор…

— Вы не только подвергаете себя риску заболеть. Все дело в том, как именно вы умрете, капитан. Вы когда-нибудь видели человека с эмфиземой? Вот как-нибудь возьму вас с собой в больницу. Они лежат в кислородных палатках, задыхаясь в собственной слизи. Они не могут дышать, как рыбы, выброшенные на сушу.

На столе стояла подставка для ручек в форме таблетки — реклама другого лекарства. Яуберт скрестил руки на груди и пристально посмотрел на подставку.

— А возьмите рак легких! — продолжал врач. — Вы видели, что делается с такими больными после химиотерапии? Болезнь подрывает их силы, от лекарств у них выпадают волосы. Ходячие трупы. Они не хотят смотреться в зеркало. Они постоянно плачут. Взрослые рыдают, когда их дети приходят навестить их в больнице.

— У меня нет детей, — тихо сказал Яуберт.

Врач снял очки и устало сказал:

— Да, капитан, у вас нет детей. Но здоровый образ жизни человек ведет главным образом ради себя самого. Ради вашего же физического и душевного здоровья. И ради спокойствия вашего работодателя. Вы обязаны быть в форме, чтобы хорошо работать. Если вы в форме, вы работаете плодотворно. — Очки вернулись на кончик носа. — До того как придут результаты анализов, я не намерен что-либо вам прописывать. Но прошу вас: подумайте, подумайте о курении. Кроме того, вы должны заниматься спортом. И наладить здоровое питание…

Яуберт вздохнул.

— Да, капитан, знаю, изменить образ жизни непросто. Но избавиться от лишнего веса трудно. Чем дольше вы носите на себе лишние килограммы, тем труднее избавиться от них.

Яуберт кивал, не глядя врачу в глаза.

— Я обязан ознакомить ваше начальство с результатами медосмотра. — Неожиданно врач добавил: — Извините.

Все курсанты полицейского колледжа в Претории ходили на экскурсию в музей полиции на Преториус-стрит. Экскурсии считались скучной необходимостью. Со свойственным их возрасту легкомыслием курсанты наперебой состязались в шалостях и незамысловатых шуточках.

Матт Яуберт полюбил музей лишь много лет спустя после окончания колледжа, когда ему нужно было выступать в суде Претории и давать показания в деле об убийстве. Ему пришлось ждать пять дней, прежде чем его вызвали как свидетеля. От скуки он заглянул в музей — и застрял там надолго.

Он переходил от экспоната к экспонату. У него разыгралась фантазия. К тому времени он уже обладал достаточным опытом, чтобы знать: каждое ржавое орудие убийства, каждый пожелтевший клочок бумаги, ставший уликой, стоили какому-нибудь давно забытому детективу многих часов кропотливой работы. И в конце концов он добивался успеха.

Он пришел и на следующий день. Тогда его заметил хранитель музея, сержант Блэки Суорт, пожилой человек с морщинистым лицом и хриплым голосом заядлого курильщика. Когда Блэки говорил, похоже было, как будто сапоги скрипели по гравию. Суорта назначили хранителем музея после его неоднократных просьб. Видимо, он просто надоел начальнику полиции.

Блэки Суорт пригласил Яуберта в свою комнатку в подвале и рассказал о себе. Он поступил на службу в пятнадцать лет.

— Патрулировал на лошадях между Пэрисом и Потхефтсромом. — Блэки часами развлекал Яуберта фактами своей яркой биографии, а под конец рассказывал какие-нибудь забавные истории и угощал «полицейским кофе», изрядно сдобренным бренди.

Сам Блэки Суорт тоже был своего рода музейным экспонатом. Его можно было выставлять в стеклянной витрине в секции «История уголовного розыска».

— Матти, я видел все, история творилась у меня на глазах. В первый раз я увидел музей, когда прослужил двадцать пять лет. И сразу понял, что однажды захочу сюда вернуться. В шестьдесят я вышел на пенсию, стаж у меня был сорок пять лет. Я уехал в Маргейт и три месяца смотрел, как ржавеет моя машина. Потом я позвонил генералу. И вот каждый день приезжаю сюда.

Яуберт со стариком дни напролет болтали и курили. Старик относился к нему не покровительственно, а скорее по-дружески. Хотя по возрасту он годился Яуберту в отцы, он был совсем не похож на родного отца Яуберта.

После той недели в Претории они встречались редко. Оба не любили говорить по телефону, но Яуберт время от времени звонил старику, особенно когда хотел посоветоваться насчет какого-нибудь дела. Как сейчас.

— Дядюшка Блэки, врач советует мне бросить курить, — сказал Яуберт по телефону. Он употребил самую вежливую форму обращения на африкаансе по отношению к старшим.

На том конце линии послышался хриплый кашель.

— Матти, врачи советуют мне бросить курить последние пятьдесят лет! А я все держусь. В декабре мне будет шестьдесят восемь.

— Дядюшка Блэки, у меня тут одно интересное дело. Мой начальник считает, что убийство — дело рук китайской мафии.

— Так вот чем ты занимаешься?! В «Бельде» сегодня цитировали вашего де Вита. Я ничего не понял, но теперь… — Старик понизил голос: — Слышал, его чернокожие коллеги по АНК называли его, де Вита то есть, Мпумломбини. В прежние времена, еще в Лондоне.

— А что такое Мпумломбини, дядюшка?

— На языке коса — Двуносый. У него такая громадная родинка… — Блэки захихикал.

Яуберт услышал, как его собеседник закуривает. Потом Блэки долго и мучительно кашлял.

— Может, и мне тоже пора бросать, Матти.

Яуберт рассказал старику о Джеймсе Уоллесе.

— Матти, в одном твой де Вит прав. Способ убийства соответствует. В прошлом году в Лондоне именно так действовали китайцы. Жуткое дело. Они гораздо коварнее американской мафии. Но ведь китайцы занимаются не только наркотиками. Взять, к примеру, кредитные карточки. Они научились очень ловко их подделывать. Торгуют фальшивыми документами. Паспортами, водительскими правами. У Уоллеса была фирма по доставке корреспонденции. Они ведь рассылали банковские кредитные карты? Он вполне мог передавать китайцам номера.

— Его компаньоны уверяют, что ни с какими азиатскими компаниями он дело не имел.

— Спроси его жену. Может, китайцы навещали его дома.

— Дядюшка Блэки, он был большим бабником.

— Возможно, Матти. Знаешь, как я всегда говорю? Убийства бывают двух видов. В одном случае человек выходит из себя и убивает первым, что попадется под руку. В другом — убийца все планирует заранее. Выстрел в голову на автостоянке… Похоже, тут все было подготовлено заранее. К тому же убитый — большой бабник.

Яуберт вздохнул.

— Поработай ногами, Матти. Вот единственный выход. Если в голове нет мыслей, надо поработать ногами.

Он поехал к Маргарет Уоллес. По пути он думал о ней. Далеко ли вдова зашла в своем горе? Неожиданно ему вспомнился вчерашний сон.

Сам он последние два года все глубже погружался в пучину отчаяния. Он барахтался, пытаясь выбраться на поверхность; лететь в черную бездну было страшно. По ночам ему снились страшные сны, которые преследовали его даже днем, наяву. В те редкие минуты, когда он оказывался на поверхности, он заталкивал свои кошмары в подсознание. Но сейчас все по-другому. Он может опустить голову в черную воду, открыть глаза и припомнить свой сон, потому что ему впервые не снилась Дара. Ему снилась Ивонна Стоффберг. Как отчетливо он видел ее тело!

Смог бы он?..

Если бы сон вдруг стал явью и она очутилась перед ним, смог бы он?.. Способно ли еще ожить его затупившееся, забытое орудие любви? Или оно настолько затупилось, что не способно преодолеть прошлое и воспрянуть к жизни…

От неопределенности низ живота сводило судорогой. Восемнадцатилетняя дочь соседа. Или ей еще семнадцать? Яуберт заставил себя переключиться на других персонажей своего сна. Что забыл у него во сне Барт де Вит? Да еще с дырой во лбу. А Маргарет Уоллес? Его подсознание выделывает странные штуки. Почему ему не снилась Лара? Вернется ли она к нему сегодня ночью? Старые чудовища нашли способ вернуться в его мысли. Он вздохнул и рывком вынырнул на поверхность. Так безопаснее.

Судя по всему, женщина, открывшая дверь, приходилась Маргарет Уоллес сестрой. Волосы у нее были короче и светлее, кожа усеяна едва заметными веснушками, глаза голубые, но сходство было разительным.