Глафира Глебова - Встретимся в аду. История, которая потрясла мир

Пенсионеры Долговы вытаращили глаза… А генерал Владимиров счастливо засиял.

— Итак, Анна Владимировна, эти вещи принадлежат вам? — спросила Ракитина. — Откуда они у вас? Говорите…

Лагодина замолчала. Она была явно убита горем. Понятые подписали протокол осмотра, Ольга положила карту и ключ в целлофановый пакетик.

Лагодина упорно хранила молчание.

— Вы арестованы, Анна Владимировна! — торжественно сказала Ракитина и достала наручники. — Вы обвиняетесь в убийстве гражданина Венгрии Габора Ференца и похищении его денег.

Стальные браслеты защелкнулись вокруг изящных запястий управляющей «Метрополя».

— Почему мне так не везет, — нарушила молчание Лагодина. — Будьте вы все прокляты. Вы отобрали у меня мечту.

— К чему эта лирика, Лагодина? — жестко возразила Ракитина. — Рассказывайте, как все было, а мы внимательно послушаем. Ведь вы полностью изобличены, и нет никого смысла отпираться. Все равно мы добьемся от вас признательных показаний по этому преступлению. Тем более ценные вещественные доказательства у нас в руках. Рассказывайте…

Анна тяжело вздохнула и начала рассказывать. Все присутствующие обратились в слух…

— Этот Габор Ференц… сразу запал на меня, как заселился в отель. Проходу мне не давал. Мне, говорит, такой тип женщин очень нравится… Было воскресенье и почти полное отсутствие гостей в отеле и в ресторане. Я скучала и переживала одновременно. Переживала потому, что знала, что наша директриса в понедельник будет распекать меня за то, что за выходные была маленькая выручка. Как будто я виновата в том, что к нам мало гостей заселилось и мало гостей питалось в ресторане… Я пошла от нечего делать в ресторанный бар попить кофе, а этот Ференц, он уже сидел там, прицепился ко мне. Дескать, у него сегодня день рождения, составьте мне компанию. Я присела за его стол, а потом пожалела… Пил он много в тот вечер. Приглашал в номер, сулил деньги, будто я проститутка. Я не соглашалась… Потом он сказал, что покупает отель на Кипре, и если я соглашусь быть с ним полюбезнее, то он устроит меня туда управляющей… И я повелась. Я всегда мечтала жить на море и работать в какой-нибудь заграничной гостинице. Я уже почти согласилась на условия Ференца, но тут подошел к нам этот… Ковач… И у меня сразу пошли мурашки по телу, он словно загипнотизировал. Он ничего не делал. Просто подошел, посмотрел на меня… и я пропала… От него такая невероятная аура пошла! Казалось, он скажет, пойдем за мной, и я бы пошла… Куда угодно… Ференц и Ковач познакомились. Оказалось, что они оба из Венгрии, и они разговорились. Естественно, они много говорили на своем языке, я многое не поняла… Потом Ковач ушел, но на прощание шепнул мне, что будет ждать меня в полночь у себя в номере.

— И что дальше? — ревниво закусила губу Ракитина.

— Дальше… Я сидела с Ференцем, а он все больше пьянел, лапал меня, предлагал пройти с ним в туалет, я терпеливо отказывала, хотела под каким-нибудь предлогом уйти, но он удерживал меня словами: подумай, я предлагаю тебе отличную работу. А потом… он проговорился… Сказал, что этот продавец-женщина — приличная сволочь, требует расплачиваться только наличными. Вот он полдня свозил в один банк наличность — пять одинаковых чемоданов по миллиону долларов США. И показал карту и ключ. Хотел на меня произвести впечатление. Затем я пообещала прийти к нему в номер и ушла.

— А потом?

— Потом… На меня напало великое искушение: пять миллионов американских долларов! Кто устоит против такого куша! Я — любительница детективов Дарьи Донцовой, и в голове у меня созрел неплохой план. И я его осуществила… Я взяла из коморки уборщицы тонкие одноразовые перчатки и приготовила таблетки клофелина…

— А где вы его взяли? По рецептам он вроде не отпускается.

— По случаю перепало от одной проститутки, она у нас «трудилась» на постоянной основе. Она иногда обворовывала с помощью этих таблеток состоятельных мужиков, правда, не в нашем отеле. Как говорится, не надо гадить там, где живешь. Она знакомилась на улице или в ресторане, вела в недорогую гостиницу и там делала свое черное дело.

— Понятно… И что было дальше?

— Дальше?.. Дальше я пришла к Ковачу… он уже ждал меня с шампанским и черной икрой… Там я пробыла до двух ночи, подмешала небольшую дозу клофелина ему в шампанское. Чтобы он заснул часа на два — не больше. Потом пришла в номер к Ференцу, он уже протрезвел и что-то рисовал в блокноте, затем в сердцах вырвал лист, скомкал и бросил на пол. Кажется, он закатился под диван… Ференц очень обрадовался мне… Стал предлагать мне виски. Я поначалу отказывалась: боялась, что виски смешается с шампанским и ударит в голову, и я тогда не смогу осуществить то, что я задумала. Но Ференц настаивал. Я слегка пригубила виски. Потом мне пришлось «кое-что» сделать для него, чтобы он на некоторое время отстал от меня.

— А дальше…

— Он пошел в душ, а я надела перчатки, «зарядила» его стакан с виски. Причем смертельной дозой.

— Тогда объясните, зачем вы перерезали жертве горло и нанесли множество ранений? Ведь он и так должен был умереть. И где орудие убийства?

— Оно уже было в номере, и это, может, изменило мой первоначальный замысел. Я решила не только усыпить навечно Ференца, но для верности и убить. Он купил, оказывается, где-то в столичном оружейном магазине хороший нож и хвастал, что любит холодное оружие и не знает, как его провести через таможню. После того как он выпил заряженный виски я взяла нож и… Я панически боялась, что дозы окажется недостаточно и Ференц выживет… Когда я перерезала ему горло, то сразу успокоилась. Затем, чтобы следователи подумали, что в спальне была отчаянная борьба, я разбила вазу, уронила зеркало, измазала кровью пол… Нашла в кармане его пиджака карту и ключ, положила в свою сумочку, туда — и нож, и перчатки, перчатки завернула в платок и вернулась в номер Ковача и осталась там. Для алиби.

— А где этот нож?

— Я выбросила потом в Москву-реку, — призналась Лагодина.

Ольга продолжила допрашивать:

— Где, в каком районе?

— С Крымского моста я его сбросила.

— Вы должны будете показать это место.

— Хорошо…

— Что вы хотите еще добавить к своим показаниям?

— Я много читала детективов и, казалось, сделала все правильно. Сразу не уволилась, не начала совершать дорогие покупки. Я раскидывала деньги по картам. Отправляла в иностранные банки… Я не спешила. Хотела сделать паспорт на другое имя, уехать в отпуск и исчезнуть навсегда. Я только раз взяла деньги одну пачку десять тысяч долларов. Я должна была улететь сегодня ночью… но чуть-чуть не успела…

— Куда, если не секрет?

— В Испанию, а потом… в Австралию…

— Что вы можете еще сказать следствию?

— Еще?… Могу… Я вас всех ненавижу, вы убили мою мечту. Вот и все…

И Лагодина снова откинулась на спинку дивана и закрыла глаза.

2015 год, г. Москва, Россия

Универсальный спортивный зал ЦСКА был забит до отказа. Зрители орали, кричали, шумели и подбадривали спортсменов. На многочисленных баннерах было написано: «Москва приветствует участников чемпионата Европы по карате!» и «Привет участникам соревнований!»

И вот заговорил диктор, и зал притих:

— На татами вызывается неоднократная чемпионка России Ольга Ракитина и чемпионка Европы две тысячи четырнадцатого года Бригит Керхоф, сборная Голландии. Финальная встреча в весовой категории до шестидесяти килограммов. Главный судья встречи — Джованни Коллети, Италия.

Вышла Ракитина в белом кимоно и красным поясом с красными накладками для рук и ног. Напротив ее встала соперница — мужеподобная голландка, тоже в белом кимоно, но с синим поясом и в синих накладках.

Спортсменки поклонились зрителям, судьям и друг другу, коснулись в знаке приветствия перчатками и выкрикнули: «Ос!»

Четверо судей в строгих темных костюмах в белых рубашках и галстуках сидели по углам на стульях и держали в руках по два флажка — красный и синий, а пятый присутствовал на самом татами.

— Хаджиме! — крикнул главный судья и указал на центр.

Спортсменки закружились вокруг друг друга…

И вот резкое столкновения и крики! Спортсменки застыли как в игре «Море волнуется раз». Судья указал на голландку, а четверка его коллег взмахнула синими флажками. Рефери засчитали одно очко голландке. На двух табло появилось 1–0 в пользу Керхоф.

Каратистки встали на исходные позиции. Судья снова дал команду сходиться. И вот новая стремительная атака голландки.

2-0! Оценка Юкко! Ольга начинает злиться на себя: как так, она уже проигрывает два очка!

— Давай, дочка! — поддерживал Ракитину генерал Владимиров. — Не отступай! Покажи ей, что такое русские каратистки!