Блейк Пирс - Когда она ушла

– Это ничего, мам, – проговорила её дочь.

– Они не могли найти меня, – продолжала между рыданьями говорить Райли. – Они не знали, где искать. И это была моя вина.

– Мама, ты ни в чём не виновата, – сказала Эприл.

Райли вытерла слёзы, стараясь взять себя в руки.

– Наконец, я всё-таки выбралась. И взорвала этот дом. Они сказали, что он погиб. Что теперь он не сможет мне навредить.

Повисло молчание.

– А на самом деле? – спросила Эприл.

Райли отчаянно хотелось сказать «да», обнадёжить дочь, но вместо этого она услышала собственные слова:

– Я не знаю.

Молчание сгустилось.

– Мам, – сказала Эприл новым тоном, тоном доброты, сочувствия, силы, тоном, который Райли никогда раньше не слышала, – ты спасла чью-то жизнь. Ты должна гордиться собой.

Райли покачала головой, ощутив новый прилив ужаса.

– Что такое? – спросила Эприл.

– Там я вчера была, – сказала Райли. – Мари. Её похороны.

– Она мертва?! – переспросила в потрясении Эприл.

Райли могла только кивнуть.

– Как?

Райли помедлила. Ей не хотелось рассказывать об этом, но у неё не было выбора. Эприл должна услышать всю правду. Больше никакой недосказанности.

– Она покончила с собой.

Эприл охнула.

– О, мама, – сказала та, плача, – мне очень, очень жаль.

Они вместе долго, долго плакали, пока, наконец, их слёзы не кончились и не установилась спокойная тишина.

– Ты должна понять, что есть то, о чём я не могу тебе рассказать, – сказала Райли. – Потому, что я не могу сказать никому другому, а ещё потому, что это будет небезопасно для тебя, или просто потому, что я не хочу, чтобы ты об этом думала. Мне нужно научиться быть матерью.

– Но такие важные вещи, как эта, ты должна мне рассказывать, – сказала Эприл. – Всё-таки ты моя мать. Как я должна узнать, через что тебе пришлось пройти? Я достаточно взрослая. Я всё понимаю.

Райли вздохнула:

– Думаю, я считала, что у тебя и так полно забот. Особенно после того, как мы расстались с твоим отцом.

– Развод был не таким тяжелым, как то, что ты со мной не разговаривала, – возразила Эприл. – Папа всегда меня игнорировал, кроме того времени, когда считал себя обязанным дать приказ. А ты – ты как будто просто исчезла.

Райли взяла Эприл за руку и крепко её сжала.

– Прости, – сказала Райли. – За всё.

Эприл кивнула.

– И ты меня прости, – попросила она.

Они обнялись и, чувствуя, что по её шее бегут слёзы Эприл, Райли пообещала себе измениться. Стать другой. Теперь, когда дело осталось позади, она решила стать такой матерью, какой всегда хотела.

Райли неохотно ехала на машине в самый центр своего детства. Она не знала, что хочет найти там, однако понимала, что это жизненно важная поездка – хотя бы для неё. Она старалась морально подготовиться к мысли, что скоро увидит своего отца. Она знала, что ей нужна эта встреча.

Вокруг неё высились горы Аппалачи, она находилась далеко к югу от своего дома. Путешествие сюда хорошо на неё влияло; она ехала с опущенными в машине окнами и начала гораздо лучше себя чувствовать. Она и забыла, как красива долина реки Шенандоа. Дорога вела то между скал, то вдоль шумных рек.

Путь лежал через обычный горный городок – здесь было немногим больше, чем группа зданий, автозаправка, продуктовый магазин, церковь, горстка домов и ресторан. Она помнила, что провела ранние годы своего детства в точно таком же городке.

Она помнила и то, как расстроилась, когда они переехали в Лантон. Мама сказала, что это университетский город и там больше возможностей. Переезд перевернул представление Райли о жизни, когда она была совсем маленькой. Может быть, всё было бы лучше, если бы она провела всю свою жизнь в таком гораздо более простом и невинном мире? В мире, в котором её мать вряд ли застрелили бы прямо на глазах у всех?

Город исчез позади неё за многочисленными изгибами горной дороги. Через несколько километров Райли съехала на петляющую гравийку.

Прошло совсем немного времени, когда она подъехала к лачуге, в которой её отец проживал свои дни после того, как ушёл из морского флота. Возле дома стоял старый побитый фургон. Она не была здесь уже больше двух лет, но хорошо помнила это место.

Она остановилась и вылезла из машины. По пути в хижину она вдыхала свежий лесной воздух. Стоял прекрасный солнечный день, а температура на этой широте была прохладная и приятная. Она грелась на солнце в тишине, нарушаемой лишь песнями птиц и шорохом листьев под ногами. Было приятно ощущать, что со всех сторон её окружает глубокий лес.

Она подошла прямо к двери, минуя пень, на котором её отец колол дрова. Неподалёку стояла поленница – его единственный источник тепла в холодные дни. У него не было электричества, однако был водопровод, сделанный его собственными руками из бегущего рядом ручья.

Райли знала, что такой простой образ жизни – его жизненный выбор, а не следствие бедности. С такой кругленькой пенсией, как у него, он мог провести старость в любом месте, где бы ни захотел. Но он предпочёл жить здесь, и Райли не могла его в этом винить. Возможно, однажды она сделает то же самое. Хотя, конечно, у неё не будет значительной пенсии теперь, когда она потеряла свой значок.

Она толкнула дверь и та легко открылась. В этих краях опасаться воров не приходилось. Она сделала шаг внутрь и осмотрелась. В просторной, но уютной единственной комнате в доме было темно, тут и там стояли незажжённые газовые фонари. От обшитых сосновыми досками стен шёл тёплый и приятный аромат дерева.

С её последнего визита сюда ничего не изменилось. На стенах всё ещё не висело голов оленей или других признаков дичи: её отец убивал предостаточно животных, однако исключительно для еды и одежды.

Тишину нарушил выстрел снаружи. Она знала, что сейчас не сезон оленей, так что вероятно, он стрелял в более мелкую дичь – белку, птицу или сурка. Она вышла из лачуги и пошла вверх по холму мимо коптильни, где он хранил мясо, а потом в лес по тропе.

Она прошла мимо ручья, из которого он получал чистую воду, и дошла до края того, что осталось от старого яблоневого сада. На ветвях висели маленькие, неровные плоды.

– Папа! – закричала она.

Никакого ответа. Она вошла в заброшенный сад. Вскоре она увидела, что недалеко стоит её отец – высокий, нескладный мужчина в охотничьей шапке и красном жилете. В руках он держал ружьё, а у его ног лежали три мёртвые белки.

Он повернул к ней своё морщинистое, строгое, закалённое лицо, нисколько не удивлённое от вида дочери – и нисколько не радостное.

– Тебе не следует подниматься сюда без красного жилета, дочь, – проворчал он. – Тебе повезло, что я не пристрелил тебя.

Райли не ответила.

– Что ж, здесь теперь больше не на что охотиться, – сказал он с раздражением, разряжая ружьё. – Ты всех распугала своими криками и хождением по кустам. Хоть есть теперь белки на обед.

Он начал спускаться к своей хижине. Райли пошла за ним, едва успевая за его длинными, быстрыми шагами. После стольких лет на пенсии он всё ещё не растерял свою старую армейскую осанку, всё его тело было натянуто, как огромная стальная пружина.

Когда они добрались до хижины, он не пригласил её внутрь, да она и не ждала его приглашения. Вместо этого он бросил белок в корзину у двери, подошёл к пню у поленницы и сел на него. Он снял свою шапку, обнажив свои седые волосы, которые всё ещё стриг коротко, по-моряцки. Он не смотрел на Райли.

Не имея места, чтобы присесть, Райли рухнула на крыльцо.

– У тебя уютно, – сказала она, стараясь придумать тему для разговора. – Я вижу, что ты по-прежнему не оставляешь трофеи.

– Хм, ну да, – сказал он с ухмылкой. – Я никогда не брал трофеи, когда убивал во Вьетнаме. И не собираюсь начинать теперь.

Райли кивнула. Она часто слышала этот комментарий, который всегда произносился с его типичным чёрным юмором.

– Так и что ты тут делаешь? – спросил её отец.

Райли сама задумалась. Чего вообще она могла ожидать от этого жесткого человека, не способного на элементарную привязанность?

– У меня кое-какие проблемы, пап, – сказала она.

– С чем?

Райли покачала головой и грустно улыбнулась.

– Я не знаю, с чего начать, – сказала она.

Он плюнул на землю.

– С твоей стороны было чертовски глупо попадаться тому психопату, – сказал он.

Райли удивилась. Откуда он мог знать? Она не общалась с ним больше года.

– Я думала, ты живёшь полностью без новостей, – сказала она.

– Я иногда езжу в город, – сказал отец. – Там о многом болтают.

Она чуть не сказала, что её “чертовски глупый” поступок спас жизнь женщине. Но быстро вспомнила, что в конечном итоге, это было бы неправдой.

И всё же Райли показалось любопытным, что он знал об этом. Он потрудился и узнал о том, что с ней произошло. Что ещё он мог узнать о её жизни?

“Вероятно, немногое, – подумала она. – Ну или по крайней мере ничего о том, что я сделала правильно, по его мнению”.