Патрик Данн - Лилия прокаженных

— Не в музей же.

Тут из-за экскаватора появился Терри. Его коротко стриженные черные волосы были мокрыми, и он растирал голову полотенцем. Кто-то дал ему черную футболку и спортивные брюки. Я запихнула маску и перчатки в бумажный пакет, сунула каску под мышку, подхватила портфель и ждала, пока он подойдет.

Когда он приблизился, я увидела, что лицо у него такое бледное, что даже загар не помогает.

— Как дела, Терри?

— Чертова вонь, избавиться не могу — стоит в носу. А так — лучше некуда. — Терри был англичанином, но уже давно работал в Ирландии, и ему здесь нравилось.

— Ты едва не погиб. Если бы эта штуковина сорвалась… Уверен, что не наглотался или не вдохнул пакости?

— Что вы, последнее время ничего не пью и не нюхаю — завязать решил.

Гейл прыснула.

— Все равно отвезу тебя в больницу, — заявила я.

— Да ведь мне сделали прививку от столбняка всего пару недель назад.

— Меня не столбняк беспокоит.

— Это всего-навсего трупная жидкость, — сказал он небрежно. — Я ее насмотрелся, когда вскрывали погребения при церкви Христа в Спитлфилдсе.

— Вот это да! Ты правда склепы раскапывал? Когда там шли работы в восьмидесятые? — поразилась Гейл.

— Точно. Пришлось вскрыть тысячу гробов, может, чуть больше или меньше. В основном — восемнадцатого-девятнадцатого веков. Сколько раз соприкасался с трупной жидкостью! Покойники плавали в ней. Заражения оспой тогда действительно сильно боялись, а еще повышения уровня свинца в крови. Но хуже психологических проблем не было.

— Не важно, — сказала я, — береженого Бог бережет. Я хочу, чтобы ты прошел полный медицинский осмотр.

— Вы думаете, здесь было чумное захоронение?

— Может, да, может, нет. Раз не уверены, надо предполагать худшее. Пусть медики решают, велик ли риск заболеть. — Я показала на ворота. — Поехали.

— А со вторым что делать? — вспомнила Гейл, когда мы пересекали поле.

Я оглянулась на меньший гроб, лежавший в траве.

— Торопиться не стоит. Одну ошибку уже допустили. Считай его угрозой для здоровья. Пусть никто к нему не приближается, пока я не вернусь.

Гейл и Терри обменялись взглядами.

Терри забрался в мой недавно купленный темно-зеленый «фрилендер», на дверях которого желтым было написано мое имя и контактные данные. Я положила портфель на заднее сиденье рядом с большой картонной коробкой — там хранились непромокаемая одежда, коврик, походные ботинки и разный инструмент. После того как я пристроила каску, Гейл втиснула обе банки между портфелем и коробкой.

— А что делать с развалившимся гробом и всем остальным?

— Пускай экскаваторщик отбуксирует поближе к склепу, и упакуйте в сверхпрочный пластик. Со вторым, кстати, сделайте то же самое. Огородите участок барьерами и установите щиты с предупредительными надписями.

— Что написать?

— Погоди, дай сообразить… — Трупная жидкость считается клиническими отходами, но любопытных это не остановит. — Напиши: «Опасно! Токсичные отходы!» Сходи в офис и попроси Пегги сделать побольше распечаток. Это временная мера. — Я посмотрела на часы. — Через тридцать минут вся ответственность переходит к муниципалитету. Но мы обязаны как-то им помочь. Кто же знал, что свалится такая проблема, да еще в уик-энд. — Я повернула ключ зажигания.

— Вперед, поехали! Тифозному Терри — заботливый уход! — храбрился Джонстон. Однако на подъезде к больнице его боевой дух улетучился. — Вы застрахованы от таких происшествий?

— От несчастных случаев на рабочем месте? Разумеется.

— Если больница выставит счет, вы оплатите? Ведь у меня ни гроша. — Он натянуто улыбнулся и замурлыкал под нос знакомый мотив, оканчивающийся словами «А на последние деньжонки джину я купил миленке…» Терри любил вставить в разговор две-три строчки из старинной баллады или народной песенки.

— Надеюсь, оно того стоило, — вздохнула я. По случаю досрочного завершения работ все получили щедрые премиальные. Как раз накануне деньги выплатили расчетными чеками.

Он загадочно посмотрел на меня.

— Не против, если я закурю?

— Не стесняйся. — Я опустила стекло со своей стороны и подумала, что пачка сигарет могла лежать у него в кармане, когда все произошло. — Уверен, что на них нет заразы?

— Чего нет, того нет. Они бы размокли. — Он откашлялся, прежде чем затянуться, и снова приободрился. — На раскопках в Спитлфилдсе приятель рассказал мне одну историю. Дело было в Лондоне, сразу после Великого пожара. Два любознательных джентльмена надумали глотнуть останков декана[1] собора Святого Павла, похороненного в свинцовом гробу за сто пятьдесят лет до того.

— Фу!

— Когда огонь бушевал, там настоящий бульон сварился.

— И они его пили?

— Очень может быть. На вкус отдавало железом, так они го… — Терри закашлялся и выбросил сигарету в окно. — Только рака не хватало, — буркнул он.

Парень выглядел так, словно его силком заставили отведать того, о чем он рассказывал: несмотря на загар, лицо посерело, глаза налились кровью.

— В Спитлфилдсе я насмотрелся странного — пустые гробы, камни вместо покойника, несколько гробов с двумя покойниками вместо одного, — но такого, как сегодня откопали, и в помине не было.

— О чем ты?

— Значит, второй гроб вы близко не разглядывали?

— Не успела, а что?

Мы как раз въезжали в больничные ворота. Терри многозначительно ухмыльнулся.

— Сами увидите.

Пока Терри проходил медицинский осмотр в отделении экстренной помощи, я сидела в комнате ожидания и случайно заметила дежурного врача Кору Гейвин, пробегавшую мимо. Когда-то мы учились в одной школе и до сих пор оставались подругами, можно даже сказать, близкими. Кроме нас, в комнате ожидания никого не было, и я рассказала ей обо всем, что случилось с Терри во время раскопок на кладбище. Небольшая провинциальная больница Касл бой на располагала первоклассным оборудованием и персоналом, но отделение экстренной помощи редко бывало загружено работой.

Кора внимательно слушала. Высокий пучок стянутых на макушке волос только подчеркивал ее длинное лицо и слегка выступающую нижнюю челюсть.

— Сомнительно, чтобы в гробу сохранились бациллы бубонной чумы, даже если покойник был ее жертвой, — резюмировала она, когда я все выложила. — Главное, о чем стоит сейчас беспокоиться, — это, как у нас говорят, «геп» и «леп». Возьмем у него кровь и, если появятся какие-нибудь симптомы, сразу сделаем все анализы. — С опасностью подхватить гепатит А и лептоспироз археологи иногда сталкиваются там, где почва заражена канализационными стоками или крысиной мочой.

— Мне кажется, он не на шутку перенервничал, только силится виду не подавать, — предупредила я.

— Тогда лучше какое-то время подержать его под наблюдением, пока в себя не придет.

— Неплохая мысль. А это можно у тебя оставить? — спросила я и показала банки, стоявшие на соседнем сиденье. — Чтобы, как положено, проверить содержимое на присутствие чумных бацилл и, возможно, оспы и сибирской язвы. На всякий случай. — Я протянула ей обе банки.

— И когда это вы, ребята, микробиологами заделались? — усмехнулась она, пытаясь разглядеть, что там внутри.

Услышать от собеседника намек на дилетантизм не слишком приятно. Похвастаться чувством юмора Кора не могла, но бывала не прочь пошутить, что не всегда хорошо кончалось. В школе ей эту слабость прощали за страсть к справедливости и готовность броситься на защиту обиженного. Уж если она принимала вашу сторону, вы получали лучшего сторонника, какого могли найти, хотя и порядочную зануду.

— Когда есть предположение, что на раскопках придется брать пробы жидких органических соединений, мы готовимся самым серьезным образом.

— Такие анализы нам не по плечу. Я отправлю материал в ЦИИЗ в Дублине. На всякий случай, как ты сказала.

— ЦИИЗ?

— Центр по изучению инфекционных заболеваний. У них там все условия — третий уровень биозащиты от заражения. — Кора опустила банки в карманы белого халата. — Пойду взгляну на мистера Джонстона.

У входа в отделение экстренной помощи она обернулась.

— Не хочешь на неделе сыграть в теннис?

Мы обе состояли в местном теннисном клубе, только большую часть времени мне редко удавалось вырваться на корт.

— С удовольствием, — обрадовалась я, но тут же вспомнила Кору, вытянувшуюся в струну на подаче, и мяч, пушечным ядром несущийся через сетку в мою сторону.

Кора скрылась за дверью, а я посмотрела на часы, висевшие на стене: 12.05. На встречу с Домиником Ашером, управляющим муниципального хозяйства, я уже опоздала. Включив мобильный телефон, отправила ему сообщение, что задерживаюсь, и снова отключилась.

Спустя несколько минут в комнату ожидания вошел Терри.