Блейк Пирс - Когда охота началась

Как только она выехала на шоссе, у неё зазвонил телефон. Она взяла трубку и услышала полный издёвки и презрения голос:

– Боже, да это же Райли Пейдж собственной персоной! Когда мы говорили в последний раз? О, да шестнадцать лет назад, я полагаю. И обстоятельства были совсем не радостными. А нам ещё нужно столько обсудить! Где же ты? Я тебя жду.

– Они живы? – спросила она.

– Конечно, – ответил голос. – Мы как раз сидим здесь все вместе, тебя ждём. Скоро приедешь?

Райли прикусила язык. Она знала, что не должна говорить, что будет всего через несколько минут. Насколько ему было известно, она ещё во Флориде. Что ж, пусть считает так и дальше.

– Ну? – спросил он. – Не хочешь мне ответить?

От его глумливого тона Райли захлестнула буря эмоций. Но, к её удивлению, страха и ужаса среди них не было. Она не позволяла себе испугаться. Когда-то давно она пыталась понять этого человека и его скорбь по своей девушке. Она даже пыталась ему сочувствовать и где-то в глубине души винила себя за то, что превратила его в монстра.

Но эти чувства давно испарились. Теперь её наполняли чувства, сильно превосходящие злость. Её ярость относилась не только к Орину Родесу – она чувствовала слепую ярость ко всем монстрам, на которых когда-либо охотилась, особенно тех, которые мучили её и любимых ею людей.

Она сыта этим по горло. Орин Родес испытает на себе полную силу много лет сдерживаемого ею гнева. Её трясло от жажды крови, похожей на которую она никогда раньше не испытывала.

Она начала говорить низким голосом, больше похожим на рычание зверя:

– Послушай меня, ты, жалкий ублюдок. Тебе нравится причинять боль другим людям, так? Любишь пускать пули. Любишь делать всё медленно. Но поверь мне, ты и понятия не имеешь, что на самом деле значит слово «боль». Но скоро ты это узнаешь. И я не буду использовать пули. Я разрублю тебя на части, конечность за конечностью, начиная с пальцев на руках и на ногах, пока не доберусь до тела. И будь уверен, я не дам тебе пропустить ни единого мгновения. А прежде, чем ты умрёшь, ты увидишь, как я держу твоё всё ещё бьющееся сердце перед твоими глазами. Ты услышал?

Она услышала хриплый смешок:

– О, я отлично тебя услышал. Жду с нетерпением.

Орин Родес резко повесил трубку.

Райли нажала на газ. Она знала, что не может терять ни минуты.

Орин Родес безжалостно ударил связанного мужчину по лицу. Он ударил его по левой скуле так сильно, что заболел его собственный кулак. Боль была приятной. Было славно выпустить пар. Но на самом деле Орин чувствовал досаду.

Он только что договорил с Райли Пейдж и знал, что она в пути. Но сколько ей потребуется времени, чтобы добраться досюда? Если она всё ещё во Флориде, на это может уйти несколько часов.

Но как ему узнать, где она? Она не сказала, и в этом смысле преимущество на её стороне.

Не то чтобы большое преимущество. В данный момент в его абсолютной власти находятся две жизни, которые, как он знал, ей очень дороги. И всё же, ему следует обуздать свои импульсы. Ему так хотелось стрелять и в отца и в дочь снова и снова, смакуя каждую секунду их боли. Но пока что они должны быть живы.

Он оглядел лицо девочки. Сидя с завязанным ртом, она смотрела на него и на своего отца в явном ужасе. Выражение её лица приободрило его. Ему не надо даже бить её, чтобы причинить ей боль. Всё, что нужно, это лишь продолжать истязать её отца.

Голова мужчины наклонилась вперёд, он тихо стонал сквозь заклеенный лентой рот. Орин схватил его за волосы и поднял его лицо.

– Ты слышал, о чём мы говорили? – усмехнулся он. – Не слышал, что твоя бывшая сказала мне? Она сказала мне чувствовать себя как дома, а пока избить тебя, как мне только заблагорассудится.

Солгав, он снова поднял кулак и с силой опустил его на скулу мужчины.

Интересно, сколько ему придётся продержать его в живых прежде, чем он сможет его убить?

Райли нашла нужный адрес и припарковала машину снаружи красивого загородного дома. Открыв дверь автомобиля, она заметила, что вокруг очень тихо. Но какой бы округа ни казалась мирной, Райли знала, что за этими стенами прячутся насилие и ужас.

Она вылезла из машины и как можно тише захлопнула дверь. Она увидела, что на втором этаже горит свет, а также зажжено несколько ламп на третьем. На первом этаже было темно.

Райли задумалась, как ей лучше поступить. Врываться через парадную дверь было бы глупо. Гораздо лучше, если ей удастся войти незамеченной – если это возможно. Она приблизилась к дому, размышляя о других вариантах. Она быстро нашла дверь рядом с входом в гараж, которая была открыта.

По спине у неё пробежал холодок, когда она поняла, что именно этим путём зашёл и Родес. Там ли он ещё? Если он уже ушёл, остался ли в доме кто-нибудь живой?

Райли включила фонарик и вошла в комнату, которая оказалась кладовой. Там она остановилась и тщательно прислушалась. Ничего не было слышно. Во всём доме стояла оглушительная тишина. Это показалось ей неправильным – ужасно, омерзительно.

Она открыла дверь на другом краю комнаты. Сюда лился свет с верхнего этажа. На лестнице неподалёку лежало тело. Подойдя поближе, Райли увидела, что это Дарлен Олсен, агент, которую Люси отправила защищать Эприл и её отца.

Райли почувствовала вспышку вины. Ей следовало знать, что молодая, зелёная девушка-агент не сможет справиться с Орином Родесом. А теперь её многообещающая, молодая жизнь безжалостно оборвана.

Но сейчас нет времени предаваться сожалениям. Всё ещё стараясь вести себя максимально тихо, Райли пошла наверх, шаг за шагом.

Оказавшись наверху, она через открытую дверь вошла в коридор. Везде горел свет. Двигаясь по коридору, она быстро заглянула в кухню и в столовую, мимо которых прошла. Никого. С растущим дурным предчувствием, она подошла к двойным дверям в конце коридора.

Зайдя в гостиную, она увидела их – Райана и Эприл. Оба они скотчем были привязаны к стульям посреди комнаты. Их рты были заклеены. Голова Райана неподвижно висела, но Эприл широко открытыми глазами смотрела на мать.

Райли бросилась к дочери. Она осторожно сорвала ленту с её рта и собиралась уже издать крик радости, когда Эприл перебила её резким шёпотом.

– Тихо! Он ещё в доме!

Райли понимающе кивнула. Она увидела, что голова Райана всё ещё неподвижна, а он, по-видимому, без сознания.

– Как твой отец? – шёпотом спросила Райли.

– Не знаю, – ответила Эприл. – Он сильно избил папу, после того, как связал нас и заклеил рты.

Райли подошла к Райану и наклонилась к нему. К её облегчению, она нашла у него пульс и поняла, что он дышит. Тогда Райли опустилась на колени рядом с Эприл.

– Где он сейчас? – прошептала она.

– Не знаю. Вышел в коридор. С тех пор он не возвращался.

Райли встала и прислушалась. Она ничего не слышала. Она вернулась в коридор и снова проверила кухню и столовую. Затем вернулась к лестнице. Внимательно осмотревшись, она заметила тонкий след крови, который вёл на третий этаж.

Дверь в конце лестницы вела в ещё один коридор. Там тоже горел свет.

И там, к сущему удивлению Райли, на полу лежал Орин Родес.

Его руки и ноги были связаны сзади липкой лентой, рот тоже был заклеен скотчем. Вокруг его шеи была обмотана цепь. Когда он стал извиваться от боли и ужаса, она зазвенела. Райли видела, что он жестоко избит, по-видимому, цепью.

Неподалёку лежал нож для разделки мяса, однако на нём не было крови, так что Райли не понимала, откуда взялись раны Орина.

Поначалу Райли не могла уяснить, что произошло.

Но потом, глядя на побитого убийцу, до неё начало доходить.

Шейн был здесь.

Он отвлёк Родеса от его добычи, и сделал с ним это.

Но в здесь ли ещё Хэтчер?

Странно, но Райли это почти не волновало.

Буквально только что она поклялась отомстить Орину. А теперь он, полностью беззащитный, лежал у её ног.

Она подобрала нож, наклонилась и зловеще уставилась прямо в глаза Орину Родесу. Она не могла вспомнить, когда ещё она смотрела в самое сердце такого чистого страха. А ему было чего бояться.

Райли вспомнила, что сказала ему:

«Поверь мне, ты и понятия не имеешь, что на самом деле значит слово «боль». Но скоро ты узнаешь это».

Она почувствовала, что в ней снова вскипает ярость – та жажда крови, которую она чувствовала не только по отношению к Родесу, но и ко всем когда-либо встреченным ею монстрам.

Она может сделать это сейчас. Она действительно может отрубить Родесу конечность за конечностью. Возможно, она даже может достать его всё ещё бьющееся сердце и показать ему прежде, чем он умрёт, как и обещала. Она знала, что это реально – сотни лет назад палачи постоянно проделывали это перед глумящейся толпой.

Мысль доставляла ей удовольствие. А лучше всего было то, что она может проделать всё это безнаказанно – достаточно лишь сказать, что Хэтчер добрался сюда раньше неё и сделал это сам.