Дин Кунц - Дом ужасов

— Это хорошо. Я рада. Может, ты наконец расслабишься.

— Я уже так расслабилась, что дальше некуда.

— Класс. Тогда мне не придется тебя на это уговаривать.

— Уговаривать на что?

— На оргию.

Эми резко повернулась к ней, Лиз ухмыльнулась.

— На оргию? — переспросила Эми.

— Я уже подписала на эту идею двух любителей сладкого, которые сейчас дожидаются нас.

— Базза и Ричи?

— Они оба за.

— Ты хочешь сказать… вчетвером в одной постели?

— Конечно. — Лиз убрала помаду в сумочку, щелкнула замком. — Это будет фантастика!

— Лиз, я не знаю. Я не…

— Не отнекивайся, детка.

— У меня впереди колледж и…

— У тебя противозачаточные таблетки. Больше ты не залетишь. Не будь чертовой ханжой. Не отрывайся от народа, детка. Будь сама собой. Перестань изображать сестру Целомудрие.

— Я не могу…

— Разумеется, можешь, — оборвала ее Лиз. — И все будет хорошо. Ты же этого хочешь. Ты такая же, как я. Признай это и наслаждайся жизнью.

Эми схватилась одной рукой за раковину, чтобы сохранить равновесие. Голова пошла кругом не только от наркотиков. Закружилась от мысли: почему бы не плыть по течению, не стать как Лиз, не думать о будущем, жить сегодняшним днем, не ведая ни чувства вины, ни угрызений совести? Очень даже неплохая жизнь. Беззаботная, свободная.

Лиз шагнула к ней.

— У меня дома. Как только уедем с ярмарки. Мы вчетвером. У моих родителей двуспальная кровать. Подумай об этом, сладенькая. Ты сможешь поиметь этих парней одновременно. Им не терпится вставить тебе. Это будет круто. Ты будешь на седьмом небе. Я знаю, что будешь, потому что сама туда попаду, а ты — такая же, как я.

Мелодичный, завораживающий голос Лиз вытягивал из Эми всю энергию, всю силу воли. Она привалилась к раковине, закрыла глаза, а соблазняющий голос продолжал тянуть ее в то место, куда ей вроде бы и не хотелось попасть.

А потом Эми почувствовала пальцы на своей груди. Резко открыла глаза.

Лиз, улыбаясь, ласкала ее сосок.

Эми хотелось отбросить похотливую ручонку подруги, но у нее не было сил на сопротивление.

— Я всегда думала, на что это будет похоже, ты и я, только мы, две девушки.

— Ты просто в ауте, — выдохнула Эми. — Обкурилась и не знаешь, что говоришь.

— Я точно знаю, что говорю, детка. Меня всегда это интересовало… и этой ночью я могу все выяснить. От этой ночи у нас останутся удивительные воспоминания, детка. — Она наклонилась ближе, легонько поцеловала Эми в губы, ее язычок, как змея, скользнул по ним и вернулся обратно, а потом, вертя попкой, Лиз направилась к выходу из туалета.

Эми почувствовала себя грязной, но при этом каждой клеточкой своего тела испытывала сладостное удовольствие.

Вновь посмотрела на себя в зеркало, прищурилась, потому что яркий свет флуоресцентных ламп резал глаза. Лицо выглядело мягким, словно стаивало с костей. Вновь поискав ту порочность, что видели в ней другие, Эми всмотрелась в отражение своих глаз. Всю ее жизнь мать говорила, что в ней живет ужасное зло, которое нужно подавить любой ценой. Год за годом выслушивая эти слова, Эми не испытывала к себе большой любви. Ее самоуважение превратилось в тоненькую палочку: мать обстрогала ее здоровенным ножом. И теперь Эми решила, что углядела намек на зло, которое видели в ней мама и Лиз. То была какая-то особенная тень в глубине ее темных глаз.

«Нет! — в отчаянии подумала она, в испуге от того, с какой скоростью сходит на нет ее решимость быть хозяйкой своей судьбы. — Я не такая. У меня планы, честолюбивые замыслы, мечты.

Я хочу рисовать прекрасные картины и приносить людям счастье».

И тут же живо вспомнила, какое испытала наслаждение, когда язычок Лиз прошелся по ее губам.

Подумала о том, как лежит в кровати с Ричи и Баззом, которые одновременно трахают ее, и легко представила себя в такой ситуации.

Она стояла в женском туалете, где ярко светили флуоресцентные лампы и неприятно пахло плесенью и мочой, а ей казалось, что находится она в прихожей ада.

Наконец Эми направилась к двери, открыла ее.

Лиз ждала в двух шагах. Улыбнулась подруге, протянула руку.

** *

Конрад отправил Призрака в киоск с едой, где народу было даже больше, чем в «Доме ужасов». Как только альбинос ушел, он закрыл кассу и велел Элтону идти в тир, который также принадлежал Конраду.

Элтон недоуменно глянул на босса. «Дом ужасов» приносил слишком много денег, и его закрытие в столь ранний час не имело смысла. Но, в отличие от Призрака, Элтон никаких вопросов не задавал, делал то, что ему говорили.

Когда гондолы с последними посетителями, находившимися в тот момент в «Доме ужасов», выехали из высоких дверей, Конрад отключил электроснабжение приводного механизма. Но не свет и не музыку. Наоборот, увеличил громкость и музыки, и смеха клоуна, изображенного над «Домом ужасов».

Гюнтер в изумлении наблюдал за происходящим, но, как только Конрад объяснил ему ситуацию, сразу все понял и ушел в «Дом ужасов», дожидаться визита четверки.

Конрад встал у закрытой будки кассира. Отваживал тех, кто подходил и спрашивал, можно ли купить билет. В этот вечер «Дом ужасов» мог принять только особых гостей.

Съев мороженое, Лиз, Эми, Ричи и Базз направились к «Дому ужасов».

Зазывала, мужчина с удивительными синими глазами, которого раньше они видели на поднятой над уровнем земли платформе, более никого не приглашал в «Дом ужасов». Он стоял рядом с будкой кассира, вроде бы закрытой.

— Черт! — в голосе Лиз слышалось разочарование. — Мистер, вы же не собираетесь закрываться?

— Нет, — ответил зазывала. — Просто у нас маленькие механические поломки.

— И когда их исправят?

— Уже исправили, — ответил зазывала. — Я должен дождаться возвращения босса, прежде чем запущу машину.

— И как долго ждать? — спросил Ричи.

Зазывала пожал плечами:

— Трудно сказать. Босс любит, как мы говорим, пропустить стаканчик-другой. Если пропустит слишком много, пока мы занимались ремонтом, может и вообще не вернуться.

— Черт! — снова вырвалось у Лиз. — Мы оставляли «Дом ужасов» напоследок, потому что это мой любимый аттракцион.

Зазывала посмотрел на Эми, и той совершенно не понравилось увиденное в его глазах. Очень уж пристальный был взгляд, даже где-то угрожающий, какой-то голодный.

«Мне следовало надеть бюстгальтер, — подумала она. — Зря я вырядилась, как Лиз. Короткие шорты, обтягивающая футболка, никакого бюстгальтера. Я словно выставляю себя напоказ. Неудивительно, что он так на меня пялится».

— Значит, так. — Синие глаза зазывалы пробежались по всем четверым. — Вот что я вам скажу. Вижу, вы ребятки хорошие.

— Будьте уверены, — ответила Лиз.

— А раз так, задерживать вас не хочется. Пожалуй, босса ждать не будем. Платите за билеты, и вперед.

Базз и Ричи полезли в карманы за деньгами.

Зазывала вновь окинул Эми голодным взглядом.

Эми скрестила руки на груди, чтобы он не видел сосков, которые выпирали из салатной футболки.

Джой уже потерял надежду найти Эми в толпе, которая запрудила центральную аллею, когда увидел ее в компании Лиз, Базза и еще одного парня. Карни, который дал ему бесплатные пропуска, усаживал их в гондолу у въездных ворот «Дома ужасов».

Джой застыл на месте, вспомнив, как странно вел себя этот карни днем. Но ему не терпелось рассказать Эми о том, как обвел маму вокруг пальца, поэтому он поборол сомнения и зашагал к «Дому ужасов».

Каждая гондола предназначалась для четверых: два места впереди — два сзади. Лиз и Ричи расположились впереди, Эми и Базз — у них за спиной.

Тронулись с резким толчком, заставившим Лиз вскрикнуть и рассмеяться. Псевдоворота замка открылись, пропустили гондолу и закрылись вновь.

Поначалу гондола быстро двигалась в чернильной тьме, но потом сбавила ход. Свет вспыхнул слева от рельсов, бородатый пират расхохотался и замахнулся саблей.

Лиз заверещала, Базз воспользовался возможностью обнять Эми.

Справа от них, чуть ли не сразу за пиратом, появился изготовившийся к прыжку вервольф. Его подсвечивала находящаяся позади луна. Глаза вервольфа светились красным, на громадных зубах блестела кровь, когти, которыми он скребанул по гондоле, сверкали, как осколки зеркала.

— Защити меня, Ричи! — в притворном ужасе закричала Лиз. — Защити мое девственное тело от этого жуткого зверя! — и рассмеялась, довольная собой.

Гондола еще сбавила ход, и они подъехали к тому месту, где убийца с топором в руках стоял над одной из своих жертв. Лезвие топора наполовину ушло в голову убитого мужчины, раскроив его лоб надвое.

Гондола остановилась.