Эми Гутман - Чего боятся женщины

Келли бессильно откинулась на спинку дивана:

— Вы верите Генри? Верите, что мою дочь похитили?

Ушла последняя надежда, что девочка вернется сама.

— Мы проверяем все варианты. Хотя, скажу вам честно, мне кажется, мальчик не лжет.

— Он смог описать похитителя?

— С ним сейчас работает наш художник. Генри утверждает, что у преступника была густая борода.

— А машина? Номера он не запомнил?

— Седан темного цвета, то ли синий, то ли темно-зеленый.

— Вы спрашивали у Генри, кому они говорили о побеге?

— Сказал, что никому. Утверждает, что они с Анной поклялись хранить тайну.

— Что же выходит? — беспомощно удивилась Келли. — Если они никому не рассказывали, значит, похитителем мог стать любой прохожий? Шел по улице, увидел детей…

— Есть еще одна возможность, — заявил Ламберт. — За ними могли следить.

— Вы говорили с Натаном Лакосте?

— Да, сегодня утром. К тому же мы обыскали его квартиру и ничего подозрительного не обнаружили. Лакосте говорит, что вернулся домой около одиннадцати и всю ночь спал — один.

— То есть алиби у него нет?

— Алиби нет.

В этот момент у него запищал пейджер.

— Извините. — Ламберт достал мобильный и набрал какой-то номер. — Да?

Детектив подался вперед. Келли не знала, что и думать. Плохие новости? Или хорошие?

— Когда?.. Вы уверены? И где она сейчас? — Он прикрыл микрофон ладонью. — Обнаружена девочка, утверждающая, что она ваша дочь. Ее нашли на парковке крупного универсама. Говорит сбивчиво, но по описанию походит на Анну.

— Господи! — хрипло прошептала Келли. — Господи, где она?

— В патрульной машине, ее везут в больницу.

— В больницу? — забеспокоилась Келли. — Скажите, что с ней?

— Будем надеяться, ничего страшного. На первый взгляд все нормально, но все же стоит в этом убедиться. Анну осмотрит врач, и мы сразу же привезем ее домой.

Ламберт снова заговорил в трубку:

— Да, думаю, да. — Он протянул телефон Келли. — Вас сейчас соединят.

— Соединят? То есть я смогу поговорить с Анной? Она там?

Келли вцепилась в трубку мертвой хваткой. Сначала был слышен лишь треск помех, потом откуда-то издалека пробился слабый, но вполне различимый голос: — Мама?

— Анна! — Келли задохнулась от радости. — Милая, как ты?

— Нормально… Кажется.

По щекам женщины текли слезы. Анна жива! Жива!

— Мама? Там был мужчина, он заставил меня пойти с ним. Посадил в машину и отвез в подвал…

Девочка говорила спокойно, словно и не о себе. Так пересказывают содержание фильма или книги.

— Теперь ты в безопасности, — прошептала мать.

— Вам стоит поехать к ней, — подсказал Ламберт.

— Анна? Анна, я сейчас приеду! Я тебя очень люблю! — Келли не находила слов, чтобы выразить свои чувства.

Она вернула трубку Ламберту:

— Спасибо!

В мгновение ока все изменилось. Анна жива. Ее нашли. Все же она поверит в то, что дочь в порядке, только когда увидит ее и прижмет к груди.

Парилло окинула Келли критическим взором:

— Может быть, волосы уложите и накраситесь? Сначала она разозлилась. Не до макияжа сейчас! Уже через мгновение поняла, что Парилло заботится не о ее внешности, а об Анне.

— Причешусь в машине, — бросила Келли, выходя из дома.

Из карманного зеркальца на нее смотрела незнакомка: лет на десять старше, с темными кругами под глазами и серой кожей. Келли расчесала волосы, припудрила щеки и накрасила губы. Сойдет.

К больнице они подъехали всего через несколько минут. Машина завернула за угол и остановилась у черного хода. Келли вышла и полной грудью вдохнула свежий весенний воздух. Неужели мир остался прежним?

На улице показалась полицейская машина.

— Вот они! Вот они! — Келли схватила Парилло за руку.

На светофоре зажегся красный. Казалось, машина стоит на перекрестке целую вечность. Зеленый. Едет. Почему так медленно? Почему?

Когда машина наконец подъехала к парковке, Келли уже бежала со всех ног навстречу. Машина затормозила, задняя дверь распахнулась, и оттуда выскочила Анна — маленькая, худая, с измученным взглядом.

— Мама!

Келли застыла, пораженная острым приступом жалости.

Девочка кинулась в объятия матери.

Он все пытался понять, что пошло не так. А ведь был так близок к цели… Что же случилось? Справедливо лишь время. В это он все еще верил.

Почему он не довел дело до конца? Почему не убил Анну?

Мужчина вспоминал, раз за разом прокручивал в голове события минувшей ночи.

Девочка пыталась возражать ему, он понял это по сдавленным звукам, доносившимся из ее рта. Он так старался не обращать внимания на ее стоны, так старался говорить ровно и спокойно. Анна должна была знать, за что он карает ее. В тот момент не было ни тени сомнения, что он сумеет довершить задуманное.

Он закончил говорить, присел, обмотал чулки вокруг ее тонкой шеи, взглянул вниз — и увидел огромные голубые глаза. Тогда-то все изменилось. Он хотел видеть в девочке Лору, а не маленького напуганного ребенка.

Ребенка он убить не мог.

Столько усилий потрачено впустую! А Лора? Наверняка радуется тому, что дочь цела и невредима. Он поклялся причинять Лоре Сетон одни страдания, и вот — принес ей радость.

Ничего, еще посмотрим. Для самой Лоры тоже кое-что припасено.

Келли проснулась в своей постели. Анна дремала у нее на руках. Комнату освещали красноватые лучи заходящего солнца.

Слушая размеренное дыхание дочери, она вспомнила часы, проведенные в больнице. Далекая и отстраненная картинка, словно когда-то увиденный фильм. Анна сидела у матери на коленях и равнодушно отвечала на бесконечные вопросы полицейских. Нет, ее не били, под одеждой не трогали, не приставали. Медосмотр все подтвердил.

Когда девочка начала говорить о черных чулках, сердце Келли защемило. Она все гладила дочь по голове, стараясь хоть чуть-чуть облегчить выпавшее Анне испытание.

— Он говорил, что мою маму зовут Лора, но я не могла ответить, потому что рот был заткнут кляпом. Называл меня по имени. Сказал, что ему придется меня убить из-за чего-то, что сделала Лора… Да, чуть не забыла, еще он сказал, что ему жаль.

— Он объяснил, что именно сделала твоя мать? — спросил Ламберт.

— Не моя мать, а Лора!

— Правильно, Лора. Он объяснил, что она сделала?

— Нет. Кажется, нет. Просто сказал, что она очень плохая.

— О чем он еще говорил? Имена называл?

— Да, упоминал кого-то по имени Стивен — все время! Он на него так злился!

Ламберт в упор посмотрел на девочку:

— Злился на Стивена или на Лору?

— Точно не знаю. Наверное, на обоих. Честно говоря, я плохо помню. Так страшно было!

Анна задрожала.

— Постарайся вспомнить, что он еще говорил, — попросил детектив. — Знаю, тебе тяжело, но твои показания помогут нам схватить его. Ну так что?

— Нет, — прошептала девочка, — больше ничего не помню.

Дрожь усилилась. Келли встала.

— Думаю, на сегодня достаточно. Анне надо отдохнуть.

Домой их отвезли на патрульной машине. За рулем сидел симпатичный молодой полицейский.

— Когда свернем на вашу улицу, опустите головы, — посоветовал он, — и не обращайте внимания на репортеров.

— На каких репортеров? — устало удивилась Келли.

— Увидите.

Действительно, возле их дома толпились многочисленные репортеры с камерами, фотоаппаратами и микрофонами. Улица была забита телевизионными фургонами. Над домом кружил вертолет.

Один из телевизионщиков заметил машину и побежал к ней. Остальные наперегонки рванули следом. В глазах у Келли зарябило от ярких вспышек. Вопросы сыпались один за другим:

— Как себя чувствует Анна?

— Как вы себя чувствуете?

— Что вы теперь собираетесь делать?

Одной рукой Келли заслонилась от вездесущих объективов, другой прижала к себе дочь.

— Пригни голову, — шепнула она Анне. — Не давай им смотреть на тебя.

Машина еле ползла, пробираясь сквозь толпу.

— Господи Боже, — взмолилась Келли. — Вытащите нас отсюда!

Двое полицейских расчищали путь:

— Назад! Дайте проехать!

Толпа дрогнула и отступила. Последний квартал они миновали минут за десять. По сторонам дороги установили заграждения, их охраняли еще двое полицейских.

Машина остановилась возле гаража. Келли с дочерью вылезли наружу и под шквалом вспышек проследовали в дом. Водитель вошел вместе с ними.

— Как вы? — участливо спросил он.

— Ничего, спасибо вам. Полицейский улыбнулся и уехал.

Келли тщательно заперла дверь и увела Анну наверх. Девочка все еще была одета в больничные брюки и рубашку. Ее собственную одежду отправили на экспертизу к криминалистам.

— Хочешь принять ванну? — спросила Келли.

— Лучше потом, — покачала головой девочка. — Я спать хочу. Мам, можно вместе с тобой лечь?