Питер Страуб - Обитель теней

Воробей поднял голову, расправил крылья. Душа Тома запела. Птичка взмахнула крыльями – раз, другой, легонько ударяя по его истерзанным, окровавленным ладоням. Давай, воробышек, давай, Дэл… С третьим взмахом воробей взмыл в воздух.

Найди его, посланник духа. Ради нас, ради себя. Найди его.

Посланник описал над ними круг, уселся Тому на плечо, словно говоря ему: "Не волнуйся, я все сделаю как надо", – и устремился куда-то по коридору.

Они последовали за птицей – мимо всеми покинутого Коллектора, мимо коридора, ведущего в запретную комнату, мимо двери в малый зал. Перед входом в Большой театр иллюзий Дэл принялся описывать возбужденно-быстрые круги, раз за разом ударяясь о дверь.

Роза подошла к ней раньше Тома.

Очередной, сильнее прежних, удар громадных крыльев потряс дом, и Том услышал, как в гостиной рухнула этажерка. Стеклянные дверцы со звоном разлетелись вдребезги, раздался хруст ломающегося дерева. Конечно же, все фарфоровые статуэтки внутри превратились в мелкие осколки…

– Что это такое, там, снаружи? – испуганно спросила Роза.

– Сова. Еще один посланник.

– А это не он? Не мистер Коллинз?

– Нет. Это значит, что кто-то умрет, точнее, уже должен был умереть, – ответил Том. – По плану представление должно было завершиться вскоре после того, как они…

Он застонал, поразительно отчетливо увидев гвозди в руках у Коллинза, разрывающие ткани его ладоней.

– Оставайся здесь, – велел он Розе.

– Нет, я с тобой.

Она открыла дверь, сделала пару шагов и замерла на месте.

Воробей, не колеблясь ни минуты, впорхнул внутрь, в море света и гул множества голосов: зал был заполнен публикой.

– А-а, проходите, проходите, мы вас ждем, – приветствовали их сразу три Херби Баттера из трех совиных кресел. – Занимайте, пожалуйста, ваши места, вот здесь, в первом ряду.

Том вглядывался в троицу, почти не обращая внимания на публику, которая так поразила Розу. Люди из другой эпохи пялили глаза на трех магов, очищали апельсины, отправляли в рот леденцы, попыхивали сигарами. В отличие от своих двойников со стенной фрески Малого театра, видимой и отсюда, все они двигались, ерзали на сиденьях, поднимали руки, время от времени аплодисментами поторапливали начало представления, разговаривали между собой, но из-за общего гула слова разобрать было невозможно.

– Видите, как любит публика мои нехитрые фокусы, – хвастливо проговорили в унисон три Херби Баттера. – А теперь, дорогие добровольцы, попытайтесь отличить реальность от иллюзии, человека от тени. Предупреждаю, леди и джентльмены, ошибка повлечет за собой наказание.

Публика зааплодировала и засвистела, выражая восторг.

Том тщетно старался перекричать рев:

– Верните Дэла!

– О, леди и джентльмены, паренек просит поколдовать над его ручным воробьем! – Все трое подняли брови. – Наш доброволец, оказывается, большой чудак… – Херби Батгеры подняли правые руки, прося тишины. – Но это, друзья мои, еще не все: этот молодой человек – ученик мага. Он считает, что сможет развлечь вас не хуже меня.

Снова аплодисменты, свист, выкрики. Оглянувшись на Розу, Том увидел, что она в ужасе отвернулась от публики.

Теперь она была убеждена в том, что им никогда не победить. В середине двадцатого ряда вежливо аплодировали родители Дэла с размозженными черепами и в обгорелой одежде. Вокруг них, позади Розы, хлопали, свистели и что-то выкрикивали мужчины и дамы со звериными головами.

– Вот видишь, мой маленький доброволец, – в один голос обратились к нему три Херби Баттера, – публика везде одинакова: ей нужна кровь, хотя бы символическая, нужны результаты. С публикой, дорогой мой, шутки плохи. Ну так ты готов сделать выбор между нами?

А из зала неслись звуки как из зоопарка." Обернувшись, Том увидел, что на плечах у всех без исключения, даже у родителей Дэла, теперь звериные головы. Заметил он и Дейва Брика – с головой барана, все в том же, когда-то принадлежавшем Тому пиджаке.

– Ни в коем случае нельзя… – начал крайний левый Херби Баттер.

– ..Воспринимать публику как неизменно доброжелательную… – продолжил средний Херби Баттер.

– ..Поскольку это может стать роковой ошибкой, – закончил фразу Херби Баттер справа. – Так ты готов сделать свой выбор? Не забывай, что промах обойдется тебе дорого.

ЭТО Я ГАРАНТИРУЮ! – выкрикнул он в зал, и публика ответила тысячеголосым звериным ревом.

Том взглянул вверх: посланник духа описывал круги под потолком – как всякая обыкновенная птица, отчаянно пытаясь найти выход из замкнутого пространства.

"Осталось ли в тебе хоть что-нибудь от Дэла? – подумал Том. От бешеного рева аудитории мозг его был готов взорваться, разлететься на кусочки. – Или Дэл потерян окончательно, необратимо превратившись в воробья?"

Воробей тем временем присел немного отдохнуть на отопительную трубу под самым потолком. Виднелась лишь его маленькая головка, которой он вертел из стороны в сторону.

– Ну, мы ждем, – поторопила троица.

"Найди его, – послал мысленный импульс Том. – Найди Коллинза".

– Если ты наконец не сделаешь выбор, – заявил трехголосый Херби Баттер, – тебе придется присоединиться к публике, навечно стать одной из ее частей, каждая из которых по-своему важна, ибо дополняет целое.

"Найди Коллинза!"

– Твой воробей вовсе не птица из сказки, – сказал левый Херби Баттер. Ему вторил средний:

– Он обыкновенный блохастый воробей.

И это было правдой, понял наконец Том. Их с Дэлом ангелы-хранители либо крепко спали, либо бросили своих подопечных на произвол судьбы. Посланник духа больше не был посланником, сознание Дэла покинуло это тщедушное, напуганное до безумия птичье тельце.

– Дэл! – отчаянно выкрикнул Том.

– Один из сотен миллионов воробьев, только и всего, – философски изрек какой-то из трех магов.

Воробышек, покинув свою трубу, принялся кружить над головами зрителей, чем вызвал с их стороны поток ругательств. Описав очередную дугу, воробей направился вдруг прямо к сцене. Сердце Тома остановилось на мгновение, кровь застыла в жилах. Птичка пролетела по прямой над тремя фигурами на сцене, развернулась в воздухе и пролетела снова. Внезапно воробей остановился, на долю секунды завис над крайним левым магом и в следующий миг спикировал ему на колени. Том закричал:

– Все, хватит! Улетай оттуда, сейчас он тебя…

Не обращая на него внимания, воробей устроился на колене левого мага и что-то чирикнул.

– Да, леди и джентльмены, – проговорил Коллинз под маской Херби Баттера, – этот парнишка и в самом деле маг.

Ладно, эту часть представления будем считать оконченной. – Наклонившись вперед, он нежно поднял воробья с колена, и в тот же миг его партнеры растворились в лучах прожекторов, освещавших сцену. – Друзья мои, ручной воробей этого молодого человека пожертвовал жизнью, чтобы его господин поднялся еще на одну ступень.

– Это, что называется, подставное лицо, – шепнул кто-то из публики позади Тома. – Помяни мое слово, спектакль проходит по заранее разработанному сценарию.

Коллинз поднялся с совиного трона и вытянул вперед правую ладонь, которая сжимала воробья.

– Никаких подставок, леди и джентльмены, перед вами – самая настоящая птица, вы все видели, как она летала по залу. – Тон его был ласковым, почти нежным. – Что же это за птица, друзья мои? Игрушка этого парнишки, безмозглое создание или же посланник духа? Вы, вероятно, слышали не раз, как волшебные птицы помогают своим хозяевам отыскать что-либо очень важное, утерянное как будто безвозвратно, предсказывают им судьбу, как они разносят добрую весть по всему свету, легко и свободно воспаряя над мирской суетой, – так разве, леди и джентльмены, именно птицы не являются истинным воплощением безграничного могущества магии?

Он вытянул руку, разжал ладонь, и тут вдруг Дэл, словно его переполняла чарующая слух песня, выдал такую завораживающую руладу, на которую, казалось, не способен ни один воробей.

О, Дэл, это ты, ты! И ты его не боишься!

– Вот видите, какая это необыкновенная птица! Разве она не заслужила хотя бы маленького местечка в вечности?

Волшебной красоты мелодия все лилась и лилась из клюва воробья.

– Не прекраснее ли это любой скрипки?

– ДА! – взревел зал.

– Не прекраснее ли это всякой фортепианной или же органной музыки?

– ДА-А-А!!!

– Прекраснее. Я рад, леди и джентльмены, что вы со мной согласны. Вы – настоящие ценители. Песня птицы сама по себе волшебство. Этот воробышек и в самом деле посланник духа. И, уверяю вас, он может исполнить любую мелодию по вашему желанию, хотя столь вульгарные трюки для него уже пройденный этап. Итак, леди и джентльмены, я хочу просить вашего позволения придать этому живому посланнику духа завершающий, безукоризненный своею цельностью облик.