Олег Бондарь - Месть Мертвеца

От увиденного Светлана воспряла духом. Она перестала висеть на моей шее и, как прежде, обрела возможность передвигаться самостоятельно.

Пройдя аккуратной аллеей вдоль ухоженных декоративных кустов мы свернули за угол и увидели красивый домик, словно из сказки. Его белые стены четко выделялись на фоне вечернего неба, а крыша с модной ныне среди богатых «мэнов»[3] красной черепицей, была увенчана несколькими витиеватыми башенками. В общем, некая замысловатая архитектурная смесь современного «новорусского классицизма» со средневековым «барокко».

Несомненно,  жилище принадлежало не самому бедному представителю рода человеческого. Я даже удивился, что нас до сих пор никто не окликнул. Ведь, живя в такой глуши, хозяин обязательно должен был позаботиться об охране своих владений.

Тем не менее, нам удалось беспрепятственно добраться до высокой створчатой двери, изготовленной из какой-то крепкой породы дерева и отделанной, то ли для прочности, то ли красоты ради, замысловатыми прибамбасами из кованого металла.

Железным молотком, стилизированным под старину и изготовленном в виде головы льва, я долго и с остервенением стучал в дверь. Однако все мои усилия оказались тщетными. Никто не пожелал отзываться, и вскоре, совершенно обессилев, я вынужден был прекратить бесполезное занятие. Внутри у меня все кипело то ли от досады, то ли от злости. Я прекрасно осознавал, что дверь является непреодолимым препятствием. Она выглядела настолько прочной и надежной, что даже при наличии необходимых инструментов, мне бы с ней ни за что не удалось совладать. Я опустился на каменную ступеньку и готов был расплакаться от разочарования. Возможно, нужно было обойти вокруг дома, может, где-то и отыщется лазейка, только я успел заметить, что окна первого этажа забраны решеткой, и мне было жаль понапрасну растрачивать силы, которых и так почти не осталось. Уж, коль хозяин позаботился о защите жилища от непрошеных визитеров, судя по всему, сделал он это на совесть. Так что рассчитывать, в моем понимании, было не на что.

Правда, уже в следующий момент мне захотелось смеяться. Подумать только, Светлана ожила, и начала самостоятельно колдовать над злополучной дверью. На что она рассчитывала? Хотела доказать, что умней меня, или просто так, для успокоения совести?

Нервный смешок таки, вопреки желанию, вырвался из меня, однако, я тут же поспешил погасить его. Не столько из-за деликатности, столько потому, что совершенно неожиданно для меня, свершилось необычное.

Светлана что-то где-то повернула и дверь, тихонько скрипнув, отворилась. Вот и повод подвалил, чтобы задуматься об уровнях интеллекта. Мысленно я поаплодировал девушке, однако, приложил максимум усилий, чтобы мое восхищение не вырвалось наружу. Еще совсем зазнается, и здороваться перестанет.

Войдя в дверь, мы оказались в темном коридорчике, который, хотя я совершенно ничего не мог различить, показался мне почему-то мрачным и неуютным. Вроде бы мы оказались не в человеческом жилище, а в какой-то мрачной пещере в глубине гранитной скалы, где сами стены давят своим весом на психику.

Я все эти страхи приписал на счет своих расшатавшихся за последнее время нервов, и старался не обращать внимания на тревожные сигналы, пульсировавшие в глубине мозга. В конце то концов, в том положении, в котором мы пребывали, вряд ли что могло быть хуже, чем уже есть.

Однако зародившаяся ассоциация с пещерой, не рассеивалась. Наоборот, с каждым мгновением все более усиливалась. Мне показалось, что воздух слишком перенасыщен влагой, и это почему-то совершенно не радовало, даже несмотря на давно мучавшую жажду. «Наверное, труба протекает или кран забыли закрутить», - пытался найти логическое объяснение, и в то же время был почти стопроцентно уверен, что это не так.

Светлана тоже почувствовала неладное. Она ничего не сказала, только молча уцепилась в мою руку, и по судорожному сжатию, я понял, что девушка совсем утратила былое хладнокровие и ощущает себя не в своей тарелке. И хотя я сам пребывал в состоянии близком к панике, мне такое ее поведение  понравилось. Все-таки приятно ощущать себя более сильным и чувствовать себя мужчиной. Раньше в отношениях со Светланой мне такое никогда не удавалось. Она на протяжении всего нашего недолгого знакомства буквально задавливала меня своей независимостью, высокомерием и язвительностью. Поэтому, хоть это, возможно, и не очень хорошо с моей стороны, я был польщен вдвойне и даже мысленно улыбнулся своей маленькой победе.

Так, держась за руки, словно первоклашки на прогулке, мы осторожно ступали по полу, который на ощупь, отнюдь, не соответствовал внешнему великолепию здания: был какой-то бугристый, а местами – рыхлый, будто вспаханная земля вперемешку с булыжниками. Подобному абсурду я смог отыскать лишь одно более-менее приемлемое объяснение: по всей вероятности, дом возвели недавно и еще не успели завершить отделочные работы. Правда, проверить гипотезу, пока не представлялось возможным, так как не было ни единого источника света, который помог бы сориентироваться в обстановке.

Я пошуровал рукой в кармане, однако, спичек отыскать не смог, да я и не помнил, были ли они у меня вообще. А состояние неуверенности, вперемешку с мистическим ужасом, нарастало по прогрессирующей.

Я чувствовал, что близок тот момент, когда я вообще перестану контролировать собственные действия. А такого нельзя было допустить. Мне нравилось чувствовать себя сильнее Светланы. И, возможно, лишь поэтому я до сих пор сдерживался, хоть и из последних сил, чтобы не плюнуть на условности и самым позорным образом не убежать обратно на улицу, на свободу, на такой свежий и чудесный на вкус воздух.

-  Тебе не кажется, что здесь что-то не так?

Голос Светланы достигал моего слуха едва различимым шепотом. Но даже в таком виде он казался в этом помещении неуместным и кощунственно громким.

Отвечать на вопрос было бессмысленно, и я только крепче сжал руку девушки, пытаясь таким образом приободрить то ли ее, то ли самого себя.

- Ты слышишь?

Конечно же, я слышал. Не глухой ведь.

Откуда-то из глубины раздавались хотя и негромкие, но отчетливые шлепки капающей воды. Наверное, водопровод не в порядке или еще что-то…

Я повернулся и сделал шаг в направлении звука. Споткнулся обо что-то, выпустил руку девушки и, падая, больно зашиб колено. В тот же миг темноту, окружающую нас, озарила ярчайшая вспышка.

Увиденное ошарашило и шокировало меня. Шершавые неровные гранитные стены никак не могли быть внутренним убранством того изящного особняка, внутрь которого мы недавно вошли.

Однако крик изумления так и не успел вырваться на волю. А если и успел, его тотчас заглушил могучий, болезненно громкий раскат грома. Казалось, он происходил из глубин мозга и, нарастая до пределов невозможного, задался целью разорвать черепную коробку на части. И, возможно, ему это удалось. Только критического момента я не ощутил. Когда в буквальном смысле физическая боль стала невыносимой, на смену ей как-то вдруг, сразу пришло спасительное, блаженное забытье.

- Ой, слава Богу… - голос Светланы с трудом пробивался к моему сознанию, словно между нами находилась некая преграда, которую ему приходилось преодолевать. И в то же время я явственно ощущал прикосновения девушки. Ее ладони лежали на моих волосах, она то ли гладила их, то ли тормошила, пытаясь таким образом привести меня в чувство.

- Что случилось?

С каждым мгновением, с тех пор, как я начал различать слова девушки, связь с реальностью становилась прочнее. Преграда, отделяющая меня от внешних раздражителей, утоньшалась, пока не исчезла совсем. Теперь кроме голоса девушки до моего слуха стали доходить и иные звуки: я слышал порывистые вздохи ветра, шум низвергающейся потоком воды. Иногда его заглушали далекие раскаты грома.

- Тебе, наверное, что-то приснилось…

Было темно. Я не видел лица девушки, однако, дрожь в голосе и несвойственная ей эмоциональность красноречиво свидетельствовали, что Светлана взволнована и даже напугана.

- Где мы?

Вместе с сознанием пробудились и физические ощущения: неприятная сырость окутала меня, тело заколотилось в ознобе, не в силах уберечься от всепроникающего холода. И хотя вода не проникала в убежище, заносимая ветром влажная пыль усугубляла ощущение полного дискомфорта.

- Когда я проснулась и увидела, что тебя рядом нет, я так испугалась…- Светлана будто бы не услышала моего вопроса. - Я, вообще-то, не пугливая, но здесь одной очень страшно…

Странно, разве я куда-то уходил?

- Ты был весь взъерошенный, мокрый, злой. На тебя страшно было смотреть. Ты мне не хотел ничего рассказывать: где был, что делал? – продолжала причитать девушка. И я ничего не мог ей сказать, потому что воспоминания мои напрочь обрывались в том месте, когда мы вместе с ней вошли в странный дом, так не вяжущийся с окружающей нас реальностью.