Дин Кунц - Кровавый риск

– Каким образом?

– Подожди, – сказал Такер, потому что у него не было настоящего ответа.

Они покинули комнату Деффера, выключили свет и закрыли за собой дверь.

Джимми Ширилло ждал у Хелверсонов. Он стоял в проёме их двери в то время, когда они садились рядом с латунной передней спинкой их кровати, связанные и с кляпами во рту, их руки были привязаны к латунным прутьям, которые находились за ними. Она была худая и до определённой степени симпатичная, однако ввалившаяся кожа вокруг глаз указывала на то, что женщина была измотана и совершенно измучена жизнью. Её муж, высокий, худощавый, желтолицый мужчина с густыми бровями и ушами, которые выглядели так, будто их трансплантировали с гончей собаки, был измотан годами даже больше, рабскими и напряжёнными, для того, чтобы доставлять удовольствие. И с ужасом на лице.

– Вопросы? – спросил Ширилло.

Такер снова посмотрел на Халверсонов и увидел в точности то, о чём упоминал Киси. «Вопросов не будет. Если бы и они знали то же, что знает Баглио, я был бы удивлён. Подозреваю, что нашего человека могли бы держать в этом доме целый месяц, а эти двое даже не подозревали бы об этом».

Ширилло кивнул. «Они были такими любезными, я думал, что они собираются связать друг друга сами».

– Давайте, проверим оставшиеся комнаты на этой стороне, – сказал Такер. – Только для уверенности.

В последних двух комнатах в этом меньшем из крыльев особняка они обнаружили доказательство того, что и Киси, и Деффер им врали: две используемые спальни и занятые шкафы. Беглого осмотра каждой из них было достаточно, чтобы убедить Такера в том, что ещё двое бандитов были на ногах и находились и до этого, и теперь неизвестно где.

– Я бы не подумал, что повар будет нам врать, – сказал Харрис. Он положил в карман свой «Люгер» и использовал освободившуюся руку, чтобы водить по гладким линиям пулемёта.

– Тем не менее, он врал, – сказал Такер. – А когда Деффер упомянул про более, чем двоих охранников, я тоже думал, что он врал.

 – Но где они? – спросил Харрис. С тревогой он всмотрелся в неосвещённый лестничный колодец, в длинный пролёт коридора, затем в короткий.

Ширилло сказал: «Должно быть, они ещё снаружи». Он совершенно не волновался. Он сам себя удивлял, и Такер тоже удивлялся его способности адаптироваться. Так как Харрис становился ненадёжным, Такеру необходимо будет сделать ставку на Ширилло.

– Они должны были нас видеть, – настаивал Харрис. Его голос был грубым, дрожащим. – Из-за того, что мы так включали и выключали свет в этом месте, любой снаружи мог…

– На самом деле не видели, – сказал Ширилло. – Мы в основном использовали фонарик, а занавески большую часть его света скрывают от людей, которые снаружи. Мы использовали потолочный свет только в художественной студии, в складском помещении и спальне Халверсонов. В первых двух вообще нет окон, а третья не вызовет никаких подозрений. Я думаю, что охранники должны быть позади дома; поэтому я не упоминаю о том, какой свет был включён в передних комнатах.

Хорошо. Чистое, обоснованное суждение. Такер знал, что если они выберутся отсюда, он будет использовать Ширилло снова, на другой работе. Харрису, по поводу которого он решил, что никогда больше не будет с ним иметь дел, он сказал: «Я согласен с Джимми».

– Хорошо, друзья, даже если это так, это ничего не меняет. Если даже те свободные охранники не знают, что мы в здании, они всё ещё там, под нами. В любое время они могут уйти с поста или отойти внутрь на чашечку кофе, и когда они это сделают, всё будет кончено. – Последние несколько слов вышли из его горла как сок, выжатый через сито.

– С другой стороны, – сказал Такер. – Мы можем закончить перед тем, как они вообще что-нибудь узнают.

– Вряд ли, – сказал Харрис. Он скорректировал своё мнение: «Невозможно».

Такер сказал: «Всё-таки наш лучший шанс – это быстро всё это закончить и вызвать вертолёт. Пойдём, посмотрим на мистера Баглио».

Они выключили свет в комнате Халверсонов и закрыли дверь, прошли быстро до главной лестницы, где Такер остановился и повернулся к Харрису. «Оставайся здесь с Томпсоном. Ты на хорошей позиции для того, чтобы защищать эту лестницу, а также заднюю лестницу, так как если кто-то ей воспользуется, то выйдет оттуда в коридор».

– Дашь мне рацию?

– Тебе она не нужна, – сказал Такер. – Даже если начнутся проблемы. Мы услышим очередь Томпсона, где бы ни находились.

– Хорошо, – сказал Харрис.

Он отступил в тень. Для такого большого мужчины он был способен хорошо себя скрывать, был почти невидимым.

Затем Такер и Ширилло быстро разделились и исследовали все оставшиеся комнаты за исключением одной, где – согласно Киси – спали Баглио и мисс Лорейн. Не найдя ничего стоящего во всех этих комнатах – и, естественно, следов Мерла Бахмана – они встретились перед последней дверью, Такер дотронулся до дверной ручки, повернул её, толкнул дверь внутрь и включил фонарик.

––––––––

В течение длительного момента Такер думал, что в спальне никого нет, и что Киси снова им соврал, так как всё там находилось в мрачной тишине. Затем холм из кучи постельного белья, пробивающегося через запутанные кружева теней, дёрнулся и кинулся с огромной кровати, когда женщина включила свет, перевернулась, спрыгнула на ноги, её лицо напряглось, не иначе как нетвёрдо стоящий на ногах боксёр отходит от нокаута с неожиданным пониманием того, что он на грани обморока и может проиграть матч.

– Какого чёрта здесь происходит? – спросила она.

На ней была фланелевая ночная рубашка до пола, смятая и потёртая, и, несомненно, удобная. Это указывало на то, что её отношения с Баглио были больше, чем временными. Если бы она была просто партнёром в кровати, она бы спала обнажённой или в вычурных бикини, с расчётом на то, чтобы заставить такого мужчину, как Баглио, оставить её рядом с собой немного дольше. Фланелевая ночная рубашка была символом её независимости и безопасности внутри семьи Баглио. Ей не было необходимости рекламировать свою сексуальность. Она была уверена, что Баглио всегда осознавал это, и что это несколько большее, чем то, что делало её интересной для него.

Её руки были приподняты, как будто она пыталась оценить своё положение и возможность сбежать от них.

– Абсолютно нет шансов, – сказал Такер.

Ширилло сказал: «Смотри, Баглио!»

Властный человек вылез из кровати с другой стороны и наклонился к верхнему ящику ночной тумбочки. Когда он поднялся с небольшим тяжёлым пистолетом, Такер выстрелил в сторону его руки. Его не беспокоило, что это могло лишить Баглио возможности играть в гольф на всю жизнь; но когда это случилось, выяснил, что не задел его. Приглушённый выстрел выбил пистолет, и он упал.

Женщина всё ещё не сдавалась и сделала пару шагов к двери. Когда Такер выпустил ещё пару пуль в пол в футе[61] перед ней, она замерла, более полноценно оценив ситуацию, и одарила его осуждающим взглядом.

Даже в жёлтой фланели она производила впечатление привлекательной женщины, и она напоминала ему Элиз Рамзей. Во внешнем виде и размерах на самом деле не было сходства; но у мисс Лорейн было такое же положение, как у Элиз, такая же способность к самоконтролю, дух уверенности и данные, которые делали её, несомненно, привлекательной. Это была та часть её, которая на время очаровала его так, что он не обратил внимание на то, что Баглио кинулся за пистолетом.

С другой стороны кровати Баглио, одетый только в голубые трусы, тёр свою онемевшую руку. Он сказал: «Ты мог попасть в меня, идиот». Он говорил как учитель, делающий замечание неразумному и безответственному ребёнку.

– Это невозможно, – сказал Такер. – Я отличный стрелок. – Он не знал, поверит ли Баглио, что кто-нибудь может надеяться на то, чтобы выбить пистолет в этой тёмной комнате, на таком большом расстоянии между ними, с помощью пистолета с глушителем, но он не думал, что пуля могла срикошетить на него. – Не думай, что одна из пуль не прострелит тебе руку, если ты кинешься к чему-нибудь ещё.

– Я не знаю, зачем вы пришли, – сказал Баглио, никак не отреагировав на браваду Такера. – Но вы совершили ошибку, вломившись в мой дом. Вы вообще представляете, кто я? – Настоящий школьный учитель.

– Знаменитый Розарио Баглио, – сказал Такер. – А сейчас ты пойдёшь с нами.

Баглио отреагировал на ситуацию с поразительной невозмутимостью, не вполне испугавшись покрытых капюшонами, загримированных призраков, с пистолетами с глушителем в руках и ни капельки не был униженным тем, что находится в зоне досягаемости этих пистолетов. Он уже понял, кто они, в общих чертах, и знал, что угроза, которую они несут, не смертельна. И он стыдился своего тела меньше, чем большинство мужчин, которым на пятнадцать лет моложе: с широких плеч до ненатянутого, но относительно плоского живота он был в хорошей форме; он явно пользовался плавательным бассейном, сауной и спортзалом в подвале. Также и Лорейн была женщиной, которая могла давать ему сильную мотивацию для того, чтобы оставаться в форме. Это была также женщина, решил Такер, которая помогала Баглио в том, чтобы встретить ситуацию настолько превосходно: мужчина очень не хотел выглядеть глупцом перед женщиной, с которой он проводил время в постели.