Константин Образцов - Красные цепи

Алина почти полностью потеряла чувство времени и пространства и не знала, как долго длится погоня и сколько она уже пробежала по подземному ходу, спасаясь от преследующих ее мертвецов. Она обернулась, бросив взгляд на пока еще пустой коридор низкого подвального лаза за спиной, и посмотрела на часы. С того момента, как она вошла в открытую дверь медицинского центра, прошло чуть больше двадцати минут.

Путь преградила очередная дверь из толстых деревянных досок. Алина с силой толкнула ее, потом дернула несколько раз и услышала, как с обратной стороны лязгает металл засова. Алина устало привалилась к грязным доскам и снова обернулась. Из-за угла покрытой плесенью серой стены, метрах в пятнадцати позади появилась первая носферату: высокая, крупная, грузное тело, рассеченное толстыми швами, покрыто мокнущими пятнами гнили, рыжие космы свалялись в грязные колтуны, один глаз вытек, а другой, подернутый пленкой, уставился на Алину. Покойница открыла рот и издала высокий сиплый визг. Алина подняла пистолет, прицелилась и нажала на спуск, раз и другой. Из толстой шеи выплеснулся сгусток темной запекшейся крови, второй выстрел снес верхнюю половину черепа, и рыжий скальп шлепнулся наземь, как окровавленный многоногий паук. Алина повернулась к двери и выстрелила туда, где должен был находиться засов. Пуля расщепила дерево, но дверь не подалась, а изнутри в ответ на рывки по-прежнему доносился металлический лязг.

В коридор медленно входили и вползали кадавры. Алина увидела ту тоненькую темноволосую девушку, которая терзала тело несчастного Кобота. Покойница уставилась на нее бельмами мертвых глаз, хрипло вскрикнула и подняла руку, как будто указывая остальным на загнанную жертву. Алина в отчаянии ударила по двери ногой и выстрелила пять раз подряд, в щепки измочалив толстые доски, пока пистолет снова не замер в руке, и услышала, как с обратной стороны что-то тяжело упало на земляной пол. Она швырнула ставшее бесполезным оружие в приближающуюся нежить и налегла на дверь. Нижний край толстой деревянной створки уперся в земляной пол, не давая ей открыться. Алину окутало зловоние разложившейся плоти и смрад, вырывающийся из жадно распахнутых ртов. Последним отчаянным усилием она навалилась на дверь, швырнула в образовавшуюся узкую щель вьюк с огнеметом, дробовик и протиснулась следом сама, почувствовав, как рвется тонкая кожа куртки, цепляясь за грубое дерево.

Теплый густой воздух чуть вибрировал от низкого гудения. Пахло маслом и разогретым железом. Высокий потолок скрывался в полумраке. Алина увидела множество толстых и тонких труб, протянувшихся под потолком и вдоль стен в смежное просторное помещение, из которого доносился негромкий гул, какой издает обычно работающее оборудование. Алина пробежала несколько шагов, заглянула туда и остановилась. По всей видимости, она попала в подвальную котельную под старым домом: трубы длинными щупальцами сходились к большим железным прямоугольникам газовых установок, в тусклом свете электрических ламп виднелись вентили, какие-то переключатели, мигали огоньки на старинных потертых панелях управления; здесь же, рядом с газовыми котлами, стоял протертый до дыр продавленный диван, на котором неопрятным комком валялось грязное одеяло и поношенный ватник.

Но не этот убогий колорит привлек внимание Алины. Рядом с котельной она увидела небольшую смежную комнату, дверь в которую была сейчас открыта. Серые неровные стены были густо покрыты грубо намалеванными странными знаками, сплетавшимися в диковатые узоры, вызывавшие приступ безотчетного иррационального страха. На протянувшихся вдоль одной из стен дощатых полках стояли металлические сосуды, а в самом центре помещения в земляной пол врос потемневший от времени широкий деревянный помост высотой примерно в полметра. Алина подошла ближе. Побуревшие и покрытые трещинами доски были исписаны непонятными словами на латыни, из которых Алина смогла прочесть лишь некоторые: «смерть», «кровь», «тело», «жизнь», «жертва»; в углах белели начертанные краской угловатые символы, а в центре был грубо нарисован силуэт человеческого тела, похожий на те, которые иногда наносят на месте преступления криминалисты, обозначая положение трупа. Перед ней было подземное святилище Некроманта, место, где он совершал свои темные ритуалы, изготавливая эликсир из человеческой крови и плоти.

Со стороны входа в котельную донеслись шорох и скрип. Алина выскочила из мрачного капища и посмотрела в сторону приоткрытой двери. В узкую щель протискивалась темноволосая узкоглазая носферату, шипя и оставляя обрывки кожи и гниющей плоти на занозистых шершавых досках.

Алина скинула с плеча дробовик, прицелилась и выстрелила. Раздался грохот, оглушительно раскатившийся меж каменных стен, толстый ствол содрогнулся у нее в руках и изверг горячие брызги картечи. Голова зомби разлетелась, липкие потеки плеснули на стены и вторую носферату, процарапывавшуюся сквозь приоткрытую дверь. Алина с клацаньем передернула затвор и выстрелила еще раз. Картечь разорвала тело покойницы почти напополам, и та рухнула наземь, продолжая скрести мертвыми руками землю и конвульсивно дергать длинными посиневшими ногами. Из-за двери раздался тоскливый многоголосый вой. Алина подождала несколько секунд, а потом повернулась и бросилась вперед, мимо страшного жертвенника, мимо котельной, туда, где коридор заканчивался глухой кирпичной стеной, слева от которой находилась закрытая дверь.

Снова раздался далекий вой мертвецов, и на этот раз он отозвался другими звуками, которые наполнили жаркое пространство подвала. Заскрипели, вылезая из кладки, кирпичи, что-то зашуршало и заскреблось в трещинах на потолке, и с тихим зловещим шорохом пришел в движение земляной пол под ногами.

Они выползали наверх из прогнивших могил среди провалившихся фундаментов давно исчезнувших домов, из болотистой грязи, из груд гниющего в подземельях древнего мусора. Вызванные к жизни темной силой заклинания Некроманта, поднимались из тьмы погребов все те, кто веками соседствовал с живыми, заявляя о себе только ночными кошмарами и кошмарными видениями наяву и лишь изредка являясь человеческому взгляду. Отравлявшие сны и сознание, таившиеся в темных углах пустых квартир, те, из-за кого люди зажигали свет, чтобы пройти из комнаты в кухню, те, что сводили с ума и являлись в горячечных галлюцинациях и алкогольном бреду.

Из дыры у самого пола выползало что-то человекоподобное, похожее на старуху в истлевших лохмотьях, растопырив распухшие руки и вцепляясь в землю корявыми пальцами. Как огромный нарыв, поднимался из земляного пола чей-то горб, а из трещины в стене появились вдруг две тонкие и омерзительно длинные паучьи лапы, которые с шуршанием цеплялись за кирпичи, силясь протолкнуть сквозь щель отвратительное тело. И вместе с ними оглушающей, парализующей волной навалился слепой панический ужас.

Алина закричала и трижды выстрелила в разные стороны, яростно передергивая затвор. Жуткая старуха на полу разбрызгалась по земле грязными ошметками лохмотьев, замер вздымавшийся из-под земли горб, судорожно дергаясь, упала на пол срезанная картечью паучья лапа. Снова дико завыла нежить, подвал пришел в движение, скрипели и осыпались стены, сквозь которые все новые твари пытались пробраться наружу. Алина бросилась бежать. Деревянная дверь за спиной распахнулась, почти развалившись на части от мощного удара, и в котельную лавиной мертвой плоти ввалились носферату.

Железная дверь в тупике тоже была заперта изнутри и даже не шелохнулась, когда Алина в панике что было сил ударила в нее плечом. Она присмотрелась: стальная створка удерживалась в стене деревянными косяками, и можно было попробовать выбить ее из дверной коробки выстрелами или ударами приклада, но времени на это не было: кошмарные существа, заполнившие все пространство подземелья, приближались к ней, шли, ползли, карабкались по шершавым кирпичам. Алина прижалась спиной к стене и выстрелила в самую гущу надвигавшейся на нее чудовищной процессии. Залп разорвал пополам носферату и снес со стены огромного черного паука. На кирпичи плеснулась желтоватая гниль. Алина передернула затвор, успев заметить, что ноги разорванной покойницы, затянутые в рваные чулки на резинках, продолжают елозить по земле, а верхняя половина туловища ползет к ней, впиваясь в пол скрюченными пальцами с остатками ярко-красного маникюра. Следующий выстрел разнес на куски чью-то голову, темными брызгами разлетелась в стороны сорванная с тела обнаженная грудь. Алина снова перезарядила ружье, и в этот момент почувствовала, как что-то схватило ее за ногу. Она опустила глаза: из-под спутанных волос на нее уставились два мертвых бледно-голубых глаза, острые зубы были готовы вцепиться в лодыжку, а пальцы с красными ногтями цепко сомкнулись на щиколотке повыше ботинка. Алина прижала ствол к голове зомби и следующим выстрелом разметала вокруг себя осколки ее черепа, словно очертив магический круг. Она снова вскинула дробовик, щелкнула затвором, нажала на спуск — и услышала только негромкий щелчок. Патронов больше не было, и смертоносный «моссберг» в ее руках превратился в дубину из стали и черного пластика.