Изабелла Полен - Я тебя нашел

В XIX веке считали, что после смерти на сетчатке глаза человека сохраняется изображение того, что он видел последним…

В глазах Риве Клара видела свое отражение. Там виднелись ее черные волосы и поцарапанные скулы.

– Берегись!

Марианна, которую Волк отшвырнул в сторону, заметила, что тому удалось схватить свое оружие и направить на Клару. И капитан Брюнель никак не могла этому помешать. В следующую секунду раздался выстрел, эхом отразившись от стен комнаты. Зеркала разом обрушились, будто хрустальное домино.

Безжизненное тело Риве отлетело от Клары на несколько шагов.

Совершенно оторопевшая, Марианна повернулась к двери и узнала в вошедшем Жирара. Тот добил зверя, дважды выстрелив ему в грудь.

Капитан Брюнель бросила взгляд на мертвого врага. «Иван отомщен», – успела она подумать, пока комиссар, протянув руку, помогал ей встать. Марианна приняла его помощь с признательностью, потирая поврежденную шею.

Рядом с ними из кучи осколков так же медленно поднялась на ноги Клара. Живая.

– Брюнель, вы же чертов полицейский, – произнес Жирар. – Согласитесь, техника сослужила хорошую службу, дав мне знать, куда вы направились…

– Как вы здесь оказались?

Жирар молча указал пальцем на дорожку из капель крови, протянувшуюся от входа до самых ног Марианны.

Будто нить Ариадны, кровь из раны провела комиссара по хитросплетениям лабиринта.

Над виллой «Байя» наконец-то засветило солнце.

Повсюду еще виднелись следы недавней грозы, но природа уже вступила в свои права. Прошло три месяца. Клара наслаждалась нежным весенним теплом и время от времени пыталась думать, что ничего не произошло.

Дул ветер с Атлантики, навевая мысли о дальних путешествиях. В семи тысячах километров отсюда он нес прохладу к берегам Бразилии, о которой они мечтали вместе с Франсуа.

Устроившись на мосту, Клара повернулась к зеркальным водам пруда. Недавно к ней в гости приезжала Инесс. Их дружба возобновилась, стала почти как раньше. Гуляя по берегам пруда, подруги одновременно заметили нового белого лебедя – спокойного, невозмутимого. Жизнь продолжалась.

– Говорят, реабилитация уже началась? – спросила Марианна, стоящая за спиной хозяйки виллы.

Капитан решила взять отпуск, в первый раз за многие годы, и отправилась на «Байю» с визитом. Марианна улыбнулась Франсуа. Еле заметно хромая, он шел к женщинам с подносом; там стояли стаканы с фруктовым соком.

Его новая мания. Электрическая соковыжималка последней модели, с помощью которой Менар целыми днями готовил витаминные коктейли. В остальное время он отправлялся за бутылочкой в убежище, где наконец-то устроили винный погреб.

– Началась, – подтвердил Франсуа. – Разве что в этот раз… жизни меня учит Клара.

– Только пока ты не восстановишь свои двигательные функции! – воскликнула Клара.

Марианна с улыбкой посмотрела на нее. Она доверяла ее возлюбленному.

– А вы как себя чувствуете? – спросила капитан.

Взгляд Клары чуть омрачился.

– Он наконец исчез из моей жизни, – просто ответила она.

– Но не ваши воспоминания.

– Нет, но я стараюсь понемногу поместить их в то место, которого они заслуживают. Место чего-то высохшего, жесткого, будто набитое опилками чучело животного, неспособное ни преследовать меня в мыслях, ни вызывать чувства.

Марианна кивнула с понимающим видом. Возможно, она ей даже завидует. Женщины обменялись дружескими взглядами.

– Клара, – начала Марианна. – Для меня очень важно, чтобы вы знали… Я была к вам несправедлива и жестока. Но я любила вашего отца. По-настоящему. И он тоже любил меня.

Брюнель посмотрела собеседнице прямо в глаза.

– В наших отношениях не было ничего скверного. Это была прекрасная история. Мне очень хочется, чтобы вы это знали.

– Знаю, – прервала ее Клара. – Я до этого дозрела. И я наконец поняла, что имел в виду мой любимый автор.

– Что? – нежно спросил Франсуа.

– «Любят лишь то, в чем продолжает быть что-то недостижимое. Любят лишь то, чем не обладают»[27].

Франсуа потряс головой. Глаза Марианны моментально наполнились слезами. Заметив это, Клара притронулась к ее руке.

– Мне нравится говорить себе, что это мой отец, где бы он ни находился, послал вас помочь мне. Если бы вы тогда не оказались там, с Франсуа…

Смущенная таким явным проявлением эмоций, Марианна вытерла щеки тыльной стороной ладони.

– Вы рассчитываете остаться здесь? – поинтересовалась она.

– Мне предложили место в Париже… – начал Франсуа. – Но Клара уговорила меня отказаться.

Марианна вопросительно взглянула на молодую женщину.

– Я люблю это место, – произнесла та. – Мы с Франсуа пережили здесь столько счастливых мгновений… и сколько их еще нас ожидает. Ликаон многое забрал у меня, нет желания оставлять ему еще и нашу виллу.

Клара больше не была пленницей. Но только с того момента, когда поняла, что Волк едва не отобрал у нее этот дом, к которому она окончательно привязалась.

Молодая женщина повернулась в сторону владения, где жил Антуан Риве, он же Ликаон.

Несколько недель назад поместье купила какая-то семья. Клара видела, как дети – мальчик и девочка – бегали в лесу и собирали ветки, помогая отцу. Тот же, сидя за рулем экскаватора, валил деревья, прокладывая дорогу от шоссе к своему дому.

Двое невинных детей. Мирное семейство. Тропинка змеится среди леса.

Клара непроизвольно вздрогнула.

Измучив небо, солнце распространило свой пламенеющий ореол, и Клара с Франсуа воспользовались этой негой, которой дышала вся природа на закате, чтобы поплавать на лодке по озеру.

Лодку вела Клара, Франсуа же отдыхал, полулежа на носу их крохотного суденышка.

В один из последних месяцев Клара перечитала Пруста и обратила внимание на одну фразу. «Мы стремимся о ком-то вспомнить, но на самом деле стараемся его забыть»[28]. Она читала, пока полностью не пропиталась этой мыслью, создав свое собственное толкование. Пока тень Ликаона не начала удаляться.

– Я хочу кое-что написать, – объявила Клара, пользуясь тем, что Франсуа, растянувшись с полузакрытыми глазами, был готов выслушать любое признание. – Нашу историю. Я считаю, что мне это поможет.

Теперь молодая женщина была уверена, что отыскала свое призвание. Всеми фибрами своей души она жаждала выразить себя. Литература казалась ей наилучшим средством не маскировать свои воспоминания, а вместо этого контролировать их – терпеливо, как приручают существо, долгое время остававшееся в диком состоянии.

Чтобы память стала для нее источником радости, а не душевных ран.

– Кто знает… Может быть, со временем меня начнут публиковать?

Франсуа хранил молчание, и Клару это вовсе не задевало. Убаюканный нежным покачиванием лодки, доктор задремал. Молодая женщина с нежностью смотрела на него.

Почувствовав, что в кармане завибрировал мобильник, она едва не подпрыгнула от неожиданности. Прочитав на экране «Марианна», Клара, заинтригованная, нажала на кнопку «принять вызов».

– Клара?

– А я думала, вы куда-то поехали отдыхать!

– Клара, если ты сейчас с Франсуа, ничего не говори, просто слушай меня.

Удивленная, Клара даже не подумала сказать, что тот дремлет. В голосе Марианны слышалось нечто повелительное, что побудило ее послушаться и хранить молчание.

– Клара, пожалуйста, слушай меня внимательно, – продолжила капитан Брюнель. – Я только что получила результаты запроса, сделанного несколько месяцев назад. Это список. Список пациентов, принимавших участие в программе «Мнемозина». Среди имен первых пациентов, не являющихся военными, мне в глаза бросилось одно из них. Антуан Риве!

Переведя дыхание, капитан продолжала:

– Это значит, что они с Франсуа были знакомы! И что Франсуа нам ничего об этом не сказал…

Клара едва удержалась от возгласа. Перед ней разверзлась черная бездна.

– Мой информатор сообщил, что Риве в течение восьми лет находился под наблюдением Франсуа. Он был подвержен приступам паники с тех пор, как на него напал пес. Процедура должна была помочь ему преодолеть посттравматический синдром. К несчастью, его медицинская карточка исчезла. Испарилась. У ответственного за документы нет никаких объяснений. Последний, кто держал эту карточку в руках, был Франсуа.

Клара вздрогнула.

Менар все еще спал с легкой улыбкой, прятавшейся в уголках губ. Молодая женщина побледнела. Ей показалось, что вся кровь разом испарилась из ее тела.

– Клара, – настойчиво продолжала Марианна. – Мы должны принять во внимание, что Франсуа мог внушить Риве, будто это он похитил тебя тогда… чтобы избежать подозрений самому! Вся эта история может оказаться сплошной махинацией.