Глен Кук - Смертельная ртутная ложь

– Чем могу помочь вам, мадам?

Интересно, чем, кроме очевидного, если, конечно, она ищет добровольца.

Я просто дивился на себя. Вообще-то женщины – мое слабое место, мое, если так можно выразиться, слепое пятно. Однако меня никогда не тянуло на зрелых матрон. Но в этой было нечто такое, что полностью завладело мной. И она это знала. Больше деловитости, Гаррет. Больше деловитости.

– Мадам, я – Гаррет.

Я заикался, спотыкаясь о свой язык так часто, что скоро на нем не осталось живого места от отпечатков подошв. Она наконец смилостивилась и улыбнулась.

– Не можем ли мы уйти с воздуха в дом?

– Да, конечно.

Придерживая дверь, я отступил в сторону. Что плохого она нашла в воздухе? Погода – лучше не бывает. Облаков так мало, что не за что удержаться, если вдруг взмоешь в небо. В городе редко приходится видеть такую голубизну.

Она без всякого жеманства протиснулась между мной и дверной рамой. Мы прижались друг к другу – иначе разминуться было невозможно. Я закрыл глаза. Стиснул зубы. И залепетал:

– Мой кабинет – вторая дверь налево. Не могу предложить ничего, кроме пива и бренди. Мой слуга Дин в отъезде.

Эта женщина, наверное, ведьма. Или, быть может, я утратил навыки общения. Очень скверно.

– Бренди было бы в самый раз, мистер Гаррет. Ну ясно. Высший класс.

– Одну минуту. Чувствуйте себя как дома. Метнувшись в кухню и лихорадочно разбрасывая в стороны все, что попадалось под руку, я нашел бренди. Дин не дурак выпить и припрятывает выпивку по разным местам, чтобы я не знал, сколько он ее накупил. Я налил бренди, надеясь, что Дин не станет пить отраву. Что я могу знать о бренди, если мой любимый напиток – пиво. Примчавшись в кабинет, я увидел, что зрелая рыжулька расположилась в кресле для клиентов. Нахмурившись, она изучала Элеонору.

Усевшись, я тоже взглянул на любимую. Милая блондинка, напуганная и бегущая от чего-то, лишь слегка обозначенного на заднем плане картины. Если как следует вглядеться в живопись, можно прочитать всю зловещую историю. Картина полна магии, хотя часть ее и исчезла после того, как я разобрался с человеком, убившим Элеонору.

Я ей все рассказал. Посетительница оказалась превосходной слушательницей. При этом я ухитрился не утонуть окончательно в собственных гормонах. Тщательно продумав линию поведения, я заметил:

– Вы могли бы представиться, прежде чем мы двинемся дальше. По совести говоря, я чувствую себя не совсем удобно, обращаясь к даме: «Эй вы!» От ее улыбки у меня размякла даже эмаль зубов. – Меня зовут Мэгги Дженн. Маргат Дженн, если точно. Но все называют меня только Мэгги.

Так вот оно, это чудовищное пророчество. Предо мной сидит старая карга, о которой говорила Торнада. Значит, старуха где-то потеряла свои костыли.

– Имя Мэгги как-то не вяжется у меня с рыжим цветом, – неожиданно для самого себя выпалил я. Невероятно. Ее улыбка потеплела.

– Надеюсь, вы не столь наивны, мистер Гаррет.

– Просто Гаррет. Мистер Гаррет – мой дедушка. Нет, конечно.

Я не раз наблюдал, как женщины мгновенно самым чудесным образом меняют свой облик.

– Нет, нет. Я лишь слегка подкрасила волосы. Чуть больше рыжего, чем меня одарила природа. Обыкновенное тщеславие. Еще один арьергардный бой в войне со времеНем. Конечно. Несчастная беззубая развалина.

– Мне кажется, вы сумели обратить время в бегство.

– Вы очень милы.

Она улыбнулась и наклонилась вперед. Мне стало еще жарче.

Мэгги Дженн схватила мою левую руку и стиснула ее. – Некоторым женщинам нравится, когда на них так смотрят, Гаррет. И им хочется ответить тем же.

Она пощекотала мою ладонь. Я с трудом заставил себя дышать ровно. Шла явная обработка, впрочем, мне было все равно.

– Но я здесь по делу, и будет лучше, если мы к нему вернемся.

С этими словами она отняла свою руку.

Видимо, к этому времени я, по ее расчетам, должен был окончательно растаять.

И я растаял окончательно.

– Мне нравится эта комната, Гаррет. Она о многом говорит. Подтверждает то, что я о вас слышала.

Я ждал. Все клиенты обычно ведут себя так. Они, бедняжки, находятся в отчаянном положении, когда появляются у меня. Иначе они бы не пришли. Однако все они начинают ходить вокруг да около, прежде чем признаться, что утратили контроль над своей жизнью. Многие пускаются в пространные объяснения, почему выбрали именно меня. Вот как Мэгги Дженн.

Некоторые, так и не дойдя до сути дела, отказываются от своих намерений. Мэгги Дженн не отказалась.

– А я и не знал, что так знаменит. Это меня пугает.

Очевидно, мое имя на слуху у правящего класса, к которому явно принадлежит Мэгги Дженн, хотя из ее слов и невозможно понять, в каком обществе она вращается. Вообще-то я избегаю слишком заметных дел и не люблю, когда на меня начинают обращать внимание.

– Все внесли вас в списки лучших специалистов, Гаррет. Если вы хотите построить карету, то обращаетесь к Лео Тополю. Вздумали заказать необыкновенную посуду – идете к Рикману Плаксу и сыновьям. Желаете купить туфли – приобретаете их у Тейтов. А если вам нужно подсмотреть и выследить, то вы направляетесь к Гаррету.

– Итак, нам требуется подсмотреть и выследить.

– Вы желаете, чтобы я перешла к делу?

– Я привык, что люди долго топчутся вокруг своих проблем, прежде чем берут быка за рога. Она немного подумала:

– Теперь я понимаю, почему они так делают. Это очень нелегко. Ну хорошо, к делу так к делу. Я хочу, чтобы вы нашли мою дочь.

– Что?!

Мэгги ошеломила меня. Я весь напрягся, ожидая, как она начнет заказывать убийство, а дама всего-навсего желала получить услугу, которую Гаррет оказывает постоянно.

– Вы мне нужны, чтобы найти мою дочь. Она исчезла шесть дней назад. Я очень беспокоюсь. В чем дело? У вас такой забавный вид.

– Он у меня всегда такой, когда я начинаю думать о работе.

– Верно. У вас именно такая репутация. Что может заставить вас покинуть дом?

– Побольше информации. И, естественно, размеры вознаграждения.

Вот так-то. Имею полное право гордиться собой. Я взял обстановку под контроль и вернул деловую хватку, преодолев свои слабости.

Не знаю, как это получилось, но я уже практически согласился принять дело.

Вообще-то, несмотря на репутацию лентяя, я постоянно занимаюсь небольшими делами, зарабатывая марку-другую. Работа помогает мне избегать постоянного общения с Дином, Покойником и Попкой-Дураком. Покойник считает, что мир только улучшится, если я уработаюсь до смерти. Попка-Дурак ничего не считает, а лишь нецензурно ругается.

– Ее зовут Жюстина. Она недавно достигла совершеннолетия. Я стараюсь не вмешиваться в ее дела.

– Совершеннолетняя? Выходит, вам во время ее рождения было всего десять?..

– Лесть заведет вас очень далеко, Гаррет. Мне было восемнадцать. Ей стало восемнадцать три месяца назад. Арифметикой можете не заниматься.

– Да вы же просто весенний цыпленок. Двадцать пять плюс еще несколько лет ценного опыта. Вы еще можете продолжать подсчеты. Держу пари, что все принимают вас за сестру Жюстины.

– Ну что за милый болтун!

– Я всего-навсего честен. Вначале я немного отвлекся…

– Держу пари, Гаррет, женщины вас обожают.

– Ну конечно! Вы же слышали, как они распевают романсы на улице. Вы видели, как они карабкаются по стенам, чтобы проникнуть в мой дом через окна второго этажа.

Танфер есть Танфер, и на первом этаже у меня лишь одно окно в кухне, да и его защищает металлическая решетка.

Глаза Мэгги Дженн лукаво блеснули.

– Мне следовало встретиться с вами раньше, Гаррет.

Взгляд ее обещал многое. Наверное, то, чего я тоже желал. Рыжим я никогда не мог ни в чем отказать.

– Вернемся к делу, – продолжила она. – Жюстина оказалась в плохой компании. Не могу сказать ничего конкретного, но мне не нравилась эта молодежь. Казалось, что в них таится нечто злобное. Правда, мне нечем это подтвердить.

У всех родителей, разыскивающих пропавших детей, есть одна общая черта. Им не нравятся те, от кого без ума их дитя. Ребенок ушел из дома потому, что попал в скверную компанию. Даже пытаясь продемонстрировать непредвзятость, родители все равно обвиняют друзей. Послушали бы вы их, если друг или подруга принадлежат к противоположному полу.

– Прежде чем приступить к поиску, вы хотите узнать о моей дочери как можно больше, не так ли?

Оказывается, ни слова не говоря, мы оба пришли к согласию о том, что я начинаю работать на маму Дженн. Мама Дженн привыкла, что все идет так, как того желает она.

– Хорошо бы. Я знаю одного типа моей профессии, который находит пропавших, мысленно проникая в черепную коробку того, за кем ведет охоту. Он обращает внимание только на характер объекта. По сути дела, начинает почти отождествлять себя с ним. Конечно, работа идет легче, если он представляет все в рамках более общей картины.

– Вам следует рассказать мне о каких-нибудь своих делах. Я совершенно не знаю этой стороны жизни. Должно быть, она очень волнительна. Почему бы вам, допустим, не прийти ко мне на ранний ужин? Осмотрите комнату Жюстины, ее вещи и зададите мне все необходимые вопросы. После этого вы сможете решить, беретесь за дело или нет.