Джеймс Грант - Золотой остров

Я посмотрел на часы, было лишь чуть больше восьми, но уже стемнело. Было трудно поверить, что все происшедшее спрессовалось в пять часов. Я бросил винтовку на мостовую и занял место водителя. Запустив двигатель, медленно направил машину к воротам тюрьмы. Затребованные нами продовольствие и вода были сложены в ящики, и мы с Альтманом рассовали их во все еще незанятые углы «джипа». Я опять завел мотор, и через несколько минут мы оказались на Аль-Рашид, центральной улице города. Движение на ней было оживленным, и мои руки были совершенно связаны маневрированием меж быстро снующих, в основном американских, машин. Возникало впечатление, что ими управляли маньяки, основная техника вождения которых сводилась к постоянному нажатию на оглушающе звучащие клаксоны. Прошло не менее получаса, прежде чем мы выбрались из города и направились к югу по главной дороге на Хиллах.

Мы отъехали не менее сорока миль от города, когда «джип» накренился и рулевое колесо заплясало у меня в руках. Один из передних скатов лопнул, и я быстро нажал на тормоз, одновременно заложив руль вправо. Домкрат и монтировки валялись под сиденьями, и я вытащил их оттуда из-под ног майора и девушки. Сняв запасное колесо, закрепленное на капоте, я вернулся на водительское место и развернулся так, чтобы поврежденное колесо оказалось на твердой обочине.

— Помогайте, — сказал я Альтману, вновь выбравшись из машины и принимаясь отвинчивать гайки колеса. Альтман вылез и подставил домкрат. Когда я ослабил гайки, Альтман с готовностью установил упор и начал поднимать машину. Открутив гайки, я освободил колесо, в то время как Альтман продолжал поднимать машину домкратом. Через несколько минут новое колесо было установлено, гайки закручены и домкрат опущен. В ремонтных мастерских Сильверстоуна не сделали бы лучше. Я начал собирать инструмент, но Альтман остановил меня.

— К чему стараться? — сказал он, — вы не сможете сменить колесо еще раз.

Он был прав, и хотя времени у нас хватало, торчать у всех на виду на обочине было неуютно. Жестом приказав Альтману вернуться на заднее сиденье «джипа», я поспешил занять водительское место, и прежде чем все расселись, резко выжал сцепление. Машина рванулась, вздымая за собой песчаные тучи, — я разогнал «джип» до скорости свыше семидесяти миль в час, которой дорожная поверхность не вполне соответствовала.

Через полчаса я мог различить верхушки крыш слева от дороги. Сбросив скорость, мы въехали на мост через реку; я внимательно проследил за движением речных судов, едва различимых при свете нескольких освещающих пристань фонарей. К счастью, их было очень немного: несколько барж и речных лодок, пришвартованных к бетонному причалу на одной стороне, и ничего — на другой. Это предоставляло Поттеру достаточно простора для посадки и было одной из двух причин для проведения этой предварительной разведки; второй было стремление удостовериться, что мы сможем попасть на «Сессну», минуя необходимость отправиться к ней вплавь. Я не знал, умел ли Альтман плавать, но я определенно нет, и я не испытывал желания оказаться брошенным здесь.

К счастью, в этом не было проблемы. Несколько небольших весельных шлюпок и даже одна или две рыбачьи лодки были привязаны среди больших судов, и были все основания ожидать, что по меньшей мере одна из них окажется там на следующий вечер, когда она будет нам нужна. Будучи уверен, что бригадному генералу известно наше местоположение, и не желая светить наш план, выказывая слишком активный интерес к реке, я опять набрал скорость.

Мы проехали еще около десяти миль, затем я выключил фары, завидев цепочку огней, движущихся нам навстречу. Я притормозил, и когда машины миновали, развернул «джип» и пристроился за последним грузовиком в колонне, по-прежнему не включая фар. Вместе с этим конвоем мы миновали Хиллах и направились обратно по шоссе к Багдаду. Еще через несколько миль я увидел искомый дорожный знак и свернул влево с основной дороги. Узкая проселочная дорога была в очень неважном состоянии, и нас изрядно болтало, как осторожно ни пытался я вести машину вверх по небольшому склону. Через несколько минут мы прибыли, и я выключил двигатель. Тишина была столь полной, что давила на нервы.

— Добро пожаловать в Вавилон, — сказал я.

Ни на кого это не произвело особого впечатления. Продолжая держать автомат, я двинулся от машины; остальные также вылезли. Я знал, что Делейни будет тщательно присматривать за майором и девушкой, и не ожидал сюрпризов от Альтмана. Мне хотелось проверить, нет ли кого вокруг. Я скорей ощутил, чем увидел, как ко мне подошел Альтман, и полуобернулся к нему; в тот же миг я заметил его взмах чем-то тяжелым. Я откинулся в сторону, приняв удар на плечо. Это было лучше, чем головой, но внезапная острая боль почти выключила сознание. Я упал на колени, затем, собравшись на миг, вскинул автомат, целя Альтману в бок. Удар пришелся чуть пониже грудной клетки. Он упал и какую-то секунду мы оба стояли на коленях, наши глаза находились на расстоянии лишь нескольких дюймов друг от друга. Я очнулся первым, сдвинул предохранитель на АКМ и сильно ткнул срезом ствола ему в горло. Он задохнулся и выронил предмет, которым воспользовался для нападения: это была ручка от домкрата. Этим объяснялась эффективность удара. Подняв стальной прут, я запустил им в темноту, затем поставил Альтмана на ноги и толкнул его к Делейни.

— Нам нужно связать их всех, — сказал Делейни. — Девушку и майора отдельно, Альтмана отдельно.

Чтобы привязать майора к девушке, пришлось воспользоваться его же галстуком и поясом. Не сумев найти ничего подходящего, чтобы связать руки Альтмана, я в конце концов оторвал полосы от его же рубашки. Закончив, подтолкнул всех троих к «джипу» и помог им устроиться насколько возможно поудобнее. Затем повернулся к Делейни.

— Ну, что дальше?

Он посмотрел на меня, затем на небо:

— Как насчет поиска с воздуха? Если кто-то пролетит, то увидит нас здесь утром.

— Тут неподалеку есть укрытие Что происходит? Я догадывался с самого начала, что вы мне сказали не все. Это достаточно справедливо, я полагаю. Но когда человек, ради спасения которого я рискую жизнью, пытается вышибить мне мозги, я подвожу черту. Кто такой Альтман и?…

— Подожди минуту, — прервал он меня. — Послушай, ты прав. Это только часть того, что мы тебе рассказали. Это дело Поттера, и рассказать ли тебе остальное, зависит от него — если он сочтет нужным. Что касается Альтмана, то он нужен Поттеру для того дела, над которым мы работаем. Он жизненно необходим. Никто из нас не встречался с ним раньше. Он находился в тюрьме за контрабанду оружием, которое поставлял курдам, и за что-то еще. У него смертный приговор.

— Тогда он должен быть рад выбраться?

— Может быть. Может быть, ему выгодней попытаться сделать это одному. В конце концов, он не знает о самолете. Он думает, что мы уходим по дороге.

— А ты не собираешься рассказать мне, к чему все это?

— Нет.

— О'кей Я подожду, пока расскажет Поттер, но помни: я вооружен не хуже, и если вы попытаетесь что-нибудь со мной сделать, у вас столько же шансов стать мертвецами, сколько и у меня. И если начнется заварушка, я прослежу, чтобы Альтман умер первым — тогда то, ради чего он вам нужен, кончится также.

Продолжать дискуссию, казалось, не имело смысла, и, повернувшись, я отошел. Все мысли о поочередности дежурства исчезли. Мы оба бодрствовали всю ночь, наблюдая друг за другом, по меньшей мере, столь же внимательно, как и за тремя связанными в «джипе».

На исходе ночи я ощутил, что Делейни расслабился. Должно быть, логика подсказала ему, что меньше всего ему стоило спорить именно со мной. Без меня он оказался бы даже в более сложном положении — ему никак не удалось бы одновременно сторожить заложников с Альтманом и обеспечить встречу с Поттером. Я тоже расслабился, но мысль о необходимости быть начеку по-прежнему казалась не лишней. Следующим днем, который предстояло провести на этом же месте, будет достаточно времени, чтобы хладнокровно обсудить положение дел с Делейни и прийти к действенному перемирию, которое позволило бы нам обоим поспать без страха подвергнуться нападению.

Тишина больше не была такой всеобщей, как это казалось сразу после выключения двигателя: я мог расслышать слабые квакающие шумы, производимые какими-то животными или насекомыми, а также несильный шепот ветерка, мягко дувшего сквозь проходы и вдоль стен древнего города. Это должно было бы действовать умиротворяюще, однако этого не происходило: наоборот, меня охватило почти осязаемое чувство ужаса.

За час до рассвета я осторожно тронул «джип» с места. Нельзя было рисковать включить фары, и в то же время нужно было следить, чтобы не попасть колесом в глубокую трещину. В полуразрушившейся стене, как я помнил, были остатки арки, которая предоставила бы нам достаточное укрытие от тех, кто попытался бы засечь нас с воздуха. Она также даст нам необходимое укрытие и от солнца, которое вскоре взойдет. Все проснулись и молчали. Я присел на достаточном отдалении, чтобы избежать необходимости говорить с кем-либо, но достаточно близко, чтобы оставаться под укрытием. Мне нужно было поспать и иметь ясную голову. Было маловероятно и то, и другое.