Тодд Лерой - Жаклин Врана

Девушка работала еще три часа, поставила точку в отчете и уронила голову на стол.

Ванко подогнул лапы, чтобы угнездиться под безвольно висящей рукой хозяйки. Без работы Жаклин не чувствовала себя живой, и все, что ей оставалось, так это сорвать трубку домашнего телефона и набрать номер издательства журнала. Главный редактор сообщил, что финансовые неурядицы прошлого месяца пошатнули позиции «Гида Европы», поэтому в этом вакансий не осталось. Кроме того, ее язык сух для рекламы, а на единственное свободное задание поручили ее главному сопернику, Нику Фурье.

Последующие два дня Жаклин не вылезала из кровати даже для того, чтобы заварить кофе. Она получала бесконечные сообщения автоответчика и звонки на мобильный. Кто-то ее поздравлял, а кто-то искал. Она же занималась тем, что выискивала недостатки в своих статьях.

«Температура зимой достигает тридцати градусов холода. Самый жаркий период приходится на июль», – писала она.

«Наш маршрут проходит по незабываемым ландшафтам Норвегии. Стране, где переплетается реальное и волшебное. Стране, где путешественника ожидает самое невероятное и неожиданное. При желании бежать в неземное…» – отвечал Ник.

«Экономика страны развита слабо. Как и во всякой другой стране третьего мира основная часть населения занято в добывающих отраслях промышленности. Отсталость во многом связана со стремительным приростом населения…» – информативно описывала она.

«Это место удивительным образом отличается от того, с чем имеет дело рядовой рабочий. Одно из самых труднодоступных для туристов, скрытое за недействующими на данный момент вулканами. Гавань спокойствия и уединения для настоящих отшельников и в то же время настоящее приключения для любителей рискованных удовольствий», – емко отвечал ее соперник.

Жаклин поморщилась и отбросила журнал в угол, выступающий в роли урны. Ей пришлось приподняться, и электрическая волна боли прошла по мышцам раненной ноги. Положение ухудшалось. Теперь она не могла даже в самых рискованных мыслях представить то, как управляет автомобилем

В дверь постучали и тут же открыли. На пороге замерла смущенная Ингрид. В простой одежде: длинной блузке, черной кожаной куртке и джинсах. Она улыбалась, не решаясь пройти дальше.

– Я бы не смогла уехать, пока не убедилась, что ты в порядке, – остановилась у кровати она и показала пакет, набитый продуктами.

– Черт, – села в кровати Жаклин, потирая лоб. – Совсем забыла. Ваша машина.

– Ничего страшного. Я ее забрала. В бардачке оставались мои документы, поэтому мне пришлось предъявить свои. Так что сейчас я приехала на ней.

– Так значит, вы не уехали в Уппсалу?

– Я все еще надеюсь на компанию, – опустилась на край она и принялась разгружать сумку. – Здесь несколько упаковок кофе. Того самого, которое ты пила у меня дома. Кое-какие продукты. Рыба, сыр, фрукты. Любишь виноград?

– Зачем вы это делаете? – удивилась Жаклин.

– Делаю что? – не переставала улыбаться Ингрид.

Девушку ее реакция только гневила. В ее улыбке было что-то материнское, а вспоминать о матери Жаклин было неприятно и даже в какой-то степени болезненно. Мать была слишком на нее не похожа. Непрактичная сказочница, казалось, она и будучи взрослой верила в Одина и весь пантеон Скандинавии. Она соблюдала традиции языческих племен и порой пугала девочку колдовскими обрядами по сожжению кукол.

И все же что-то дочери у нее переняли. Жаклин уверовала в богов в прямом смысле, использовала некоторые целительные заговоры. Тетрадь с рунами – это все, что сохранилось у нее от матери.

– Как интересно, – заметила деревянную доску с чертежом Ингрид.

Жаклин осторожно взяла ее из рук женщины. Знак, направленный на исцеление. Она пыталась заниматься целительством, но первое правило целительства гласит о том, что врачеватель обязан быть здоровым сам. Таковой Жаклин никогда не была.

– Впервые вижу, чтобы держали ворону в доме, – указала на птицу женщина.

Ванко сидел в кресле, не отводя немигающего взгляда с гостьи.

– Ворон, – исправила Жаклин. – Это ворон.

– В чем отличие?

– Уличные вороны дрессировке не поддаются.

– Так этого ты купила?

– Нет, – задумалась девушка. – Вообще-то я тоже его нашла. И все же это ворон, а не ворона, – убежденно повторила она.

– У меня есть хороший знакомый, – кивнула на ее ногу женщина. – Он может тебя осмотреть. Если хочешь, я договорюсь прямо сейчас, – подготовила мобильный она. – Он отличный специалист.

– Я устала от всего, что связано с отличными специалистами.

– А как там с твоей специальностью? Ты едешь за границу?

– Нет, мне отказали в работе, – смиренно призналась Жаклин.

– Я могу сделать так, что их уволят уже сегодня.

– Я не поеду в Уппсалу с вами, – отрезала Жаклин.

– Вот как, – тоскливо протянула Ингрид.

– Мне нужно ехать в Исландию.

– К чему такая важность?

– Моя мать умерла, и я должна присутствовать на ее похоронах.

– Билеты уже куплены? – поинтересовалась Ингрид. – Как понимаю, ты полетишь. В Исландии я знаю только столицу. Рейкьявик, верно? Полагаю, единственный аэропорт находится именно там.

– Единственный, но семья живет в Хусавике. Это на самом севере. В заливе Скьяульванди, если это о чем-нибудь вам говорит. Город сравнительно невелик. С населением в две тысячи пятьсот человек. Но для севера он считается крупным.

– Хусавик, – задумалась Ингрид. – Да, я вспомнила по названию церкви. Похороны пройдут там?

– Наша мать не придерживалась какой-либо религии. У нее были свои специфичные верования. Она была приверженцем асатры – скандинавской мифологии, которую занесли на исландскую землю норвежские викинги. С ее точки зрения загробной жизни не существует, а смерть является началом новой жизни. Человек становится частью природы и воссоединяется с ней.

– Я так понимаю, обряд будет не совсем традиционным.

– Цикличность природы подразумевает возмещение.

– А под возмещением имеется в виду кремация?

– Подразумеваю, что так.

– Значит, ты настоящий викинг? – принялась за салат женщина. – Эксперт по выживанию в диких условиях.

– По правде говоря, ничего дикого в условиях Исландии нет. Особенно на ее севере. Климат мягкий и умеренный. На территории большое количество термальных источников и озер. А в городе – бассейнов. Кто был настоящим покорителем холодов, – смутилась Жаклин, – так это отец. Он часто выходил в океан и ловил тюленей. Затем сбывал их жир, мясо и шкуру. Он мог оставаться в море по нескольку месяцев и питаться одной рыбой. Хотя на суше рацион мало чем отличен.

– Я заметила, что об отце ты говоришь с большой неохотой, – поддержала ее неприязнь Ингрид. – Я тоже с отцом не ладила. Мой психолог утверждает, что все последующие проблемы с мужчинами вытекают именно из этого первоначального контакта. Женщина учиться нелюбви к одному, и вскоре это чувство распространяется на всех остальных.

Ингрид бросила взгляд на закрытое темной занавеской окно.

– Любой имеет право жить, как ему вздумается, если видит в этом счастье. Разве только не мешает другому. Порой посмотришь на каких-нибудь чудаков и крутишь у виска. Но, сдается мне, все это на почве зависти тех, кто не может быть столь же счастливым. Ты тоже пытаешься убежать и найти прекрасное в другой стране и на другом континенте. Как будто там другое солнце, небо и воздух. Но все одинаково. И ты сама выстраиваешь окружение вокруг себя. Если решила, что едешь на отдых, все вокруг меняется оттого, что ты сама создала такую атмосферу. Достаточно захотеть пожизненного отдыха. Обычно мы видим в этом какую-то сложность. Будто все, что требует от нас общество – это работа. Но общество от нас вообще ничего не требует. По сути, мы ему вовсе не нужны. Мы сами себе пытаемся что-то постоянно доказывать, до чего-то дотянуться и перепрыгнуть выше собственной головы. Но только собственной. Мы ради себя все это делаем. И также можем этого не делать ради себя. Быть довольным все время считается чем-то запретным, это осуждается, высмеивается. Людям с неизменной улыбкой на лице придумывают постыдные прозвища. Каждый из нас имеет право на многое.

Каждая минута чужого присутствия сжимала ее голову в тиски все больше.

– Не буду тебя нервировать, – будто бы прочла ее мысли женщина. – Я уезжаю завтра утром, и больше мы не увидимся.

– Мы не увидимся? – наконец, проявила внимание Жаклин.

– По крайне мере, на этой неделе.

– А, – снова потеряла интерес она и пожала плечами.

Жаклин успела заснуть прежде, чем хлопнула дверь.

Жаклин не предполагала, что может проспать так долго. Сотовый разбудил ее только в первом часу.