Владлен Щербаков - УБИТЬ РАБА

- До сих пор поражаюсь, что ж вы русские за народ такой? Вам бы все по щучьему веленью, да золотую рыбку в аквариум. Вы с другом… Сидеть! – крикнул Трайбер и прицелился. В утренней молочной белизне дульный срез пистолета магическим черным глазом уставился на Кабанова.

- Геннадий ушел безболезненно. Вы с ним с удовольствием поверили в дурацкую игру. Выиграли рабов! Чуть покочевряжились и согласились барствовать. Ты думал, ты – господин. А господином был я! Я был манипулятором. Конец игры наступил бы значительно быстрее, если бы ты не обмолвился о группе крови. У нас с тобой редкая группа, лично мне нужен был здоровый донор. Я подослал проститутку, расстроил отношения с Татьяной, пусть не самой умной, но приятной девушкой. Заставил заниматься спортом, книги читать, можно сказать физически и духовно тебя облагородил. Но и воспользовался твоими профессиональными качествами.

- А если бы меня прибили там в секте? Горохова в доноры определил бы?

- Дмитрий, эта псевдосекта Ашана Бонитовича была нашей конкурирующей организацией. Транспортологией она не занималась, только квартиры у граждан отжимала. От тебя требовалось только установить точное ее местонахождение. Горохова мы начали готовить к операции, а он неожиданно исчез. Инна, конечно, не его сестра. Но ты же не мог отказать красивой женщине. Как только ты подтвердил адрес, я выехал с бойцами в Самару. Секта перестала существовать, Миша рассказал, где тебя искать. Не сразу - пришлось его побить, конечно. На обратном пути я дал тебе выпить снотворное. Недалеко отсюда сымитировали аварию – тебе некоторое время необходимо было провести в палате, подготовить донорские органы, а мне подготовиться к операции.

- Понятно. Потом, когда я сбежал, стали искать меня по всем известным адресам. А как на Катю вышли? Я тебе про нее не говорил.

- Ты у местного механизатора костюм с телефоном отобрал, потом его сим-картой пользовался. Полицейские там прикормленные, установили, на кого незнакомый колхознику номер оформлен. Пришлось ребятам по месту прописки Екатерины Черновой съездить. Ее отчим городской адрес назвал. Время много затратили, конечно, которое ты тоже в пустую не терял. Были у меня опасения, что ты в полицию обратишься, поэтому кое-какие меры по сокрытию следов были приняты. Как я понял, в полицию тебе гордыня не позволила обратиться. А после повторного посещения соседа, когда ты ему голову проломил, господа полицейские тебя самого с большим усердием ищут. Им бы немного сообразительности, нашли бы Катерину прежде нас.

- Я соседа оглушил всего лишь.

- Голова проломлена, осколки в ране одного цвета, на единственном обломанном горлышке твои отпечатки – полицейских же дактилоскопируют, верно? А мои ребята действуют в перчатках, опыта в таких делах не занимать. А теперь на тебе еще один труп. – Трайбер мотнул головой на тело «студента».

Дмитрия все время занимала одна вещь:

- Почему в моей квартире пропали вещи?

Трайбер с готовностью ответил. Чувствовалось, что он не против побахвалиться.

- Как только ты уехал в Самару, квартира была продана. Двойника я давно нашел, вручил ему твой паспорт, подготовил необходимые документы. Я и сам не ожидал таких дивидендов от нашего предприятия. Клуб «Доброволец» полностью оправдал себя. Идея, кстати, моя. Согласись – оригинальная, осуществимая только здесь – в России. А все почему? Вы же страна уродов! Вам элементарные правила соблюдать сложно! На красный проехать, с завода украсть, взятку сунуть – вы еще гордитесь этим.

Длинное лицо Трайбера исказила гримаса ненависти:

- Ненавижу вас! Ненавижу вашу страну грязную! Ненавижу ваши рожи славянские с недоразвитыми подбородками! Славяне! В английском языке «слэйв» - значит раб, в остальных романских та же морфология. До 1744 года к царю челобитные подписывали Раб. Немка Екатерина запретила, перевела в верноподданные. Мои предки вас к цивилизации приобщали, гибли под французским ядрами, науку двигали, на заводах инженерили. Чем вы, быдло, отплатили? Прадеда в 1914 пинком под зад с Балтийского завода – а ну как диверсию устроит! Деда на поселение в 1938 – вот тебе, немецкая задница, сибирские морозы. Отец там, за колючей проволокой родился, меня в школе немецким ублюдком, фашистом обзывали! Вы, русские, с детства непонятно с каких заслуг махровые шовинисты! И взрослым вам мозг оплодотворяют вкусными установками. Американцы тупые, жиды во всем виноваты, чурки понаехали, китайцы - бракоделы узкоглазые. А сами чего производите? Торговать и то не умеете. Армяне, азербайджанцы торгуют. Приезжают к вам домой и поднимают те деньги, которые вы не способны поднять из-за своей лени и тупости.

Трайбера понесло. Обличитель брызгал слюной и махал пистолетом.

- Выбираете себе правителей, потом считаете, что их навязали. С удовольствием находите в них недостатки, вплоть до физических, зубы скалите. Какие, впрочем, зубы, так, корешки одни. Зато с языком все в порядке - готовы все складки вылизать, лишь бы платили чуть больше, чем на еду, и не заставляли физическим трудом заниматься. Презираете тех, кто ничего не меняет, ненавидите реформаторов. Зато на Сталина с Жуковым молитесь. Терпите издевательства властей и оправдываетесь – «разве иначе может быть?» Вы убеждены, что чиновник должен воровать и пусть ворует – у государства же, не у вас. Вы и сами у государства украсть не дураки – налоги скрыть, за проезд не заплатить. Государство для вас – карательный орган, который глупые ограничения навязывает и жить мешает. И в то же время не можете без него, без железной руки, без господ не можете. У вас же в крови подчинение. Проведут клоуны депутатские закон о профилактическом анальном сношении по субботам, скажем, с целью массажа простаты, так ведь с пятницы очередь занимать начнете, чтобы побыстрей освободится.

Дмитрий давно сидел на кресле вполоборота к окну. Утренние сумерки рассеялись, вид из окна обрел четкость. Мелькая в лесополосе, по дороге к санаторию двигался черный автомобиль.

Трайбер продолжал гримасничать и обвинять:

- А чтобы оправдаться перед собой, вы придумали себе особую душу – русскую необъяснимую. А душа просит водки. Залить глотку, в дурмане из подсознания животное по кличке «Отчаянная храбрость» выпустить, потравить мозг, а потом умирать с похмелья. Душа, понимаешь, широкая, требует! У вас и бунт потому бессмысленный и беспощадный от незнания что делать до отчаянного желания все разрушить и уничтожить, вот чтоб для радости, для души, а там хоть трава не расти. Это у вас вместо развлечения. А работой не тревожь! Работа для русских – стресс. Потому что работа рабская. Даже слова у вас однокоренные. Вы не представляете, что значит трудиться на себя. Не может такого быть и все тут! Мне же государство дало жилье, о здоровье заботится, хлеб дает и зрелища, защищает, в конце концов. Не дает оно ничего, только отнимает. И не государство, а кучка щекастых лицемеров, которые даже не скрывают, как им на вас наплевать!

На площадке перед крыльцом остановилась черная «Приора». Из нее стали выходить парни в черных одеждах. Один из парней с заднего сиденья вытащил за руку девушку. Кабанов сжал челюсти, даже с его места бала заметна размазанная тушь на Катином лице.

А Трайбер продолжал кричать:

- И менять вам что-то лень, потому что изменение предполагает действие, а действие всегда преодоление. Проще лежать, как свиньям, и хрюкать в корыто!

Здесь крик резко изменился, перешел в хрип:

- К чему такая нация, которая вырождается на глазах?

Трайбер выпучил глаза, затем скрючился и свалился со стула. Переволновался шеф.

Дмитрий бросился к скукоженному в приступе русофобу, вырвал из ослабевших пальцев пистолет.

- Все сказал? Не тебе, рожа немецкая, за наши беды горевать! Видишь, Бог знает, кому и когда помочь. Вот с его помощью и разберемся сами, глядишь, скоро.

Дмитрий поднял закатившего глаза шефа, приставил к его голове пистолет.

- Пошли друзей твоих удивим. И не рыпайся, сразу без умных мозгов останешься!

Под прикрытием полуживого тела Кабанов вышел на крыльцо.

- Никому не двигаться! Сейчас мы совершим обмен! – крикнул Дмитрий и стал спускаться по ступеням. Трайбер уже пришел в себя и передвигал ногами довольно споро, разве что тапочки растерял.

Бандиты стояли метрах в десяти, не решаясь что-либо предпринять. Катя всхлипнула, безуспешно попытавшись высвободить руку.

Дмитрий проговорил заложнику в ухо условия освобождения:

- Прикажи своим живодерам отпустить девчонку, передать ей ключи от машины и отойти на 50 метров.

- А если не прикажу?

- Тогда точно не узнаешь, что произойдет дальше. – спокойно ответил Дмитрий и, ткнув дулом в висок, добавил охрипшим голосом:

- Кончай из себя викинга корчить! Я вам сейчас такую эвтаназию устрою!

- Китаец, отпусти девчонку! Паштет, отдай ей ключи от машины!

Бандиты, бросая злобные взгляды исподлобья, повиновались.