Александр Юрин - Вечное Солнце Припяти

Волков мотает головой. На «улыбку» даже не смотрит. Той кажется, всё равно — привыкла.

Я снова говорю «спасибо». Странно, но улыбка пропадает… С тоской смотрю на узенькие плечики, сгорбленную спину, стройные ноги в сланцах… А ведь у неё и впрямь что-то не так! На душе… Но она должна быть «улыбкой»…

— Всё в порядке? — Волков силится привлечь моё внимание. Мельком смотрит на застывшую у кассы девушку. Снова оборачивается ко мне, кивает.

Он думает, что я на неё запал…

Если бы я не потерял своих Свет, младшая, года через два, стала бы именно такой… Только она бы улыбалась по-настоящему…

Снова слишком много «бы»!..

— Смотри, не проговорись в Киеве, кто ты на самом деле…

С трудом заставляю себя воспринимать Волкова.

— В кругу сталкеров не поощряется проведение подобных экскурсий. Мы ходим либо поодиночке, либо группой… Посторонних водить нельзя…

— Почему?

Какое-то время он молчит. Смотрит в чашку. Затем облизывает губы и отыскивает мои глаза.

— Опасно это всё… А вдвойне опасно, когда ведёшь такого, как ты…

— Такого?

— Да.

— Со мной что-то не так?

— Зачем тебе «Зона»?

Молчу.

— Вот и мне нечего сказать… Обычно люди сразу же начинают что-то говорить. Обрисовывать причину, своё состояние, желание ощутить какие-то там эмоции… Они думают, что чем быстрее меня «уломают», тем проще будет потом…

— И что же?.. Действительно проще?

— Хм… — Он кладёт ладони на стол. Сцепляет пальцы… Только сейчас замечаю, что он левша. — Понятия не имею…

— ???

— Я никого до этого не водил. Ты — первый?

— Но почему?

— Вот и я спрашиваю — почему? Что ты там забыл?

Молчу. Смотрю поверх Волкова, хотя и не понимаю, как это выходит — мой собеседник неимоверно широк в плечах. Насквозь такого не просмотришь. Но всё же каким-то образом мне это удаётся…

За соседним столиком — пожилой кореец. Хотя, собственно, почему именно кореец?.. Он может быть кем угодно… если ты конечно не дипломированный этнограф, способный определить принадлежность к определённой национальности по одним лишь контурам черепа… Но он именно кореец — мне не нужен соответствующий документ, чтобы это с уверенностью констатировать! Причём сторонник коммунизма… Я вижу значок на отвороте его серого пиджака — на нём миниатюрный флажок Северной Кореи… Старик, вздрагивает от малейшего шума, вздыхает и смотрит на меня взглядом, полным отчаяния. Что он тут забыл?

То же, что и я?..

Мы синхронно вздрагиваем. Читаю в раскосых глазах истину: он знает, куда лечу я, как и понимает, что я догадываюсь, куда именно возвращается он сам!.. Понятия не имею, как это происходит — я словно на секунду коснулся чужого сознания!..

Я возвращаюсь в СССР, потому что в окружающей действительности больше ничего не осталось. У меня. Я всё растерял в суете этого безумного мира…

Волков нетерпеливо сопит.

Я отвечаю, что просто хочу вернуться назад… Врать про книгу просто нет смысла. Я даже не помню, когда именно, это превратилось в ложь…

Он выдыхает через нос и молча протягивает мне докторское удостоверение. Оказывается, я дипломированный врач-уролог…

Май 1985 года. Украинская ССР. Чернобыльский район. Припять.

«15 мая, среда.

Всю неделю светит солнышко… Но у меня нет настроения. Не знаю почему. Наверное, из-за 9 мая. Мне всегда грустно в этот день и потом, когда он проходит. Наверное, я слишком впечатлительная. Хотя, скорее всего, всему виной тот страшный сон, в котором на меня кричал синий мертвец… Я не могу вспомнить, что именно ему было нужно… Как ни стараюсь… А стараться совсем не хочется! Да, я понимаю, что надо вспомнить, но всё равно не могу заставить себя это сделать…

Мне просто страшно.

Сегодня первый день, после последней записи, как у меня появились осознанные мысли. Наверное, просто нужно было время. Не знаю, что делать, если вдруг доктор попросит показать дневник… Я стараюсь помечать отдельные моменты, за которые я наверняка получу, если кто-нибудь их прочтёт…

(как же сложно жить с дневником!..)

Мне постоянно кажется, что я попала в другой мир! Все местные жители могут запросто прочесть мои мысли… А я их — нет! Как же им всем повезло!..

Я не знаю, что мне делать… На следующих выходных обойду остальные библиотеки. Может найду хоть что-нибудь, что прольёт свет на мою болезнь… Надежды практически нет, но чего-то ещё мне просто не остаётся. Я чувствую, что они подкрадываются всё ближе. Ведь раньше мёртвый человек никогда не посещал мои сны… Хотя, возможно, я этого просто не помню…

На 9 мая папа не работал.*

Пометка. Я буду писать 9 мая, а не День Победы. Если что, потом исправлю.

Так вот, папа не работал, а мама осталась сидеть с Павликом (он совсем плох). Ещё бы, он искупался в ледяной воде, после чего, ко всему, какое-то время оставался на ветру! Хоть и весна, но с его горлом лучше так не делать…

Павлик сам мне во всём признался. Оказывается, он записался в яхт-клуб, а накануне 1 мая, свалился с причала… Как свалился и почему записался, — не сказал. Он вообще еле говорит… Мне всё это кажется странным… Не то, что Павлик не может говорить, а что проделал всё это втайне от родителей… и от меня! Раньше он мне сразу же обо всём рассказывал… Хотя, кажется, я знаю причину… Он видит, что я становлюсь умнее. Точнее расторопнее. Дневник, если и не лечит, то просто очень сильно влияет на мою память!..

Павлик понял, что я могу проболтаться… Но зачем столько таинственности?!

Странно. Мне кажется, что что-то происходит. Причём и с Павликом тоже…

9 мая была возможность радоваться… Но вот этого-то, как раз и не хотелось. Папа понимает мои чувства. Он вообще очень легко со мной объясняется и никогда не спорит. Естественно, в пределах разумного… Он просто даёт мне тот или иной совет и предлагает самой во всём разобраться. Мой папа — самый лучший!

Папа, я тебя люблю!

…С утра всё так же, что и на Первомай. Только меньше улыбок и радости. По-моему, их вообще нет… Постовой на пересечении Курчатова и Ленина на этот раз просто козырнул.

Грустно.

Вместо «Дерева дружбы» все направляются на Набережную, к памятнику воинам-освободителям. Это огромный валун тёмно-коричневого цвета, на котором висит памятная табличка — знак памяти всем тем, кто пал в боях за нашу солнечную Родину!.. Он установлен на набережной между двумя тенистыми берёзками — они пока ещё маленькие, но обязательно вырастут!.. Я знаю, что воинам тут хорошо… Особенно, когда с Припяти дует прохладный ветерок… Он пахнет рыбной чешуёй… Отдаёт дымом… Домом… Я не могу больше писать… Лапка в груди не хочет этого…»

«17 мая, пятница.

Вчера весь день занималась. Не могла писать что-то от себя…

В среду мне сделалось совсем плохо… Я весь вечер психовала. Это из-за того, что пыталась описать свои чувства на Набережной… Мама на меня сильно ругалась. Она переживает за Павлика…

Какая же я дурёха! Думаю только о себе!

Мамочка, прости меня, пожалуйста!.. И ты, Павлик, тоже!.. Обещаю, что больше никогда вас не расстрою! Никогда — никогда!..

9-го был ещё фильм в «Прометее»… Я постоянно останавливаюсь возле статуи на углу здания кинотеатра и просто смотрю на неё. Какой же он всё-таки сильный и мужественный, этот Прометей! Он смог принести огонь в собственных ладонях и просто так подарить его нуждающимся людям!.. Он совсем как мой папа! Я так и сказала… Папа улыбнулся и потрепал меня по волосам. Потом взял косичку и принялся меня ею щекотать — он постоянно так делает, когда мне грустно!

Я рассмеялась впервые за день!..

Папа, я тебя люблю!

…Потом мы гуляли по улице Огнёва, вдоль набережной. Сидели в кафе у самой воды. На противоположном берегу ветер гнул молоденькие берёзки. Я не утерпела… Подошла к самой воде и встала ногами на перекладину заграждения — я так всегда делаю: встаю на нижнюю планку, перевешиваюсь через перила и смотрю в прозрачную воду… Я даже видела, как в волнах плещутся блестящие рыбёшки. Лапка в моей груди снова заскребла… Но теперь вовсе не от грусти. Мне было так хорошо!!! Я не хотела, чтобы этот день закончился… Вот бы растянуть его на целую вечность!

Если это и возможно, то подвластно лишь богу.*

Пометка. Вырвать!!!

Ближе к вечеру, направились на Энтузиастов… Роза ветров в парке сегодня не прельщала… Играла медленная военная музыка, отчего мне снова погрустнело… Папа предложил покататься на аттракционах. Я только кивнула и ещё раз прокатилась на «Чёртовом» колесе!

Той же ночью мне приснился странный сон… Мы стоим с мамой у «Чёртова» колеса, как стояли в очереди на Первомай… но вокруг никого нет… А перед нами оранжевая табличка с пожухлой краской… Там написано… Точно не помню… Там написано: «Ввиду того, что никто не пришёл, открытие аттракциона отложено… на Вечность!..» Я не понимаю, что это значит!..