Галина Войцеховская - Рисолинда

Сенешаль прошествовал к подножию Королевского Трона, величественно выпрямился и провозгласил начало церемонии. Рисолинда встала, обвела мрачным взглядом притихший зал - сотни обращенных к ней лиц. Взяла с золотого блюда свиток, скрепленный большой Королевской Печатью, и прочла:

- Во исполнение данного мне Золотого права я назначаю наследнику престола трех невест, одна из которых, по выбору наследника, станет его женой со дня свадьбы и до дня смерти. Да будет так!

- Да будет так! - изрек Сенешаль.

- Да будет так! - дружно выдохнул Великий Собор.

О том, как судьба Королевства решилась одним пинком грязно сапога.

Собравшаяся на площади толпа ахнула, и, покачнувшись, раздалась надвое. Невиданное зрелище представилось глазам толпы: почтенный Сенешаль бежал по площади, словно испуганный простолюдин. Несколько кирасир, коротко переговорив с выскочившим на крыльцо Ратнором, рысью поскакали вослед. Городская стража уже отваливала тяжелый брус ворот, когда в конце улицы послышался громкий шум. Бегущий Сенешаль что-то кричал, размахивая жезлом. Споткнувшись, упал бы на грязную мостовую, если бы кирасир не подхватил его. Стражники замерли, разинув рты. Сенешаль остановился возле ворот, ловя ладонями выпрыгивающее сердце. Сипел, хватал холодный воздух. Губы некрасиво тряслись, по багровым щекам струился пот. Стражники сбились в кучку. Ощетинились алебардами, вдруг испугавшись неведомой беды. Сенешаль перевел дух. Дрожащими руками развернул смятый пергамент. Обвел суровым взглядом притихшую толпу. Откашлялся. Прочитал, надрывая глотку: "А третьей невестой наследника престола мы, Королева Рисолинда, изволяем выбрать нищенку, которая сего числа поспеет первой войти в городские ворота...". Толпа на мгновение замерла, потом возмущенный ропот прокатился над площадью - и тоже замер. Древнее, веками освященное Право было незыблемо. Люди могли жалеть Наследника, возмущаться и негодовать. Не могли они одного - не исполнить веления Королевы. Право - вот на чем стояло могущество Королевства Лар. Право заповедали древние владыки, владевшие неодолимой Магией. Право было утверждено ценою войн, страданий и крови. Что значили судьбы Королей по сравнению господством Права? Пока Король не нарушает Права - он Король. И в конце концов - Наследнику предоставляли выбор. Одна из трех - неплохой шанс. Многим и такого не дано. Если Наследник пожелает взять в жены нищенку - значит, так тому и быть! Право будет соблюдено!

Стражи, наконец, отвалили брус. Сбившаяся за воротами толпа глухо роптала, недовольная задержкой, но, увидев у ворот Сенешаля в окружении кирасир, примолкла. В настороженной тишине люди испуганно пятились, не решаясь двинуться вперед. Наконец, чьи-то грубые руки вытолкнули из толпы убогую нищенку - тесно было стоять, мешала. Она разъехалась ногами по грязи, уронила заплатанную суму. Подхватилась, попробовала втиснуться обратно в толпу, да где там - народ напирал. Задние давили, требуя освободить дорогу.

- Ну, ты, горбатое отродье, посмотри, что наделала - наступила мне на ногу, испачкала сапоги! Пошла вон!

Рыжий фермер злобно пнул оборванку - да так, что она, пролетев несколько шагов, кулем шлепнулась под ноги Сенешалю. Ошметья грязи запятнали дорогой камзол. Сенешаль брезгливо оттопырил губу, повернулся к конному кирасиру:

- Поднимите невесту будущего Короля. - Нахмурившись, указал стражникам на фермера: - Этому всыпать десяток плетей на городской площади - чтоб не буянил в присутствии Сенешаля. А потом - в подземелье его. Если нищенка станет Королевой, негодяя придется повесить. Иначе он до конца жизни будет хвастаться, что пнул Королеву. - Сенешаль повернулся и важно зашагал впереди кирасир. Он выполнил свой великий долг. Пусть молодому Королю достанется в жены грязная горбатая нищенка - Право будет соблюдено!

Ларсен сидел на Скамье Наследников. Злился. Косился на двух невест. Сестры Рисолинды... Красавицы, нечего сказать. Одеты богато. Умны и воспитаны. Должно быть, обе старше его, но по виду не скажешь. Личики белые и гладкие, как алебастр. Точеные талии и пышная грудь. Красавицы...

Грохот кованых солдатских сапог ворвался с площади. На пороге Собора предстал Сенешаль. Вода и грязь стекали с бархатного плаща. Кирасир втащил по ступеням и оставил перед лицом разряженной толпы... Ларсен закрыл глаза. Пузырек ледяного гнева лопнул в груди. Он не желал это видеть. "Проклятье..."

Толпа в Соборе ахнула и замерла. Возмущенный рокот прокатился под сводами - и затих. Протекла минута, другая. Сенешаль ткнул жезлом в безобразный горб:

- Иди... вон туда.

Нищенка настороженно оглянулась. Проковыляла через огромный зал. Остановилась там, где ей велели. Грязная лужица тут же натекла с её ног на белоснежный мрамор.

Ларсен встал, обвел угрюмым взглядом толпу. Набрал воздуха в легкие. Сильный голос наполнил Собор:

- Во исполнение данного мне Золотого Права я выбираю из трех невест ту, которая станет моей женой со дня свадьбы и до дня смерти. Да будет так!

- Да будет так! - изрек Сенешаль.

- Да будет так! - дружно выдохнула толпа.

Ларсен спустился с помоста, и подошел к балдахину, под которым стояли три женщины. Две из них были ослепительно прекрасны. Третьей суждено было стать Королевой...

О хрупкой Чаше, кротости и гневе, и о первой брачной ночи будущей Королевы.

Стеклянная Чаша, округлая и тонкая, словно мыльный пузырь.... В Чаше - узкий кинжал. Как ни крути, как ни поворачивай - кинжала не вынуть из Чаши. Особую Чашу для Великих Обетов Королей сотворили древние могущественные маги. Смертному не понять Преданий, сказанных о ней: "В Чаше часть священного вина смешается с частью кроткого смирения и с частью гнева. Чаша укажет избранных для спасения мира. Чаша погубит призывающих гибель. Пленник Чаши свершит правосудие". Ларсену нет дела до Преданий - Прелат уже налил священного вина в древнюю Чашу. Сейчас он - будущий Король, правитель огромной, богатой страны - заполучит себе горбатую и хромую жену. Может быть - старую, страшную, как смертный грех. Он так и не решился открыть её лица, спрятанного глубоким капюшоном... Прелат поднял Чашу:

-- Напоите друг друга из Чаши Обета. - Протянул драгоценный сосуд будущей Королеве. Она выпростала ладони из под мокрого плаща, робко коснулась Чаши. Маленькие грязные ладошки - костлявые, как куриные лапки - легли на тонкий золотой узор. "Проклятье..." - Ларсену мучительно хотелось закричать, позвать Ратнора, верных кирасир. Прекратить этот позорный кошмар... Нельзя, нельзя... Замшелое древнее Право сильнее его... Там, за резной стеною алтаря, колышется толпа - ждет, чтобы он подтвердил нелепым браком незыблемость Права, дающего им власть и силу. Попробуй, не подтверди... Отец... Кто из этой толпы вступился за короля Ларру? Ни один - стоило Рисолинде подтвердить их привилегии... Жадность и властолюбие подвели Рисолинду. Бароны и лорды почуяли угрозу - что ж, пусть теперь уходит Рисолинда. Есть кому подтвердить незыблемость Права! Молодой Король берет в жены нищенку - это ли не лучшее подтверждение? Слава Королю Ларсену! Слава! "Проклятье...". Ларсен накрыл ладонями холодные трепещущие лапки - лишь бы не видеть их, выдержать, не сорваться... дотерпеть глумливую церемонию. "Чаша Обета... проклятье.... А-а-а... Проклятье!!!".

Хрупкая Чаша лопнула под напряженными от гнева жесткими пальцами Наследника Престола. Узорчатый верхний край разлетелся вдребезги. Глубокое круглое донце осталось в руках Прелата. Узкий кинжал пронзил насквозь две сложенные ладони - маленькую и большую. Кровь хлынула в священное вино... Прелат побледнел до синевы. И едва не закричал - Чаша жгла руки. Он поднял к глазам осколок Чаши. Священное вино бурлило и играло глубоким рубиновым цветом, переливалось золотыми искрами. Никогда не видел такого Великий Прелат... Он должен исполнить... исполнить Предназначение! Исполнить - в чем бы оно ни заключалось! Если сейчас Ларсен и его супруга, глотнув Священного Вина, рухнут мертвыми здесь, в алтаре - значит, так тому и быть. Древняя Магия исполнена мудрости! Вот, например - самозванцу не сесть на Великий Трон. Его ждет мгновенная, ужасная смерть - тому не раз были свидетельства в истории. Рисолинда сесть так и не решилась - не стала искушать судьбу. Может быть, древняя Магия избавит Наследника от позорного неравного брака. Или от самой жизни... А может - сбывается древнее Предание о Чаше... Прелат поднял глаза на Ларсена:

-- Не нам гадать, о чем сие Знамение. Я сообщу о нем Посвященным. Пейте, - поднял к губам наследника иззубренный край разбитой Чаши. Ларсен отхлебнул, раня губы. Кровь потекла по подбородку... Нищенка свободной рукой откинула капюшон. Допила вино. Мелкие осколки прошуршали по дну Чаши. Ларсен жадным взором впился в лицо жены. Молоденькая - совсем ребенок. Глаза опущены и на ресницах дрожит слеза. Губы белы, как бумага... Бледное личико вдруг безжизненно запрокинулось - Ларсен едва успел подхватить невесомое тельце одной рукой. Великий Прелат вынул кинжал из пронзенных ладоней. Сняв со стола узорчатый плат, разодрал пополам, перевязал раны. Кликнул прислужников - те провели молодых в тайные покои Прелата - совсем не надо было простому народу знать о Чаше, видеть кровь будущего Короля. Раскрыв тяжелую узорчатую дверь, Прелат сообщил о благополучном свершении Обета - и об отбытии молодых. Сенешаль объявил окончание церемонии. Ночью Синклит Посвященных решил, что Королевству Лар следует готовиться к войне - иначе с чего бы Преданиям упоминать о "спасении мира", и о "призывающих гибель". При чем здесь Ларсен и его жена - со временем будет видно... Времени у посвященных много... Посвященным некуда спешить... Посвященные - бессмертны... Их земная жизнь - лишь краткий миг в череде жизней...