Лев Пучков - Тротиловый эквивалент

Но не это главное. Главное, что жить на выделенном участке можно было только в летнее время и очень недолго.

Уже через пару месяцев расположение команды изрядно похорошело во многом благодаря хозяйственности Глебыча и расторопности Петрушина и Васи.

Полуразвалившиеся жилые модули укрепили, вкопали до половины в грунт и утеплили толем. Столовую, «ленкомнату», спортуголок и «душ» (ту самую бочку с приваренным краном) собрали в кучу под четырехскатной крышей украденной где-то Глебычем УСБ-5616. Рукастые Подгузные такой блиндаж отгрохали – загляденье, хоть инженеров всей группировки собирай да на экскурсию веди. Вместо дырявого кунга теперь стоит новая «КШМ» (командно-штабная машина), в которой обитает Лиза. Вся аппаратура в «КШМ» исправна, кроме того, дополнительно присутствует стационарный блок спутниковой связи для бесперебойного общения с представителем Витей. Связь частенько используется не по назначению – звонят куда ни попадя, но Витя на это закрывает глаза. А куда он, на фиг, денется с подводной лодки?

Экипировку, соответствующую характеру выполняемых задач, выбили при помощи того же Вити, а транспорт добыли сами: «БРДМ» (это личный Васин, он нигде не значится, поскольку фактически списан) и в отличном состоянии «УАЗ» (это вообще трофей). Линия к участку команды не подведена, но Глебыч выбил у связистов два средства энергоснабжения: большой дизель – для общих нужд и «дырчик» (это такой бензоагрегат) сугубо для «КШМ». А как-то на досуге Петрушину с Васей кто-то не по своей воле подарил телевизор и пару видеомагнитофонов.

В общем, можно жить и работать.

С командованием группировки и руководителями силовых ведомств у «оперативно-аналитической группы неспецифического применения» с самого начала сложились непростые отношения. Напомню, инициатива создания данного формирования исходила из аппарата Президента (все тот же Витя расстарался) , и потому военным и ведомственным начальством воспринята была весьма негативно.

Впрочем, на этот счет никто иллюзий и не строил. Сами все командиры « начальники, понимают, что к чему. Представьте себе, что вы начальник. Допустим, директор какого-нибудь мясокомбината. В один прекрасный день начальник вашего начальника звонит вам и говорит, что у вас в разделочном цехе будет обкатываться некая новация. А какая конкретно, не говорит, но намекает – ты тупой, все равно не поймешь. Потом у вас забирают самых вредных, но профессионально обученных и лучших в своем роде специалистов, и они в вашем же цехе, на вашем оборудовании и материале начинают развлекаться не пойми чем.

Например, из свиной вырезки искусственные фаллосы сооружают и коптят их с померанцем. Теперь они, эти ваши люди, работающие у вас, на вашем материале и оборудовании, вам не подчиняются, а командует ими какой-то посторонний умник, который и в цех-то вообще ни разу в жизни не заходил. А когда вы пытаетесь мимоходом напомнить о своем начальственном праве, вам опять ненавязчиво этак намекают: а ты не лезь, это, между прочим, не твое дело. Твое дело дать все что просят, оказать всевозможное содействие и не мешать. А самое обидное, что начальство вашего начальства без обиняков заявляет на ваши робкие вопросы: возглавляемый вами комбинат функционирует из рук вон плохо, а эти славные парни, в работе которых вы ни бум-бум, сейчас как раз тем и занимаются, что поправляют положение вашего предприятия. Вы радуйтесь, радуйтесь, чего вы такой угрюмый, мать вашу так?

Я почему-то думаю, что вам такая постановка вопроса не очень понравится.

Ведомственному и армейскому начальству это тоже здорово не нравится к отношение у них к команде, как бы это помягче сказать… Короче говоря, до того холодное, что местами даже с проледью…

По прибытии на базу обслужили оружие и без обычного энтузиазма пообедали.

Настроение было – дрянь. Каждый в своей мере ответственности готовился к командной либо ведомственной обструкции.

– Предлагаю снять калитку, – попытался разрядить обстановку Вася. – А то пружину сломают. И всем встать раком у забора. Лизы не касается, пусть к связистам уйдет. Не дамское это дело…

Шутка, прямо скажем, не удалась. На маленького разведчика все посмотрели как на врага народа, а большой брат Петрушин выразительно крякнул и зачем-то погладил рукоять своего боевого ножа.

– Да ладно вам, – стушевался Вася. – Я тупой, мне можно…

Вскоре после обеда началось.

Подъехали эксперты с места происшествия, доложились по инстанции, начальники тут же приступили к «разбору полетов». На командование никого вызывать не стали, и собственно разноса как такового не было – оперативная подчиненность представителю спасла. Но каждого члена позвали для беседы в самые разные места – по ведомственной принадлежности. Иванова, например, вообще пригласили «попить кофе» в УФСБ (кто не в курсе, армейская контрразведка подчиняется чекистам, а не командующим округами). Живописать детали не станем, это долго и нудно, а общий лейтмотив был таков: как же так, товарищи? Как такие специалисты, можно сказать, лучшие из лучших, могли допустить этакую жуткую залепуху?!

Разумеется, команда состоит из типов, которые к начальственному гневу относятся, мягко говоря, ровно. Но теперь их никто не ругал, а просто со скорбным видом задавали вопросы. Ах, какой замечательный повод ткнуть профессионалов носом в лужу и всласть покуражиться над ними!

– Надругались, как над парализованной бабусей, – пожаловался Лизе прибывший от начальника штаба группировки Петрушин. – А самое обидное, крыть нечем…

А чуть позже стала хлопать та самая калитка. Весть быстро облетела базу, друзья-однополчане потянулись стройной чередой, каждый хотел убедиться, что это всего лишь недоразумение…

Товарищей ждало горькое разочарование. Факт и в самом деле имел место: на глазах у всей засады два каких-то вахлака спокойно торпедировали мост и никто даже пальцем не пошевельнул, чтобы им помешать. В результате девять бойцов комендатуры погибли на месте, семнадцать получили ранения разной степени тяжести, из них четверо скончались, не долетев до госпиталя.

Если бы такое случилось с какими-нибудь вечно пьяными раздолбаями из стройбата, это можно было бы как-то объяснить. Но для специалистов из команды № 9 таких объяснений просто не существовало. Как принято сейчас говорить – не тот уровень…

Представьте себе, что вы какое-нибудь должностное лицо. Например, опер (оперуполномоченный) с большим стажем – с милиционерами всем приходится общаться, это будет наглядно. На счету у вас пара сотен заметных дел, семь задержаний особо опасных преступников, куча почетных грамот, часы от министра в День милиции, три года до полной пенсии и даже двухкомнатная «хрущоба» в отличие от прочих «безлошадных» коллег. Все вас знают, недруги боятся, а коллеги уважают – матерый, мол, спиной чует, стреляет на звук, за мылом в бане не нагибается и все такое прочее.

В один прекрасный день вы, матерый со стажем, приходите в родной райотдел по какой-то бытовой надобности – например, зарплату получить, в ожидании приезда хронически опаздывающей бухгалтерии выходите во внутренний дворик, там, где патрульные наряды на развод строятся, и садитесь с парой-тройкой своих коллег забить «козла». От нечего делать, чтобы время скоротать. Стучите костяшками, балагурите… В это время во дворик с деловым видом заходит озабоченный мужлан в спецовке, раскладывает рядом с окном начальника райотдела сумку с инструментами и, мурлыча себе под нос, спокойно собирает какую-то железяку. И ведь не торопится, стервец, делает все основательно. Вы мужлана не знаете, но это не ваш личный двор, а несколько общий, мужлан занят вроде бы безобидным делом и зашел так, как будто ему можно. Что вы предпримете? Скорее всего, ровным счетом ничего. Потом мужлан соберет железяку – это окажется пистолет с глушителем, и через окно спокойно хлопнет начальника райотдела.

Нормально? Нет, вы его тут же, не отходя от кассы, с помощью коллег обезвредите и, возможно, даже убьете к чертовой матери…

Но подумайте, как к вам потом будут относиться ваши коллеги, которые вас знают давным-давно, а в тот дурацкий день вместе с вами во дворике не сидели и таким образом очевидцами рокового события не являются? Как вы будете объяснять всем, что это всего лишь жуткое недоразумение, когда в протоколе черным по белому написано, что в вашем присутствии произошла вот такая залепуха, а вы и пальцем не шевельнули?!

Представили? Вот. Примерно то же самое чувствовали мы все, члены команды номер девять, которая за недолгое время своего функционирования успела обзавестись определенной репутацией и достаточно высоким неформальным статусом.

Это был самый настоящий позор, более правильного определения не подобрать…