Джон Тренейл - Врата Совершенного Знания

Сунь кивнул в знак согласия.

— Неплохая аналогия. Что касается Тайваня, да, я знаю о ваших интересах. Долгое время Советский Союз извлекал преимущества из своей опорной базы в Юго-Восточной Азии. Московский Народный, Советский Коммунальный… У вас пристрастие к банкам.

— Да. Было и есть.

— Когда Советский Коммунальный прекратил работу, вы почувствовали, что пропасть расширяется.

— Действительно.

— Поэтому где же восстанавливать позиции, как не в чудом созданной экономике Тайваня. Ежегодный прирост составляет там десять процентов, но, увы, финансовые инфраструктуры слишком примитивны.

— Совершенно верно.

— Мы предпочли бы, — мягко кивнув, продолжал Сунь, — чтобы вы подождали нашего приглашения.

— А если мы предпочтем не ждать?

— Если нет… Знаете, товарищ Казин, у нас в Китае есть поговорки на все случаи жизни. Мне приходит в голову такая: «Ци ху, нань ся» — «Если забрался на спину тигру, трудно слезать».

— Безусловно, вы вольны отвергнуть нашу помощь. Но моя любимая китайская поговорка звучит так: «Шань мэнь нань кай; шань мэнь нань би». Простите мое ужасное произношение.

— Оно вовсе не ужасно.

— В таком случае, что я сказал?

— Вы сказали: «Трудно открыть врата щедрости и столь же трудно закрыть их». — В глазах Суня мелькнула настороженность и уважение. — Совершенно точно. Я понимаю вашу мысль: Китаю может быть трудно добиться союза с Советами, но если уж мы добились его…

Казин рассмеялся.

— Да. Тогда мы прилипнем к вам, как пиявки. Ну что ж, видимо, нам все-таки придется подождать вашего официального приглашения, как вы и предложили. — Он помолчал. — Я порекомендую исключить «другой Китай» из орбиты нашего внимания до тех пор, пока вы не решите ходатайствовать о нашей помощи.

— Нам не понадобится помощь. Спасибо.

— Может быть, вы уже получаете ее из другого источника? До нашего сведения дошло, что в Тайване существует движение за независимость.

— А мы слышали похожие сплетни насчет Афганистана. Не сомневаюсь, что они так же безосновательны.

Крабиков отвернулся, чтобы Казин не заметил улыбки.

— Движение за независимость, о котором вы говорите, — продолжал Сунь с неожиданной горячностью, — бесплодно. У них нет лидеров. Нет оружия, денег. И самое главное, нет поддержки. — Он сделал паузу. — Жаль, если ситуация изменится.

— А почему она должна измениться? — спросил Казин, пожав плечами. — В Афганистане не меняется. — Он положил перед собой папку и сделал карандашом пометку на полях последней страницы. — Буду с вами честен. Я не смог найти ничего конкретного относительно предполагаемого движения за независимость. Теперь понимаю почему — его не существует.

— Верно.

Казин захлопнул папку и взглянул на часы.

— Как быстро прошел день!

— Да, — отозвался Сунь, поднимаясь. — Приезжайте в Пекин. Я приглашаю.

— Прошу прощения, но я наездился. Приезжайте лучше вы. Увидимся в Москве.

— Приеду. Спасибо за гостеприимство. Все было вкусно. — Сунь помолчал, глядя на изуродованного шмеля на вилке. — Очень вкусно, — повторил он.

— До свидания! — Казин резким движением протянул правую руку, и Сунь Шаньван пожал ее. Они долго смотрели друг другу в глаза с неподдельной симпатией, которая не имела никакого отношения к их профессии. На том и расстались.

Казин смотрел вслед своему гостю, пока тот не вошел в главное здание вместе с Крабиковым и не скрылся из глаз. Из кухни вышли официанты, чтобы убрать остатки обеда. Пока они работали, Олег Казин прикрыл глаза от полуденного солнца и глубоко вздохнул, наслаждаясь запахом роз и смолы. Для человека с его здоровьем климат был замечательный.

Вскоре вернулся Крабиков, столкнувшись на обратном пути с официантами. Когда он опустился в кресло, в котором раньше сидел Сунь Шаньван, Казин спросил:

— Ну что?

— Как я и ожидал. Я ведь прочитал двести страниц его дела, изучил фотографии и прослушал магнитофонные записи. Что может меня удивить?

— Он наверняка понял бы тебя. Бригада «Маджонг» собрала обо мне кучу материалов за все эти годы. Сунь намекнул об этом утром. Они прочесывают лучше нас, более тщательно. — Глаза Казина сузились и потускнели. — Мне это не нравится, Крабиков.

Он слишком много знает о годах моей молодости…

Крабиков откашлялся и сбросил на пол веранды пепел. Казин, уже старик, вдруг проявил склонность к бессвязным воспоминаниям, до которых генералу не было дела.

— Что касается Тайваня, — сказал Крабиков, чтобы сменить тему, — мне кажется, он темнит.

— Нет, тут все ясно. «Тайваньского движения за независимость» не существует. Нас, вероятно, дезинформировали. Человек, который приходил к нам сегодня на чай, призрак, и мы должны его прогнать. — Казин заливисто рассмеялся. — Указать призраку на дверь! — Внезапно перестав смеяться, Казин перевел взгляд на Крабикова. — Или Сунь Шаньван считает меня безмозглым стариком, или он, как и его начальство, напуган. В первое я не верю, значит — боится, ибо что бы он там ни говорил, братство, называющее себя «Наша Формоза», существует. Оно реально.

— Если мы решимся поддержать НФ, оно станет еще более реальным.

— Конечно. У этого У Тайцзи и тех, кто его финансирует, вполне определенные цели: им нужны деньги, оружие и поддержка, чтобы сбросить правительство Гоминьдана.

— Они могут об этом забыть.

— Почему?

— Потому что тогда нам не сдобровать. Америка никогда не потерпит советской интервенции на Тайване. Как и Китай.

— Преувеличиваешь. Я не склонен поддержать НФ в их стремлении сбросить Национальное правительство Тайваня и заменить его администрацией, состоящей из истинных формозцев до тех пор, пока не будут удовлетворены два условия.

— Какие же?

— Во-первых, неразглашение тайны. Я согласен — надо действовать с оглядкой.

— А второе условие?

— Мы должны быть уверены, что взамен получим то, что хотим.

— Что именно?

— Сунь ответил на этот вопрос. Нам нужна финансовая и разведывательная база в Юго-Восточной Азии, нечто взамен Советского Коммунального банка. И, конечно, эта невероятная коммерческая тайна, на которую они все время намекают, волшебный компьютер, который должен все изменить в наших военно-воздушных силах. Не говоря о нашей промышленности, экономике, сельском хозяйстве…

— «Апогей»?! Я поверю в него, когда увижу своими глазами.

— Хм-м…

— И все равно не представляю, чтобы эти люди согласились сотрудничать с нами. Они еще более правые, чем нынешнее правительство Тайваня! Значит, если им удастся захватить власть, вряд ли можно предположить, что они будут поддерживать отношения с коммунистической Россией.

— Можешь изложить эту точку зрения У Тайцзи, когда он приедет. Но не забывай о существующих договоренностях. Тайваньцы не имеют ничего против Советского Союза. Кстати, жена президента Цзян Цзинво — русская.

— Знаю. Но если у тайваньского правительства есть связи с Советами, то еще труднее понять, почему их враги из «Формозы» должны прибегнуть к нашей помощи.

— А по-моему, все ясно. Просто больше никого нет.

— А как же американцы?

— Теперь, когда США официально признали Пекин, последнее, чего от них можно ждать — это вмешательства в дела Тайваня. Они за версту будут обходить У и его банду.

Помолчав немного, Крабиков спросил:

— Как вы полагаете, чего на самом деле хочет от нас «Формоза»?

— Точно не знаю. С точки зрения разведки, это интересная ситуация. Перед нами масса возможностей, и Сунь Шаньван знает это.

— Я как раз собирался поговорить о Суне, товарищ председатель. У Тайцзи и «Наша Формоза» появились до пакта между Москвой и Пекином. Очевидно, договор все изменит. Что сейчас произойдет? Полагаю, мы пошлем этого У собирать свои вещички… и его, и этих хулиганов, так называемых «патриотов».

Казин сложил губы трубочкой и начал насвистывать что-то неопределенное, без мелодии, покачивая головой из стороны в сторону. Через некоторое время Крабиков, устав ждать ответа на вопрос, который считал решающе важным, повторил уже более настойчиво:

— Товарищ председатель.

Но Казин, перестав насвистывать, посмотрел на часы и сказал:

— Он скоро придет. Выполни хоть одно задание, Крабиков, пойди проверь, достали или нет улунский чай, который я заказывал в Тайбэе.

Как только Мэт расплатился с таксистом у главного входа в здание компании «Дьюкэнон Юнг» на Чун-Чин-Саут-роуд, начался проливной дождь. Он пробежал по широкому, мощенному красными плитками тротуару, прикрыв голову газетой «Чайна пост», и задержался у дверей, чтобы отряхнуть пиджак.

На постоянно меняющейся карте Тайбэя большой дом, где находится офис компании, вот-вот станет ориентиром. Он был выстроен в том же стиле, что и новая штаб-квартира банковской корпорации «Гонконг энд Шанхай», только ниже и не с таким количеством металлической отделки. Фасад украшала мозаика из розовато-лиловых кирпичей, выложенных в форме огромной буквы «Н». В нижнюю секцию этой буквы Мэт должен был войти, чтобы добраться до своего кабинета.